Кира Мон - Спаси меня от холода ночи

– Что?

– Мне надо позвонить Пиппе.

– Естественно. Пойдем, садись в гостиной. – Ив бежит вперед, а я следую за ней на все еще нетвердых ногах. Она встревоженно смотрит на меня, протягивая свой смартфон. – Уверена, что не хочешь хотя бы позвонить врачу? Ты могла бы…

– Порядок, – перебиваю ее. Однако я точно позвоню в полицию, если Пиппа в течение минуты не возьмет трубку. Раздается второй гудок.

– Сиенна, слава богу! Где ты? Как ты?

– Я у Ив… Пиппа, мне очень жаль, я… все нормально?

– Он в своей музыкальной комнате. Убирается, наверное. – Пиппа говорит тихо и торопливо. – Мама заперлась в ванной.

– А с тобой что?

– Я у себя в комнате.

– Пообещай мне, что там и останешься.

– Так и собиралась.

– Мама не хочет… что-нибудь предпринять? – Вызвать полицию, например?

– Не знаю… спросить у нее?

– Нет, сиди в своей комнате! Или лучше приходи к Ив.

Мама ничего не станет делать, а то, что я спросила об этом сестру, лишь показывает, насколько я не в себе.

– Собери кое-какие вещи и ступай к Ив, Пип.

Я зажмуриваюсь, потому что сестра молчит. Проклятие. Черт побери.

– Пиппа, – начинаю я, – слушай внимательно, моя сумка все еще у тебя, а внутри – мой мобильник. Можешь хотя бы как можно скорее мне ее принести? Мне нужно позвонить Ниллу, а я не помню его номер наизусть.

Словно наяву вижу, как Пиппа закатывает глаза, настолько очевиден этот маневр, но я ее не обманула. Нилл должен быть в курсе, что я сейчас у Ив, пускай я и не знаю, что сказать ему по поводу всего остального.

А когда Пиппа уже будет тут, вероятно, мне станет легче убедить ее остаться.

– Но я не могу… – По голосу сестры отчетливо слышно, что сама по себе идея именно в этот момент уходить из дома ей не нравится.

– О’кей, тогда я забегу к вам еще разок. – Глупо, но действенно.

– Нет! Нет, я принесу.

– Спасибо.

– Но после этого сразу вернусь!

Посмотрим.

Кладу телефон на низкий столик, стоящий перед диваном. Судя по тому, как быстро сдалась Пиппа, она явно боится, что еще я могу выкинуть, лишь бы заставить ее уехать со мной. Но, несмотря на то что я готова все повторить, чувствую я себя кошмарно. Никогда больше Пиппа так запросто не откроет мне дверь.

Тут до меня доходит, что Ив выжидающе смотрит на меня. Она сидит в потертом кресле, том самом, которое раньше стояло в ее детской комнате, когда подруга еще жила со своей семьей на той же улице, что и мы, через четыре дома.

– Итак? – произносит она. – Это был твой отец?

– А кто еще? – едко отвечаю я. С Ив можно быть откровенной: бывшая подруга – часть моей прежней жизни, нет никаких оснований что-то от нее скрывать.

– Так что случилось? Почему ты в Талламоре?

– Хотела уговорить Пиппу поехать со мной в Каслданнс… на самом деле все не должно было зайти так далеко.

– На самом деле? На самом деле не должно было зайти так далеко, чтобы ты стояла избитая у меня под дверью? Выглядишь хуже некуда. – Она встает. – Погоди, я принесу теплую воду и полотенце, ладно?

– Нет, брось. – Осторожно ощупываю верхнюю губу и радуюсь, не обнаружив на пальцах свежей крови. – Думаю, мне лучше дойти до ванной.

Ив шагает ко мне, когда я поднимаюсь со своего места, и протягивает руку навстречу.

– Сойдет, – успокаиваю ее я. – С виду это определенно хуже, чем есть в действительности.

