Кира Мон - Спаси меня от холода ночи

– Пиппа, – тихо зову я и, когда мы оказываемся так близко, что она наверняка должна услышать наши шаги, снова повторяю ее имя: – Пиппа.

Она вскидывает голову.

– Я его убила, Бунтарка.

Щеки у нее грязные, следы от слез тянутся по размазанной грязи, подбородок ободран. Отпустив руку Нилла, я сажусь рядом с ней.

– Нет, не убила. Мир бы ничего не потерял, но ты его не убила. – В подсознании пулей проносится мысль, что на сто процентов мне это не известно, но я ее отгоняю. Замечаю кровь у Пиппы на рукаве. – Я его видела, Пиппа, его увезли в больницу.

– Он спустился из музыкальной комнаты, наверное, услышал маму внизу…

Пиппа беззвучно плачет. Если бы я не видела, как слезы ручейками бегут у нее по щекам, то даже не поняла бы этого по ее голосу.

– Я прокралась вниз, а он… он просто ударил ее кулаком в лицо. Просто так. Ни с того ни с сего. Ничего перед этим не говоря. А мама… отлетела назад, и он очень медленно подходил к ней. Чтобы убить. А когда он снова, и снова, и снова бил ее по лицу… я взяла бутылку с водой.

Я обнимаю сестру рукой за плечи. Больше не могу ничего придумать. У Нилла сходит вся краска с лица.

– Он не умер, Пиппа. Он в больнице, с ним мама.

Ее тело сотрясает сильная судорога.

– Меня посадят в тюрьму.

– Никогда.

– Если я его убила…

– Ты его не убила.

– Он рухнул головой на стеклянный стол…

– Бедный стол.

Пиппа вздрагивает. И смотрит на меня расширившимися глазами.

– Сиенна, что, если он все-таки мертв?

– Он не мертв. – Я беру ее за руку. – Пойдем, я тебе докажу.

В течение следующих нескольких минут я молюсь. Молюсь кому угодно, богу, небесам, каждому дереву, которое мы проезжаем. Я сижу с Пиппой на заднем сиденье и крепко прижимаю ее к себе, автомобильное креслице Эмми лежит в багажнике. Если этот недоотец сейчас действительно умрет в больнице, то я познаю абсолютно новые грани ненависти.

Звонить маме я уже пробовала, но безуспешно. Прежде чем везти сестру в больницу, мне непременно надо с ней поговорить. Сначала пусть скажет мне, что с отцом.

Нилл ввел в навигатор адрес Ив, но до поворота на Черч-стрит я наклоняюсь к нему.

– Можешь ненадолго заехать к нам? – Понятия не имею, зачем прошу Нилла об этом. Скорее всего, только чтобы точно удостовериться, что мама еще не вернулась домой. Или просто потому, что мне нужно еще раз взглянуть на наш дом.

Но всего минуту спустя сердце сжимают железные тиски, когда я вижу полицейскую машину, стоящую прямо перед нашей подъездной дорожкой. Совершенно неприметно. Без сирен и мигалок.

– Проезжай дальше, – выпаливаю на автомате. Пиппа съеживается у меня в руках. – Просто проезжай дальше, Нилл.

Это всего лишь заведенный порядок, успокаиваю себя я. Обычная практика. Или, возможно, они что-нибудь перепроверяют, поскольку он избил маму, возможно… Еще раз набираю ее номер, и в этот раз, после того как мучительно тянутся бесконечные гудки, она отвечает.

– Сиенна? Я скоро тебе перезвоню, ладно? Много времени это не займет.

– Что не займет много времени? Ты где?

– Я уже дома, но сейчас общаюсь с очень любезным полицейским. Не беспокойся, хорошо? До скорого.

Она отключается.

Голос матери звучит очень странно. Фальшиво. Она просто играет привычную роль при посторонних или?..

– Нилл? Давай пока остановимся здесь, дождемся маминого звонка. Она сейчас разговаривает… – быстро кошусь на Пиппу, – с полицией.

Сестра издает стон.

– Он не мертв, Пип! Я ведь его видела, у него разбита голова, но от такого не умирают на месте.

Сестренка не отвечает, она сворачивается в комочек на заднем сиденье и обхватывает колени обеими руками. Гладя ее по волосам, я отчаянно ищу выход. Что мне делать, я же старшая и несу ответственность за Пиппу. Я обязана что-то предпринять…

Никто из нас не произносит ни слова, а когда раздается сигнал телефона, вздрагивает, кажется, даже Нилл.

– Они уехали, – говорит мама, и теперь голос у нее усталый, – возвращайтесь домой.

Мама открывает дверь и сразу же заключает нас с Пиппой в объятия. От нее пахнет привычными духами и больницей, и мы вновь даем друг другу убедиться в том, что еще живы.

В воздухе витает напряженное ожидание, когда я отстраняюсь. Сестра так и осталась стоять, уткнувшись лицом в изгиб маминой шеи. Я нащупываю Нилла позади себя, всматриваюсь в мамино избитое лицо и с тихим ужасом готовлюсь к тому, что она сообщит. Нилл сзади обвивает меня рукой и прижимает сильнее, когда я слишком глубоко впиваюсь ногтями ему в кожу. Мне требуется два равномерных вдоха и выдоха, чтобы снова расслабить руки. Если отец правда мертв, я убью его еще раз.

Мамин взгляд задерживается на Нилле.

– Вы не возражаете?.. Мне нужно поговорить с дочерями с глазу на глаз.

Больше всего мне хочется вцепиться в Нилла, но он уже кратко стиснул меня напоследок и отпустил. Негромко хлопает входная дверь, но я не оборачиваюсь.

Мама откашливается.

– У вашего отца тяжелое сотрясение мозга. Рану зашили, но он в сознании, и он… – Она распрямляет плечи. Ее руки обнимают Пиппу и, глядя на меня, она продолжает: – Он выдвинул обвинения против Пиппы… – Голос у нее надломился, но она быстро приходит в себя. – Он обвиняет Пиппу в нападении на него.

У меня резко кружится голова, и приходится облокотиться о стену. Вот же мерзкий, грязный… чертов подонок… это он, он обвиняет Пиппу…

У Пиппы трясутся плечи.

Мама делает глубокий вдох.

– Я сказала, что он бы меня убил, если бы не Пиппа.

– Ты что сделала? – вырывается у меня. Мама повернулась… против отца?

Пиппа деревенеет, я слышу ее тяжелое дыхание и так прикусываю нижнюю губу, что появляется привкус крови.

– Я сказала, что он бил меня и душил до тех пор, пока я не подумала, что уже умираю. Я это сказала.

А до меня лишь сейчас доходит, что фиолетовые кровоподтеки у нее на лице продолжаются и на шее.

– Пиппа, мне жаль. Мне так жаль. – Мама тоже начинает плакать и плачет все сильнее, обнимая сестру обеими руками. – Мне так жаль… теперь это закончится… обещаю, это закончится…

Когда мы с Ниллом идем к машине, уже включаются уличные фонари. Пиппа и мама поехали к маминой подруге. Хотя отец еще несколько дней пробудет в клинике, ни одна из них не захотела ночевать дома.

Дома.

Мой бывший дом, если он вообще заслуживает так называться.

Завтра утром мама собирается отправиться с Пиппой в полицию, чтобы сестра дала показания. Полицейский, который до этого приходил, заверил маму, что ей не стоит переживать по этому поводу, Пиппе не следует бояться никаких юридических последствий, это однозначно была самооборона. Самооборона.

Вот как далеко все должно было зайти.