Синти Шелтон - Ресторан Мари Дюпьер

Идея покататься на роликах принадлежала ей. Накануне вечером Флер зашла в ресторан сразу после тренировки на площадке роллеров, где она обычно занималась два раза в неделю. Свои новые коньки она сняла, но держала их в руках — выходя излома, Флер поленилась захватить для них сумку. Мари не было: последнее время она часто уезжала куда-то, почти полностью передоверив ресторан и гостиницу администратору Стефано. Януш радостно приветствовал Флер, когда она заглянула на кухню. Пока она разговаривала с Жаком, он внимательно изучал ее — не то его привлек ее обтягивающий костюм, не то что-то еще. Наконец он спросил ее, где она катается, и Флер сразу же предложила покататься вместе.

Вместо того чтобы свернуть на пересечении авеню де Вильерс с авеню де Ваграм направо, к площадке, Флер, не предупреждая Януша, покатила налево, к Триумфальной арке. Ей расхотелось заниматься спортом, слишком хорошо было в этот прохладный солнечный день просто нестись по улицам безо всякой цели.

У моста Гренель они остановились. Глядя на нависающую над Сеной статую Свободы, Флер вдруг спросила:

— Ты будешь мне писать?

Януш с готовностью ответил:

— Да. И я был бы рад, если бы ты приехала в Гданьск, когда сможешь.

— Я никогда не была в Польше. Что мы там будем делать?

— Все то же самое, — усмехнулся Януш, — гулять по старому городу и паркам, гонять на роликах, если захочешь. Только… я должен тебе кое в чем признаться.

— Ты предпочитаешь ездить на велосипеде? — весело сверкнула глазами Флер.

Януш поймал ее взгляд и какую-то долю секунды молча смотрел на нее. Потом смущенно отвел глаза.

— Нет. Мне стыдно признаться, но я тебе соврал: мне не семнадцать лет, а еще только пятнадцать. Ты разочарована? — Он встревоженно посмотрел на нее.

С минуту Флер молчала. Ее вовсе не смущала их разница в возрасте, ей даже было смешно, что Януш придает этому такое значение.

— Нет, — сказала она. — Но зачем же врать?

— Если бы все узнали, что мне еще нет шестнадцати, я не мог бы работать в ресторане целый день.

— Я бы тебя не выдала. Между прочим, мама до сих пор не знает, что ты сын ее подруги. — Флер помолчала еще — в отместку за обман ей хотелось его немного помучить. Януш откатился на другую сторону тротуара, вернулся обратно. — А как насчет дня рождения? — спросила она. — Это ты тоже выдумал, чтобы меня заинтересовать?

— Нет, это правда.

— Думаю, я смогу приехать весной, перед летней сессией, — в глазах Флер блеснули лукавые искорки, — в мае как раз обещают парад планет.

— Хочешь, вечером я настрою тебе электронную почту, будем переписываться?

— С чего ты взял, что у меня ее нет? — Флер повернулась, чтобы ехать дальше. — Догонишь — скажу адрес.

Ее тоненький силуэт уже мелькал на другой стороне Сены, где-то над вагонами метро, когда Януш наконец бросился вдогонку. Он нагнал ее только на авеню Эмиля Золя, с хохотом схватив за маленький рюкзачок, болтающийся на спине. Они оба чуть не свалились на асфальт, но в последний момент Януш сделал резкий разворот, напугав лениво бредущую мимо пожилую негритянку, и устоял — таки на ногах. Флер, потеряв равновесие, упала прямо ему на грудь.

На какое-то мгновение она задержалась в его объятиях, прежде чем высвободиться. Она смотрела на него снизу вверх — какие у него серьезные глаза, ничего общего с идиотическими взглядами ее одноклассников. Дальше по улице они ехали вместе, взявшись за руки.

Обычное непроницаемое выражение лица Натали в этот вечер особенно раздражало Роберту. Они сидели в ресторане уже пятнадцать минут, но англичанка так и не сказала главного: собирается ли она предпринимать что-то, чтобы вытащить Рудольфа из тюрьмы. Когда Роберта вошла в зал, Мари вежливо выслушивала занудный рассказ англичанки о походах по парижским магазинам. Роберта молча подсела к ним, гак что Натали, сидевшая к ней спиной, не сразу заметила ее присутствие. Но даже после того, как они поздоровались, чопорная адвокатесса не сразу перешла к сути дела. Именно теперь ей понадобилось заказать себе кофе по какому-то средиземноморскому рецепту, со множеством пряностей и добавок. Роберте показалось, что это было сделано специально: Натали затронула область профессиональных интересов Мари и таким образом выдержала некоторую сценическую паузу для себя.

Наконец рецепт кофе был записан, официант отпущен и, не дожидаясь очередной уловки, Роберта спросила:

— Что вы надумали, Натали?

— Я все взвесила и теперь нахожу предложенный вами план вполне разумным. Но, признаюсь, мне совершенно непонятны мотивы нашего общего знакомого: почему он сделал свое признание? Как бы не получилось, что он примется рассказывать в полиции и другие занимательные истории из своей жизни. — Несмотря на то что Натали приходилось тщательно подбирать французские слова, Роберта прекрасно поняла, что ироничный тон англичанки предназначается специально для нее.

— Мне кажется, — вступила в разговор Мари, — теперь он одумался. Ради дочери он будет молчать. Кроме того, как я слышала, — ее щеки чуть порозовели, и она искоса взглянула на собеседниц, — когда он делал признание, то был сильно пьян.

— К сожалению, я вынуждена считать поведение этого человека малопредсказуемым.

— Я возьму решение этого вопроса на себя, — заявила Роберта, вспомнив о большом ассортименте своих журналистских корочек, неоднократно отворявших перед ней самые неприступные двери.

— Не буду спрашивать, как вам это удастся, но тогда я была бы спокойна, — сказала Натали, глядя Роберте в глаза.

«Вот это уже разговор, — с облегчением подумала та, — но от фотокопий избавляться, пожалуй, рановато».

Роберта внимательно изучила бумаги из портфеля. Англичанка была права: того, что там есть, достаточно, не только чтобы освободить их незадачливого возлюбленного, но и чтобы похоронить кое-кого в управлении банка. Эти документы, безусловно, дорого стоили, вот только знать бы, кому их предложить. Она еще раз взглянула на Натали: будет неловко, если придется ее подставить, — все-таки знакомая.

Но эта мысль быстро испарилась в сознании Роберты, уступив место другой: вот они, все трое, освобождают своего общего любовника… Допустим, ей он теперь совершенно не нужен — еще не хватало связываться с авантюристом-неудачником. Хотя… уж он-то наверняка знает, кто заинтересован в том, чтобы выкупить бумаги и сделать Роберту богатой. Но сначала стоит попробовать другие каналы. Что же касается двух других претенденток, го тут могла возникнуть очень даже забавная ситуация: кто теперь завоюет его сердце? Она скорее поставила бы на тихоню Мари, но тут могут быть свои подводные течения: ссора, интересы дочери… Кроме того, она приехала из Португалии какой-то изменившейся и, хоть ни разу не намекнула на изменения в своей личной жизни, Роберта почувствовала их достаточно отчетливо.