Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— Да, решил побыть дезертиром. В гостях хорошо, а дома… тоже ничего. — Он с довольным видом плюхнулся на диван напротив нее.

— Там все так плохо? — улыбнулась она. — В смысле, в гостях?

— Отвратительно, особенно еда, — скривился Сергей при одном воспоминании о санаторском рационе, — Идеальное место для желающих похудеть. Кстати, что у нас на обед?

— Не знаю, надо Туею спросить, — вскочила Татьяна.

— Нет уж, — остановил ее Никифоров, плотоядно улыбаясь, — как-нибудь без Туей обойдемся. Я такой голодный…

— Я тоже… — И Баринова привлекла супруга к себе.

Лишь вполне насытившись друг другом и немного переведя дух, они взялись за настоящий обед. Подкладывая мужу кусочки повкуснее и с умилением наблюдая, как он ест, Баринова спросила:

— Вкусно?

— А что, не видно? — покосился на нее Сергей, — Давай я буду еще похрюкивать от удовольствия.

— Ты мой поросенок! — ласково протянула Татьяна.

— Спасибо за обед, радость моя, — искренне поблагодари/ он, — Вот ведь и вправду — свинья! Ну, я эгоист, все о себе да о себе. Как самочувствие будущей мамы?

— Нормально, но врач говорит, что надо есть, чтобы ребенку побольше доставалось, — отозвалась Баринова.

— Да уж, ты моего ребенка, пожалуйста, ни в чем не ограничивай… в смысле, не ограничивай в хорошем, — наставительно произнес Никифоров.

— Может, займемся синхронным плаванием в бассейне? — предложила жена.

— А… как насчет… зрителей? — немного напряженно спросил Сергей.

— Мама в больнице, у Туей выходной, папа на работе.

— Как на работе? А я читал, что он на пенсию ушел, — удивился Никифоров, ловко переводя разговор на интересующую его тему.

— Не выдумывай, — отмахнулась Татьяна.

— Тань, да там даже на его слова ссылались — «силы уже не те…». Я даже подумал: не заболел ли?

— Я, кажется, догадываюсь, в чем дело, — вздохнула Баринова, и тут Олег Эдуардович, легок на помине, дал знать о себе, позвонив ей по телефону.

— Папа, привет! — воскликнула Татьяна, услышав его голос. — У нас все хорошо, даже очень хорошо. А ты скоро приедешь?… Правда? Очень хорошо. Поужинаем все вместе — Сережа приехал… Ну как захочешь, — грустно согласилась она. — Только не переживай. Пока.

— Что, плохо дело? — спросил Сергей, жадно прислушивавшийся к разговору.

— Сереж, — попросила супруга, — ты бы поддержал папу. Он, конечно, старается держать хвост морковкой. Вроде как «я и сам давно хотел с этой вашей работы свалить»… А на самом деле… Поддержишь?

— А что мне за это будет? — постарался получить максимальную выгоду от такой лояльности по отношению к ненавистному тестю Никифоров.

— Ты же знаешь: все, что захочешь, — с готовностью пообещала Татьяна. — Пойду переоденусь.

Сергею не пришлось долго скучать в одиночестве. Очень скоро Олег Эдуардович уже входил в гостиную. Никифоров внутренне подобрался: ему предстояло проявить настоящие актерские таланты, чтобы изобразить сочувствие тестю.

— Как жизнь молодая? — спросил тот, старательно делая вид, будто между ним и зятем отродясь не возникало никаких трений.

— Да уж, молодая… Все по больницам, по санаториям, — пожаловался Никифоров, которому тоже сегодня было совершенно ни к чему огрызаться. — Не думал, что забота о здоровье так утомляет.

— Ребенок еще не так вымотает, — заметил Олег Эдуардович, — Поэтому лечись как следует, пока есть время, потом некогда будет. Я вот здоровье запустил в свое время, все зарабатывал, зарабатывал… а получается, что на лекарства. И только теперь понял, как здорово устал — от высоких должностей, ответственности. Все копилось, копилось…

— Вам нужен отдых, передышка, — согласился Сергей. — А может, наоборот, новый интересный проект, чтобы вас хорошенько встряхнуло.

— Так у меня есть на примете один проект, очень интересный. Хочу посвятить ему все силы… ну, что остались. Наверное, отцом я был не очень хорошим, а вот на проекте «Дедушка» надеюсь реабилитироваться. Внуку верну все, что Танюшке недодал, — со вздохом пообещал Баринов. — Ладно, пойду к себе, помечтаю, лекарство приму, — Он жестом показал, о каком именно целительном средстве идет речь.

— Олег Эдуардович, — встрепенулся Никифоров, — а мне без рецепта врача граммов сто накапаете?

— А я так хотел стать дедушкой, — разочарованно протянул Баринов. — Ведь если Танька узнает, что я тебя спаиваю, — она ж меня убьет.

— Да не волнуйтесь, я сам себе налью — вы ничего нс видели, — заговорщически подмигнул ему зять.

— Ну, кто не рискует — не пьет шампанского, — сдался Баринов. — А уж коньяка — тем более.

Теперь у них появилась замечательная возможность поговорить по душам. Никифоров старательно следил затем, чтобы тесть накачался побыстрее и поизряднее, то и дело подливая ему коньячку, хотя сам почти не пил.

— Нет, Сережа, — уже слегка запинаясь, откровенничал Баринов, — уходить, когда всего достиг, когда ты на вершине, — это правильно. Уходить надо с почетом, не ждать, когда выбросят, как сломанную пружину. Свято место пусто не бывает, придет кто-нибудь другой, половчей да помоложе. А мне, Бог даст, Танюшка подкинет занятие на старости лет, — он едва не прослезился от нахлынувших чувств, но тут его мысли приняли новое направление: — Вот ты говоришь, мемуары писать… Да я и сам подумывал: черт побери, ведь есть что вспомнить! Если б ты знал, сколько дров в свое время наломали, я уж не говорю, сколько голов снесли… Вот только публиковать такое нельзя, пока не вымрут все участники соревнований по борьбе без правил. Там ведь и силовые захваты были, и болевые приемы, и нокауты… Вам такого уже не испытать, не повезло, — пьяненько хихикнул он, подмигивая зятю. — Надо знать, когда рождаться!

— Приятно общаться с мудрым человеком, — старательно разыгрывая искреннее уважение, оценил Никифоров. — А ваше решение уйти, когда все успел и ни о чем не жалеешь, — это очень мудро. За вас, — он снова поднял рюмку.

— Может, и не все успел… и многое сделал не так, как хотелось… ну, чего уж теперь, — Баринов тоже взялся за свой бокал. — Но выпить я предлагаю за вас, за новое поколение. Вам идти дальше.

— Отличный тост! — поддержал Сергей.

— Молодец, — похвалил его Баринов, — что навестил Таню, за это — спасибо. Тебе не понять, как я переживаю за нее. Вот станешь отцом — вспомнишь мои слова!

— Можно сказать, я уже отец, — заметил Сергей.

— А ты знаешь, я ведь еще и сына хотел, наследника. Ну, значит, все оставлю внуку. Знаешь, я ведь Танюшку до сих пор во сне вижу маленькой: то школьницей, а то и младенцем. Ради нее готов на все, абсолютно на все… — еле шевеля языком, проговорил Олег Эдуардович, не замечая пристального взгляда зятя. — Устал. Пойду лягу.

— Я провожу, — вскочил Сергей.