Кира Мон - Покажи мне звёзды

Если бы сейчас Кьер ждал меня в гостиной… но нет. Нет, конечно же нет. Глубоко вздохнув, расстегиваю куртку и поднимаюсь по лестнице.

Когда-нибудь он вновь даст о себе знать, я почти в этом уверена. Почти.

В следующие несколько дней каждый звук, издаваемый мобильником, приводит к тому, что я подпрыгиваю как от укуса тарантула, чтобы схватить телефон. И каждый раз это оказывается Айрин, от которой в нашем первом разговоре после новогодней ночи я узнаю, что Райану стыдно за свое представление в «Брейди», он попросил прощения и ему действительно очень жаль. Когда же Айрин фактически начинает ему сочувствовать, у меня тут же сжимается челюсть. В ту ночь я почти не комментировала предположения, которые она строила по поводу поведения Райана, но сейчас я буквально выпаливаю:

– Он не нуждается в твоей жалости, Айрин, потому что полностью это заслужил.

– Лив! Ты нравилась Райану! Логично, что его задело, когда вместо него ты с Кьером…

– Да, Райан завидует Кьеру, возможно, уже намного дольше, чем ты считаешь. Он ударил его в спину, как только представилась возможность, и я сильно сомневаюсь, что Райан на самом деле был заинтересован во мне, а не в том, чтобы лишний раз насолить Кьеру. Он…

На этом месте я резко замолкаю.

– Что ты хочешь этим сказать? – осторожно переспрашивает Айрин.

– Давай не будем об этом, Айрин, – устало отвечаю я. – Я не могу рассказать тебе больше, потому что это было бы нечестно по отношению к Кьеру.

– Ладно. – Голос Айрин звучит слабо. – Я рада, что тебе удалось достучаться до Кьера, Лив.

– Ничего мне не удалось. – Внезапно почувствовав себя просто опустошенной, тру ладонью глаза. – От него больше ничего не слышно.

– Но в «Брейди»…

– Я уже сама не уверена, что тогда произошло в «Брейди». У Кьера на телефоне уже точно накопился от меня десяток смс, я дважды наговорила ему сообщения на автоответчик. Он просто не реагирует. В данный момент я даже не знаю, появится ли он тут послезавтра. Когда у меня закончатся последние припасы, я дам тебе знать. Отправишь тогда ко мне Тео, хорошо?

– Кьер точно приедет, – говорит Айрин. – И после этого я хочу знать о вашей встрече все, слышишь? Слово в слово. А лучше всего, если ты сразу параллельно будешь записывать.

Пролетает среда, пролетает четверг. На список покупок я в ответ не получаю даже дурацкого большого пальца.

В пятницу до полудня я еще раз пробую дозвониться до Кьера. Гудки все идут, и идут, и идут, и в результате я узнаю, что абонент временно недоступен. Он даже автоответчик отключил.

Что это за ерунда? Если он больше не планирует когда-либо со мной встречаться, пусть по крайней мере скажет мне об этом. Ну хоть Айрин сразу берет трубку.

– Айрин? Кьер вчера был в пабе?

– Да, конечно. А что? Только не говори, что он так с тобой и не связался.

– Нет.

– Он же всегда приезжает во второй половине дня, правильно? Я готова поспорить, что он появится у тебя в обычное время, Лив. Ты уже обдумала, что скажешь ему?

– Нет, понятия не имею.

Теперь, когда я узнала, что Кьер вчера выступал в «Пабе Брейди», моя внезапная тревога о том, что с ним что-то случилось, рушится и уступает место тлеющему гневу. Если он сегодня не придет, то в следующий четверг я отправлюсь в «Брейди» и мутирую в орущую фанатку. Ну, не совсем фанатку, но орать определенно буду. Почему он это делает? Если он раскаялся, что столько рассказал мне о себе, то извините, мне очень жаль, но я же его к этому не принуждала.

Когда после обеда зазвонил телефон, я чуть ногу не сломала, пока сломя голову неслась из ванной комнаты в гостиную. Теперь буду брать с собой этот тупой мобильник даже в туалет, решаю я, ковыляя к секретеру.

К тому же это оказался даже не Кьер.

– Алло?

– Добрый день, Лив. – Макс Ведекинд звучит так же весело и непринужденно, как и при нашей последней встрече. – Я звоню вам по поводу письма, которое вы мне написали.

Ох. Письмо. Рассеянно опускаюсь на диван. Я уже не помню дословно, что тогда написала, но помню, что перед этим прочла несколько писем Ведекинда. Несколько очень личных, очень интимных писем, на чтение которых он точно не давал своего разрешения.

– Простите меня… – начинаю я, но мужчина меня перебивает.

– Вы не должны просить прощения. Я ничего не сказал вам о письмах Гедде. Это попросту выпало у меня из памяти. Я уже давно не бывал там, наверху, знаете ли. И еще мне хотелось сказать, что я вам очень признателен.

– Что-что? – Видимо, я что-то прослушала… он мне признателен?

Макс Ведекинд прочистил горло.

– Гедда всегда говорила, что у меня не хватает фантазии, что я слишком прагматичен. Подарить маяку имя – и да, вместе с ним и личность – это все моя жена. Я просто согласился на это ради нее. Но я действительно верю, дорогая Лив, что вам суждено было погостить у Мэттью, чтобы найти эти письма. – Он недолго помолчал, будто бы приводя в порядок мысли. – После того, как прочитал ваше письмо, я впервые обрел мир в своей душе, при том что думал тогда о Гедде. Не стану скрывать, ваши строки затронули во мне… очень глубокие эмоции. И я… Ну да не стану недоедать вам неожиданными просветлениями старика, но хотел бы сказать, что вы вернули мне что-то, что я считал давно утерянным. И за это я вам благодарен.

Не смея дышать, я пытаюсь подобрать подходящие слова.

– Я… я очень рада, что вы не сердитесь на меня за вторжение в вашу личную жизнь, – проговариваю я, уже жалея, что не получилось выразить это менее формально.

– Да какое там. – Вижу перед собой его образ: как он, взмахнув рукой, отмахивается от моих слов. – Эти письма должен был кто-нибудь прочесть. Хорошо, что этим человеком стали вы. Быть может, вы сделаете мне одно одолжение?

– Разумеется.

– Сожгите их.

– Мне нужно… но…

– Они словно якорь, который что-то удерживает. Который удерживает меня. Сожгите их, пожалуйста. Сожгите отчаяние, горечь и сожаление, заключенные в этих письмах. А прекрасные воспоминания я сохраню.

Я собрала все письма в свой чемодан на колесиках. В нем остается совсем мало места, когда я укладываю туда последнюю пачку и еще раз нежно провожу рукой по пожелтевшим конвертам.

Невзирая на то, что сумерки уже отбрасывают первые тени на остров, я надеваю куртку и ботинки, повязываю на шею шарф и выхожу из маяка. Чемоданчик подпрыгивает позади меня по пучкам жухлой коричневой травы и обломкам камней. Ветер сегодня дует несильно, а зимняя трава покрыта росой, поэтому я не думаю, что чем-то рискую, разводя костер на своем любимом месте у скал. Тем не менее я складываю круг из камней на чистом участке скалы, затем присаживаюсь рядом, расстегиваю молнию на чемодане и достаю из кармана куртки зажигалку.