Юлия Набокова - Любовь на карантине

Даша опустила глаза в тарелку, сворачивая блинчик трубочкой, и макнула его в розетку с деревенской сметаной. А я мысленно рассадил по бокам от нее мальчика с девочкой – похожих на нас обоих. Я мечтал о большой любящей семье и раньше пытался вписать в эту идеальную картинку Веронику. Но только сейчас понял, что счастье не всегда бывает идеальным. Главное – найти свое. А моим счастьем была Даша – простая деревенская девчонка, которая смеялась над теми же шутками, что и я, любила те же фильмы и танцевала со мной сальсу в больничной палате. Вот для кого я на самом деле строил свой большой дом. Не для Вероники, как я обманчиво думал раньше, а для Даши. Солнце било в окно за ее спиной, слепило глаза, и я почти наяву увидел силуэты наших детей и маму во главе стола, которая с умилением смотрит на внуков.

– Как вкусно! – промычала Даша, жуя блинчик. – Ты шеф-повар известного ресторана? А в Италию ездил учиться у шефа-итальянца?

– Нет, – рассмеялся я. – Просто отец любил готовить. Он часто жарил блинчики на завтрак для нас с мамой. Теперь я понимаю, – глядя в глаза Даше, добавил я, – что ему нравилось готовить для любимой женщины.

Блинчик дрогнул в руке Даши, она отвела глаза и попросила:

– Можно чаю?

– Может, капучино? – предложил я.

На новый год я подарил маме кофемашину и сейчас приготовил для Даши капучино с высокой пенкой не хуже, чем в кафе.

– Я поняла, ты бариста! – улыбнулась Даша, беря в руки чашку с ароматным кофе.

– Если только в душе, – усмехнулся я.

– Серьезно, Кирилл! – Даша пристально взглянула на меня поверх чашки. – Где ты работаешь? Я умираю от любопытства.

Настало время рассказать о себе, я и так долго водил Дашу за нос. Мне нравилось слушать ее версии – одна другой интереснее.

– На самом деле, я скучный человек. Разрабатываю охранные системы. В Милан я ездил, чтобы заключить контракт на установку сигнализации в музее.

– Значит, ты не взломщик сейфов, – усмехнулась она, отпивая кофе. – А то тогда, в больнице, я подумала, что ты связан с криминалом… Так ловко вскрыл электронный замок во время пожара!

– Это потому, что я его разработал, – признался я. – Наша фирма оборудовала инфекционное отделение системой охраны. Вот только я и представить не мог, что вскоре сам окажусь в числе пациентов.

– Надо же, какое совпадение, – Даша удивленно покачала головой, рассыпая по плечам белокурые локоны, а я засмотрелся на то, как искрятся они в солнечном свете.

– Почему совпадение? – возразил я. – Судьба. Кому-то наверху очень хотелось, чтобы мы встретились в аэропорту и выжили в том пожаре.

Даша с громким стуком поставила недопитую чашку на блюдце, расплескав кофе, и вскочила из-за стола.

– Кирилл, спасибо тебе за все. Но мне пора.

Она метнулась с кухни, но я оказался быстрее и встал у нее на пути, перехватив за руку.

– Куда ты бежишь, Даша?

– Домой, – тихо сказала она, не глядя мне в глаза.

Мы оба знали, что у нее нет дома, и идти ей некуда.

– Здесь твой дом, Даша. – Другой рукой я обхватил ее за подбородок и заставил взглянуть на меня. – Я строил его для тебя. Только не знал этого тогда.

– А я думала, ты строил его для Вероники. – Голубые глаза сверкнули затаенной ревностью и болью.

– Я ошибался.

– Но тогда, во дворе больницы, ты ушел к ней…

– Чтобы сказать, что между нами все кончено. А потом вернуться к тебе.

Из голубых глаз брызнули слезы, и Даша попыталась вырвать руку, но я не дал и крепко прижал ее к себе.

– Ну что еще?

– Прошлая ночь… – Даша тихо всхлипнула у меня на груди. – Ты никогда не забудешь. Пусти!

Она рванулась из моих рук, но я держал ее крепко.

– Я не могу повернуть время вспять и приехать раньше, чтобы этого не случилось, – шепнул ей в макушку. – Но в моих силах сделать так, чтобы это никогда не повторилось. Позволь мне быть рядом, Даш.

Она уперлась кулачками мне в грудь и отстранилась, глядя снизу вверх. В голубых глазах – одновременно надежда и недоверие.

– Но… – упрямо начала она.

– Мы пережили неделю на карантине, Даш, – перебил я. – Теперь мы точно переживем все на свете!

Запустив ладонь в ее светлые волосы, я наклонился к ее губам. Наш первый поцелуй вне больничных стен получился со вкусом капучино, и я навсегда запомню ослепительно яркое солнце, бьющее в окна гостиной. Дом радовался тому, что у него появилась хозяйка, которую он так долго ждал.

Я подхватил Дашу на руки и взлетел по лестнице вверх, а затем уронил девушку на пахнущие лавандой простыни.

– А если мама вернется? – шепнула Даша в перерыве между поцелуями.

– Не вернется, – пробормотал я, освобождая ее от халата и покрывая поцелуями плечи.

– А сковородку ты выключил? – спохватилась Даша, стаскивая с меня футболку. – Вдруг пожар начнется?

– Даже если начнется апокалипсис, меня ничто не остановит, – поклялся я, освобождая ее от красного бюстгальтера. – А знаешь, я ведь мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя в аэропорту.

– Об апокалипсисе? – фыркнула Даша, запуская руку мне под резинку штанов.

– О тебе в красном белье в моей спальне, – выдохнул я. – Только в моих мечтах ты была в стрингах.

– Они сгорели при пожаре в больнице, – с сожалением сказала Даша.

– Куплю тебе новые, – пообещал я.

– Знаешь, мне так и кажется, что сейчас услышу голос Катюни, – призналась Даша. – Так непривычно быть вдвоем, без камер и медсестер за окном.

– Привыкай, Даш! Теперь только ты и я.

Даша

Начало сентября в Милане выдалось жарким. В Москве уже чувствовалась прохладная поступь осени, а в Италии еще вовсю зажигало знойное лето.

Мы спрятались от палящего солнца под полосатый тент уличного кафе, и смуглый белозубый официант принес нам две чашки капучино и две трубочки коннолли.

– Ну что, это похоже на твой сон? – усмехнулся Кирилл, беря трубочку и пачкая пальцы в сахарной пудре.

Я бросила взгляд в глубь здания, куда направился официант.

– Похоже.

После пандемии режим работы ресторанов изменился, пришлось шире расставить столики, соблюдая безопасную дистанцию, и сейчас свободных столиков внутри не было. Но мне и не хотелось сидеть в каменных стенах, уж лучше ловить последние солнечные деньки перед долгой зимой и наслаждаться свежим воздухом на открытой веранде.

– И что в нем было? – Кирилл уже проглотил трубочку, пока я задумчиво разглядывала зал, и теперь нетерпеливо смотрел на меня.

Прилетев в Милан накануне вечером, мы с утра обошли пешком весь центр – повторяя маршрут из моих снов. У меня больше не было тайн от Кирилла. И когда я рассказала ему про свои сны, он загорелся вернуться в Милан, когда откроют границы, и пройти по тем же местам. Мы уже выпили кофе навынос, сидя на площади Милана у памятника королю. И Кирилл гоготал на всю площадь, когда я рассказала ему, как во сне он отравил меня кофе с мышьяком.