Эми Хармон - Закон Моисея

– Это уже происходит, Моисей, – прошептала я, вторя его словам. – Мы с тобой? Это уже происходит.

Он выдавил слабую улыбку и прижался ко мне лбом.

– Тут холодно. Пойдем внутрь. Побудь со мной хоть немного, – пылко попросил он, и я задрожала, но не от холода.

Я хотела согласиться. Нуждалась в этом. Но ее лицо не выходило у меня из головы.

– Та девушка… которую ты нарисовал на стене, – тихо произнесла я. Затем повернула голову и посмотрела на переднюю дверь, думая о стенах за ней. – Я узнала ее.

– Молли? – спросил Моисей. Я явно удивила его, даже озадачила.

– Нет. Девушку за Молли.

Моисей молчал с минуту, а затем встал и потянул меня за собой. Крепко держа меня за руку, завел в дом. Я позволила ему это сделать, хоть мои ноги и подкашивались, а сердце трепетало в груди. Мы прошли через весь дом и встали посреди гостиной, глядя на стены, которые находились на разных стадиях шлифовки и покраски. Ее лицо по-прежнему немного просматривалось. Моисей задумчиво на нее посмотрел, а затем задрал подбородок, глядя на меня сверху вниз. Его зеленые глаза помрачнели от беспокойства. Я же упивалось его видом, не желая присматриваться к девушке, наблюдавшей за нами со стены.

– Лиза Кендрик – девушка, которая убиралась у меня дома, – сказала, что ее зовут Сильви. Она ее двоюродная сестра, – сказал Моисей. – Судя по всему, она исчезла летом перед тем, как я переехал к Пиби. Но она была неместной. Кажется, Лиза сказала, что она жила в Ганнисоне.

Я кивнула с ухнувшим сердцем.

– Я не знала ее имени, но… я помню ее. Она регулярно приходила на иппотерапию к моим родителям, а затем перестала. Я слышала, как мама с папой ее обсуждали, но даже подумать не могла, что с ней что-то стряслось. В Ричфилде проводят девяностодневную программу для детей, у которых проблемы с наркотиками. Она была одной из тех детей. Когда я увидела ее лицо на стене, зайдя к тебе домой за альбомом, мне оно показалось знакомым. И это не давало мне покоя.

Моисей напрягся, словно знал, что я подводила его к главному.

– Я вспомнила о твоих рисунках в старой мельнице. Я часто пробегаю мимо нее. Там тоже есть ее лицо, Моисей. Все твои рисунки по-прежнему там, – торопливо закончила я, и его глаза округлились. Он посмотрел куда-то мимо меня, будто пытался раскопать в памяти детали давно минувших дней.

– Я даже не знаю владельца мельницы. Пиби сама нашла мне работу, сама обо всем договорилась. Я просто ходил туда и получал за это деньги. Хотя, если задуматься, денег я так и не увидел, – он пожал плечами. – Я собирался закрасить рисунок. По крайней мере, так я себе говорил. Но… наверное, мое время вышло. – Мне показалось, что эта мысль встревожила его, и Моисей нахмурился. – Не могу поверить, что они все еще там. И не могу поверить, что ты пошла туда одна, ночью.

– Я не задумывалась о том, что делаю. Она просто стояла у меня над душой. Знаешь это чувство? Мне казалось, что у нее знакомый вид. Но это могло быть связано с тем, что ты довольно часто рисовал симпатичных блондинок.

– Они все были блондинками? – спросил Моисей, но судя по голосу, он сам это знал и просто хотел подтверждения.

– Насколько мне известно.

– И сколько их было? – изумленно выдохнул он. – Я нарисовал только трех.

Он нарисовал больше… но у остальных девушек не было лиц.

– Родители говорили с шерифом Доусоном в прошлом июле, когда пропала девушка из Пэйсона. В общей сложности их было много. Восемь или девять. И это только за последние десять-двенадцать лет. Я не знаю, сколько пропало до этого, и шериф Доусон считал, что их могло быть и больше за пределами Юты.

– И полиция думает, что все они как-то связаны? – Моисей говорил со смирением в голосе, будто уже знал, что я отвечу.

– Все блондинки. Все примерно одного и того же возраста. Все из маленьких городов Юты. Все исчезновения происходили в течение двухнедельного периода в июле.

– Ты блондинка, – мрачно заметил он.

Я ждала, чтобы он продолжил. Его губы поджались тонкой нитью, взгляд был прикован ко мне.

– Кто-то пытался изнасиловать тебя, Джорджия. Тем летом, в июле. Мне кажется, это тот человек, который пробежал мимо меня. Он налетел на меня, Джорджия. Тогда я вернулся за тобой из-за твоего дедушки. Я увидел его на обочине, и он показал, как ты падаешь, после чего я поехал обратно на фестиваль. А затем увидел его на ярмарке, прямо как в амбаре и в углу твоей спальни, пока я рисовал.

– Он был в углу моей спальни?! – обеспокоенно пропищала я.

– Чтобы показать мне, что рисовать. Картина на стенах твоей спальни – его интерпретация той истории. Разве ты никогда не замечала, что мужчина, превращающийся в лошадь, напоминает твоего дедушку? Он представлял себя героем истории, как все мы представляем себя на месте любимых персонажей. Таким образом он присматривал за тобой. И мне понравилась эта идея. Он и прежде оберегал тебя.

Я уставилась на него. Его слова одновременно растрогали меня и более чем смутили. Я не могла определить свои чувства и внезапно вспомнила, как Моисей сказал, что Таг – брат Молли Таггерт. Это совпадение было настолько странным, что мне не верилось, как я могла о таком забыть.

– Молли Таггерт?

– Молли, Сильви и ты! Ты подходишь под описание, Джорджия. – Моисей начал расхаживать из стороны в сторону. – Сегодня ты очень напугала меня. Все начало складываться воедино! Я вижу ее – Сильви. Видел уже дважды. Она не дает закрасить ее чертово лицо! Я трижды шлифовал эту стену, но краска держится два-три дня, а затем снова начинает пузыриться на месте ее лица! Я думал, что вижу ее из-за связи с Лизой, но проблема в том… что я не знал Лизу, когда жил здесь. У меня не было причин рисовать Сильви. Как и Молли, раз уж на то пошло. Я встретил Тага только после отъезда из Левана! И я понятия не имею, кто остальные девушки!

Моисей продолжал бормотать себе под нос и мерить шагами комнату, и от всего этого у меня закружилась голова.

– Так что, по-твоему, это значит? – спросила я.

Он замер и провел руками по своим коротким волосам. Я полагала, что этот жест его успокаивает, и хотела обнять его и погладить, но он не стоял на месте дольше пары секунд.

– Единственное, что приходит мне в голову, это что я встречался с их убийцей. Связь идет от него, а не от членов семей. Родные просто возвращают их в этот мир… грубо говоря, – размышлял Моисей, а затем в отчаянии посмотрел на меня. – И этот человек хотел тебе навредить.

– Возможно…

Он упрямо покачал головой.

– Нет. Это единственное логическое объяснение.

– Возможно, это просто был Терренс Андерсон, – сухо закончила я. Время рассказать вторую часть истории.

Моисей остановился и настороженно посмотрел на меня.

– Зайдя в мельницу, я сразу пошла к углу с твоими рисунками и, мягко говоря, была на взводе, когда узнала ту девушку. Как вдруг раздался скрип открывающейся двери. Через которую я сама вошла несколько минут назад. Я легла на пол и выключила фонарики, а затем поползла вдоль стены к выходу, надеясь, что мы разминемся.