Мэдлин Хантер - Герцог-авантюрист [litres]

– Тем не менее я попросил тебя не ходить сюда, а теперь прошу пойти со мной, а ты снова отказываешься подчиняться.

– Но тебя это не должно удивлять. Ты ведь уже знаешь, что я не склонна подчиняться чьим-либо приказам. Особенно – неразумным.

И тут Адам как-то странно взглянул на нее. Нет, даже не на нее, а на камень, на котором она сидела. Он просто не сводил с него глаз. И не говорил ни слова. Внезапно Клара заметила, как в горящих гневом глазах Адама промелькнуло… что-то еще. Но это новое выражение не вытеснило гнев, напротив – только усилило. И почему-то Кларе вдруг почудилось, что за гневом этим таилась глубокая печаль.

Клара посмотрела на камень, затем перевела взгляд на герцога – и уже в следующее мгновение с ужасом поняла, почему он так изменился. И она, кажется, знала, о чем он сейчас думал.

Вскочив с камня, она проговорила:

– Да, конечно, давай отсюда уйдем. Спасибо, что отыскал меня. Наверное, я действительно заблудилась бы, хотя и считала, что с легкостью найду дорогу обратно.

Клара поспешно направилась к едва различимой тропинке, однако герцог остался стоять на месте – словно забыл о ее существовании.

Быстро вернувшись, Клара обняла Адама, пытаясь хоть как-то успокоить. Прикосновение ее рук, казалось, оживило его, но когда он посмотрел на нее… В глазах его теперь была одна лишь боль, и сердце девушки сжалось. Сделав вид, будто ничего не заметила, Клара с улыбкой взяла Адама за руку и увлекла за собой.

Они в молчании вернулись к дому, ибо Клара не осмеливалась заговорить. На той полянке она вторглась во что-то… очень личное, не предназначенное для посторонних глаз. Простит ли ее Адам?

Целая миля отделяла Эпсом от поля для скачек, но Клара пришла к выводу, что если бы отправилась к полю пешком, то на это ушло бы столько же времени, сколько и в экипаже.

Она вернулась в город, чтобы присоединиться к Алтее. Единственное преимущество столь медленного передвижения в экипаже состояло в том, что множество глаз видели Клару в компании подруги. Дорогу же заполонили люди всех сословий. Тут были и элегантные кареты, коляски и даже повозки – все устремились в это утро на скачки, чтобы стать очевидцами захватывающих состязаний. Выглянув в окно, Клара поняла, что идея отправиться на скачки пешком оказалась бы не слишком удачной. Пешеходов оттеснили с дороги, и теперь они вынуждены были идти по покрытой росой высокой траве.

– Я рада, что сумела оказать тебе помощь, Клара, – проговорила Алтея. – А в качестве благодарности хотела бы услышать рассказ о твоем свидании.

– Все было замечательно… до сегодняшнего утра.

– Вы поссорились?

– До моего отъезда мы почти не разговаривали. – Клара поведала подруге о своей прогулке в саду и о поляне с прудом и валуном. – Его гнев казался мне совершенно бессмысленным до тех пор, пока я не поняла, где именно нахожусь. Думаю, его отец застрелился именно там.

– О господи… Неудивительно, что он не хотел отпускать тебя на прогулку без сопровождения.

– Каким-то образом я выбрала для прогулки то место, которого пытался избегать он сам. Думаю, я невольно пробудила у него ужасные воспоминания…

Клара знала, что никогда не забудет выражение глаз Адама, когда он стоял на той поляне. В глазах его отчетливо читался гнев и еще – глубокая печаль. Клара и сама пережила подобное горе, поэтому сразу поняла, что творилось в душе Адама. Хотя в его ситуации все обстояло гораздо хуже. Ведь его отец ушел из жизни добровольно…

– Так мы все же присоединимся к нему на трибуне? Как и было задумано? – поинтересовалась Алтея.

– Скоро узнаем. Он сказал, что за нами придет лакей, когда мы появимся под трибунами. Но если никто не придет или будет сделан вид, что нас не заметили…

– Мы все равно посмотрим скачки. Только с менее выгодного места.

У Клары не хватило духу сказать подруге, что скачки, которые она так жаждала посмотреть с того самого момента, как Страттон прислал ей приглашение, совершенно перестали ее интересовать. Ибо в сердце ее поселилось тяжелое гнетущее беспокойство. После их с Адамом ночной близости его последующая отчужденность очень ее огорчила. Каждое сказанное им слово источало холод, и теперь Кларе казалось, что между ними все кончено.

Тут экипаж Клары в очередной раз остановился, причем теперь уже простоял довольно долго. Наконец мистер Брэди открыл дверцу и проговорил:

– Мы не продвинулись ни на дюйм. – Он опустил ступеньки, помог дамам спуститься и указал на дальний конец ограды, тянувшейся вдоль дороги. – Если понадоблюсь, ищите меня там, вон у той опоры. Не стоит мешкать после окончания скачек, если хотите оказаться в Эпсоме до наступления ночи.

Поблагодарив кучера, подруги зашагали к месту скачек в довольно густой толпе – люди то и дело выходили из своих экипажей.

– Не представляю, как здесь можно что-то увидеть, – пробормотала Алтея.

– Судя по всему, многие из зрителей расположились вдоль беговой дорожки. Она тянется более мили, так что лучшие места – близ финиша.

Конечно же, им стоило пробраться поближе к финишу, однако у них ничего не получилось. Какое-то время подруги пробирались сквозь толпу и вскоре оказались под высокой трибуной, на которой с комфортом расположилась королевская семья. Эта трибуна являлась временным сооружением, в то время как все остальные находились здесь постоянно.

Клара старалась не смотреть на трибуны, так как одна из них принадлежала Брентворту, чья лошадь участвовала в забеге. Именно его лакей должен был спуститься за дамами, хотя Клара уже сомневалась, что это произойдет.

– Дорогая, не хмурься… – Алтея старалась приободрить подругу. – Мне кажется, ты придаешь слишком большое значение настроению Страттона и видишь то, чего нет. Если же случится худшее… Тогда мы просто насладимся зрелищем, а потом ты переночуешь вместе со мной в нашем уютном домике. Ах, я становлюсь такой избалованной… И мне это ужасно нравится. Я уверена, Страттон снял этот особнячок вовсе не на два дня, так что мы могли бы погостить здесь недельку, прежде чем вернуться в город.

Клара взяла подругу под руку и с улыбкой сказала:

– Да, это было бы замечательно… Мы смогли бы здесь обдумать содержание трех следующих номеров журнала. И ежедневно посещали бы купальни.

Наконец они нашли место, где можно было увидеть хоть что-то помимо цилиндров и дамских шляпок. Однако не успели подруги пробраться в первые ряды, как к ним приблизился лакей в расшитой ливрее и сообщил, что его светлость лорд Брентворт приглашает дам на свою трибуну.

– Вот видишь?… – взглянула на подругу Алтея.

Они последовали за лакеем, однако Кларе казалось, что она даже и взглянуть не сможет на беговую дорожку, пока снова не посмотрит в глаза Страттону.