После первого взгляда в зеркало мне становится понятен шок на лице Ив. Через правую бровь тянется тонкая рваная рана, кожа под глазом потемнела и чуть припухла. По виску текла кровь, и я размазала ее по щекам вместе с кровью, которая шла из носа. По большей части она уже засохла и под пальцами ощущается липкой и шершавой.

Сначала мою руки – ладони и выше, а потом лицо. Набираю теплой воды и, сжав зубы, выливаю на рану на брови.

И все-таки в целом после падения с лестницы я отделалась относительно легко, за что и благодарна. Могло быть значительно хуже. Нос выглядит абсолютно нормально, когда я стираю из-под него кровь, а под глазом хоть и выступит синяк, но, по-моему, глаз не опухнет. Помимо этого я чувствую себя странно, как будто ватной, места на теле, куда попадали кулаки и пинки отца, болят, а разодранные ладони жгут даже гораздо сильнее, чем рассечение над бровью, когда на них льется вода.

Звонок в дверь вынуждает меня закончить оценку повреждений и выйти из ванной. Ив открывает Пиппе, и я шагаю ей навстречу.

– Спасибо большое.

Сестра протягивает мне сумку. Создается впечатление, будто охотнее всего она бы просто положила вещи на пол, чтобы не дать мне шанса схватить ее за руку и втащить в квартиру подруги.

– Твой Нилл много звонил. Очень больно?

– Терпимо.

Нилл звонил? Не знаю, кого он видел приходящим и уходящим – по всей вероятности, не отца, иначе вряд ли остался бы в машине, – но наверняка задается вопросом, что у нас происходит, раз я не отвечаю на телефон. Надо срочно это уладить.

– Не хочешь хоть ненадолго зайти выпить чего-нибудь или типа того?

Она мотает головой.

– Нет, мне лучше сразу пойти обратно, чтобы… – Пиппа медлит.

– Чтобы не позволить ему опять на нее напасть? – Это всего лишь вопрос времени. – Пиппа, – настойчиво говорю я, – оставайся здесь, пожалуйста. Мы позвоним маме и дадим ей знать. Если у нее есть голова на плечах, она тоже сбежит.

– Ты же знаешь, что она этого не сделает, – отвечает Пиппа. – И я не могу бросить ее одну. Я за нее боюсь.

– Мы всегда за нее боимся, мы всегда боялись, боялись за нее, боялись его… так будет продолжаться всегда, Пиппа, всегда. Пожалуйста, поехали со мной в Каслданнс. Всего на несколько дней, не больше недели!

– И что даст одна неделя?

– Не знаю. – Во мне внезапно погасла последняя искорка энергии. – Я не знаю, Пиппа. Ты права, неделя ничего не даст, но я не хочу, чтобы ты возвращалась, просто не хочу. И я не могу уехать без тебя в Каслданнс, я… пожалуйста, Пиппа. Хотя бы подумай об этом. Пожалуйста.

– Но…

– Что мне сделать, чтобы ты передумала? Скажи, и я сделаю.

Пиппу терзают сомнения. Недавно, незадолго до того, как мама объявилась в музыкальной комнате, у нее был такой же вид: колеблющийся, неуверенный, разрывающийся. Она смотрит на мое лицо, задерживает взгляд на правой брови, а я стискиваю кулаки, игнорируя боль, которой отзываются ладони.

– Ладно, – наконец медленно проговаривает сестра, – ладно… одна неделя. Одна-единственная неделя, а потом ты не будешь пробовать меня переубедить, если я захочу обратно домой. И мы подумаем… как все будет развиваться дальше.

– Хорошо! – спешу согласиться я. Слава богу! – Хорошо, как хочешь.

– Тогда… буду здесь примерно через полчаса.

– Зачем, что ты?..

– Собрать кое-какие вещи.

– Я пойду с тобой.

– Нет, забудь. Если он тебя увидит, тут же взбесится. Я потороплюсь.