Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— Господи, это еще зачем?! — изумился Сергей такой опрометчивости.

— А спроси меня?! — вскинулась Нина. — Думала, подальше положишь — поближе возьмешь. Вот и взяла. Сереж, ты очень-то не старайся: что я сама себе уже сказала — ты и слов таких не знаешь. Я ж думала, он человек посторонний, всех этих раскладов не поймет… — Она покаянно опустила голову.

— Значит, Гена решил сделать свой маленький бизнес на Баринове — и поэтому ты думаешь, что Баринов причастен к убийству? — свел воедино полученные сведения Сергей.

— По всему так выходит, — кивнула Перепелкина.

— Нет, вряд ли, — задумался Никифоров, — Не тот человек. Ему проще было выкупить кассету — и забыть.

— Ты что, Генку не знаешь? — покачала Нина головой, — Пропил бы деньги и снова к нему побежал бы. А Баринову лишний шум нужен? Он бы с должности вмиг слетел. Так что ему без Гены как-то спокойнее. А теперь без кассеты и я с Бариновым посчитаться не могу.

— Нет, это все чепуха, — подумав, сказал Сергей. — И знаешь почему? Баринов, к твоему сведению, ради должности мизинцем не пошевелил бы, не то что на убийство решиться.

— Да за такую должность человека в асфальт закатать — как нечего делать! — горячо воскликнула Нина. — Сереж, ты что, серьезно? Из-за него у Тани вся жизнь пополам, а ты его защищаешь? Что, жалко родственничка стало?

— Да не пори ерунды, — поморщился Сергей, — Сама знаешь, какие у нас с ним отношения. Он бы меня с радостью куда-нибудь за полярный круг загнал, да и я по нему не больно скучаю. Но здесь ты ошибаешься. Успокойся.

— Зря ты ему так доверяешь!

— Не ему, Нин, информации. На, ознакомься, — Никифоров вытащил из кармана газету, и Нина, развернув ее, увидела крупный заголовок: «Неожиданная отставка Олега Баринова».

— «Один из руководителей строительного комплекса столицы Олег Баринов уходит в отставку. Олег Эдуардович в беседе с нашим корреспондентом сказал, что годы берут свое, и он уже не может с прежним энтузиазмом отдаваться работе. Значит, пора уступать дорогу молодым, а самому посвятить все силы воспитанию внуков», — вслух прочитала она и изумленно уставилась на Никифорова: — Чтобы человек с такого поста ради внуков уходил… Что-то здесь не так… Слушай, а может, Генка успел кому-нибудь копию кассеты толкнуть — вот Баринову и пришлось уйти, чтобы скандал замять?

— Ну, мне это не очень интересно, — сквозь зубы процедил Сергей. — А вот за Таню я с него спрошу…

— Не спеши, — перебила Нина, — Может, за Таню еще кое с кого придется спросить. Есть у меня предчувствие. Но ничего конкретного.

— Ну-ка, насчет кого предчувствие? — напрягся Никифоров.

— Да Игорь этот… Мутный тип. Ты мне объясни: как это он, еще до знакомства с Таней, знал, что она сидела?

— Так она сама небось и рассказала, — предположил Сергей.

— Не угадал: Таня как раз сама удивлялась, откуда он все знал, — покачала Нина головой, — И еще одно: я к Игорю за советом пришла, рассказала все про убийство Генки и как Димка там оказался. И буквально на следующий день меня арестовали.

— Ты за Гену уже сидела — на тебя первую и подумали, — резонно заметил Никифоров.

— Да? Ну ладно, я для них зэчка — а как они на Димку вышли? По брелоку от ключей, который он в Генкиной квартире потерял, они бы дырку от бублика нашли — и то через год! И кто же его сдал?

— Ну, знаешь, в милиции тоже умные люди попадаются, — Нине пока не удавалось убедить Сергея в своей правоте, он упрямо продолжал настаивать на собственной версии. — Сложили дважды два — и вышли на твоего Диму. Дедукция. Даже если ты права насчет Игоря, чем ты ему так помешала?

— Да тем и помешала, что рядом с Таней была! — с досадой проговорила Перепелкина, — Ты в своих заморочках запутался, тебе не до нее. Вот и выходит: если он что-то задумал, то я — единственная помеха.

— Нин, ну как-то жиденько, — натянуто улыбнулся Сергей, — Таня не в пустыне живет, вокруг нее всегда люди — что с ней может случиться?

— Не хочешь — не верь, но я сердцем чую: Игорь готовит какую-то пакость, — уверенно повторила Перепелкина, — Его только я смогу достать, но отсюда — не очень-то удобно. Это он хорошо просчитал.

— Ну теперь-то я уважаемым Олегом Эдуардовичем вплотную займусь, — помолчав, сказал Никифоров, — Все выясню: и про кассету, и зачем Таню посадил…

— Если ты считаешь, что за должность он не держался, то один вариант остается — доченьке угодить старался, — озвучила свои предположения Нина. — Сереж, может, не надо тебе в эту историю лезть, а? — с тревогой спросила она, уже жалея, что проболталась, — Ты только Таню предупреди про Игоря… Генка из-за этой кассеты уже жизнью поплатился, я вот снова в камере оказалась. Ну не стоит тебе встревать, правда!

— Нин, а ты как думала? — Сергей с изумлением уставился на нее. — Ты мне все расскажешь, а я в сторонку отойду? Да не волнуйся ты, я аккуратненько, полегоньку. Меня гораздо больше другое волнует: ну приду я к Тане с твоими хлипкими подозрениями — она же меня слушать не станет. Подумает, что я специально на Игоря наговариваю. Был у нас с ней на эту тему разговор. Надо бы ей что-нибудь посерьезней предъявить.

— Насчет этого не волнуйся, что предъявить — найдется, и очень скоро. Я Димку просила помочь… — сообщила Нина.

— Ай, молодец! — оценил Сергей ее инициативу, саркастически покачивая головой и в очередной раз удивляясь женской наивности и способности многократно наступать на одни и те же грабли, — Он тебе уже раз помог — на труп нарвался, еле ноги унес, — напомнил он, — Нет, надо мне самому впрягаться… Ладно, отправляюсь на подвиги, — Никифоров поднялся и на прощание обнял Нину.

— Ты, герой, побереги себя, — вздохнула она. — После аварии скакать выше головы не стоит. Кстати, об аварии. Я, знаешь…

Закончить она не успела, потому что в кабинет вернулся Борис.

— Вы что, — недовольно спросил он, — все время только тем и были заняты, что обнимались? Все, свидание окончено. Мне немножко поработать надо… если вы не против.

— Борь, спасибо тебе большое. Ты — человек, — с чувством проговорила Нина.

— Нет, — проворчал Костенко, перебирая на столе какие-то бумаги и не глядя на нее, — мент — не человек.

— Ты, может, подумал, что у нас с Сергеем… — поняла она причину его недовольства. — Ну ты даешь! Да если хочешь знать, Сережа — это единственный, кто мне по жизни серьезно помог. Бывают такие минуты, когда кажется, что все, край, ну некуда деваться… Вот и у меня так было, а они с братом меня приютили, в общем-то, спасли. Ну ладно, я сказала, а ты думай, что хочешь. Могу я идти в дом родной?

— Да, идите, вас в коридоре ждут, — официальным тоном произнес Борис.

— Неужто ангел-храиитель, — хмыкнула Нина, привычно складывая руки за спиной и оставляя его в одиночестве мучиться ревностью.