Элизабет Эльберг - Лучше, чем друзья (ЛП)

А как ты думаешь?

Ты же знаешь, что я иногда я не понимаю: серьезно ты говоришь или нет.

Это один из недостатков твоего пола.

Да потому, что девушки никогда не подают противоречивых сигналов.

Ты на сто процентов прав. Впервые.

Я иногда даже не понимаю, почему меня это беспокоит.

Вот видишь, парни так быстро сдаются.

А вот и нет.

Ох, ну правда, мне нужно напомнить тебе о том, почему мы общаемся?

Прямо сейчас? Кто тут вообще взрослый человек?

Оу, ты прав.

Я знаю.

Девушки.

Все мы созданы особенными.

Я, наконец, столкнулась лицом к лицу со справедливостью. И в этот раз я была полна решимости взять верх над этим блюдом.

Я аккуратно вынула форму из духовки. Суфле отлично поднялось и казалось правильной консистенции. Держа его в руках, я осторожно шла туда, где сидел мой папа.

– Выглядит прекрасно, – заметил он, когда я поставила суфле.

– Пробуй, – сказала я. Это было четвертое суфле, которое я пыталась сделать. Мои первые две попытки не удались, потому что я взяла слишком мало яичных желтков. В третий раз я слишком быстро его достала из духовки, и оно развалилось еще до того, как я успела поставить его на стол.

Папа улыбнулся и отломил немного. Я наблюдала, как он делает первый укус.

Мой телефон зазвонил. Я позволила ему отправить звонок в голосовую почту.

– Так вкусно, – Сказал папа с набитым ртом. Он откусил еще один огромный кусок.

Его телефон зазвонил, и мы уставились на него.

– Кто это? – спросила я, боясь, что что–то случилось с дядей Адамом. Я схватила свой телефон и увидела, что это была мама Леви, одновременно с тем, как папа это сказал.

– Алло? – Ответил папа. Его лицо стало хмурым, – О, нет… Что случилось?

В животе все упало. Я пыталась понять, что скрывается за выражением лица папы и его «О, нет» и «конечно».

Наконец, он сказал:

– Мы приедем.

– Что произошло? – спросила я.

– Леви порвал связку на тренировке.

Папа покачал головой.

– Они только вернулись из больницы, и он сильно расстроен. Бедняга. Нам нужно съездить к ним.

– Ох, – Леви был так осторожен, чтобы не перегреться или не переутомиться. Я не представляла, что он может навредить себе.

И это был тот тип травм, восстановление от которых занимает много времени.

– Разве он не должен отдохнуть?

– Да, но он звал тебя.

– Звал?

Папа обернулся и посмотрел на меня.

– Конечно, Макеллан. Ты – его лучший друг, – Он покачал головой, словно я сказала глупость.

Он был уже в гараже, когда я, наконец, пришла в себя.

Я быстро вытащила пакет с пирожными из холодильника. Мама всегда говорила, что будет вежливо принести с собой что–нибудь, когда идешь к кому–то в гости. Я не была у Леви дома так долго, что почти чувствовала себя там гостем.

Для того, что бы быть лучшим другом.

Папа Леви выглядел очень уставшим, когда открывал дверь.

– Я так рад, что вы приехали, – Он крепко меня обнял, – Ты была первой, кого он захотел видеть.

Я почти сказала «Спасибо», но поняла, что, возможно, это не было правильным ответом. Так что я спросила, как дела у Леви. Доктор Роджерс вздохнул, на его лице отразилось беспокойство.

– Он очень расстроен. Мы собираемся присматривать за ним всю неделю, но ему, скорее всего, потребуется операция. Разрыв в его связке… – Он остановился, – Извините. Так тяжело не быть доктором в этом случае. У него будет постельный режим долгое время. Одна только физиотерапия займет месяцы. Он сможет вернуться в нормальную форму только через шесть месяцев после операции.

Я начала считать в уме. Он пропустит следующую весну. Футбол в следующем году сомнителен. Он так сильно хотел быть в команде. По крайней мере, он будет в норме в свой последний год на поле.

Мы вошли на кухню и увидели, что миссис Роджерс сидит с Тимом и Китом за столом. Кит улыбнулся мне, но его лицо застыло, когда он увидел моего отца.

– Привет, парни, – Сказала я, чтобы снять напряженность.

Папа тихо стоял рядом со мной.

– Все в порядке, – прошептала ему я. Было ясно, что я уже разобралась, как обращаться с Китом. Если кто и должен волноваться, то это он.

Кит неловко встал.

– Это было так фигово, – сказал он.

Тим кивнул в знак согласия.

– И я клянусь, Макеллан, это не моя вина.

– Почему бы я подумала, что ты виноват? – Сказала я. Хотя одна мысль пришла в мою голову.

Он издал тихое ворчание.

– Хм, довольно понятно, что я тебе не нравлюсь.

– И все же, что произвело такое впечатление? – сухо спросила я.

– Макеллан, – Прервал нас папа Леви, – Он наверху и ждет тебя.

Я медленно поднялась по лестнице, не уверенная в том, что ждало меня в комнате Леви. Даже при том, что дверь была открыта, я постучалась.

Он сидел на кровати, его правая нога была забинтована, поднята вверх и с пакетом льда сверху.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, хотя у него на лице было написано страдание.

– Не могу поверить, что я все испортил, – Он отклонился назад и закрыл глаза.

– Все будет хорошо, – Я взяла его стул и придвинула его к кровати, – это сделает тебя сильнее.

– Шесть месяцев. Как минимум, – Судя по его голосу, он не мог в это поверить. Он взглянул на меня, – Что это? – Он указал на пакет с пирожными, про которые я забыла. Я схватила его, словно от этого зависела моя жизнь.

– О, хочешь пирожных? – Я еще никогда не чувствовала себя такой глупой.

Он засмеялся.

– Приятно знать, что некоторые вещи не меняются.

Он немного вздрогнул и я вскочила.

– Ты в порядке? Тебе что–нибудь нужно? – Я испугалась, что он сломается у меня на глазах.

– Нет, – Он посмотрел на ногу, – Ну, на самом деле мне многое нужно. Есть шанс, что рядом есть запасная никому не нужная связка?

Я расслабилась, он шутил. Не то, что бы я считала это забавным, но было приятно знать, что он не утратил свое чувство юмора. Мы посидели в тишине несколько минут. Я на самом деле не знала, что ему сказать. Если честно, я ожидала, что он извинится за последние несколько месяцев. И я почти сказала ему, что все, что он должен сделать – это извиниться и сказать, что жалеет об этом. Но я знала, что это не подходящее время. Я заметила, что молчание затянулось, и, что бы нарушить тишину, я встала.

– Я думаю, что тебе нужно немного…

Он поймал меня за руку.

– Извини, Макеллан.

В своей голове я планировала перечислить все причины, почему он должен извиниться и напомнить ему обо всем времени, которое мы проводили вместе. О том, какими ужасными были его слова. О том, сколько боли они мне причинили. Но я не должна была ничего говорить. Потому что он об этом знал. Вместо этого я сказала то, что мы должны были услышать.

– Все хорошо, – Я наклонилась и поцеловала его в лоб.