Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

Галя Рыбкина, конечно, понимала, что удочерение Саши окажется нелегким делом, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Все было так хорошо! Они вдвоем возвращаются из зоопарка, девочка с удовольствием ест сладкую вату, прыгает, радуется жизни… Она такая красивая, ее дочка. Ну и пусть неродная, разве от этого любишь меньше?

— Понравилось в зоопарке? — спросила Галя.

— А почему у вас никого нет? — кивнув, начала выяснять Саша. — Ни кошки, ни собачки?

— Раньше был попугайчик, — вспомнила Галина, — но дядя Витя его упустил — и тот вылетел в форточку.

— Не расстраивайся, его хорошие люди нашли, — заверила ее девочка. — А у нас много всех было — и кошки, и собаки, и ежик, и птички разные…

— Где же они помещались все? — улыбнулась Галя: надо же, какая фантазерка…

— А у нас дом большой был. Я еще тигра хотела, — сообщила Саша. — Он бы меня от всех защищал, и я бы тогда никого не боялась.

— Саш, а ты не придумываешь… — начала было Галя, которая все-таки не могла совсем не замечать, что порой Сашины фантазии переходят всякие границы разумного.

Но тут она услышали чьи-то заполошные крики:

— Саша! Саша!

Девочка резко обернулась и с перепуганным выражением лица спряталась за спину своей приемной мамы. Галя посмотрела в ту же сторону, что и она: к ним, задыхаясь, бежала незнакомая женщина с объемистой хозяйственной сумкой. Приблизившись, она накинулась на девочку с упреками:

— Что же ты творишь, бессовестная? Отец там с ума сходит, а ты?!

От ужаса Саша выронила недоеденную сладкую вату и вцепилась в Галю обеими руками.

— Саша, кто это? Ты эту тетю знаешь? — спросила Галя, закрывая девочку собой.

— Я ее боюсь, она опять отдаст меня нищим, милостыню выпрашивать, — заикаясь, еле выговорил несчастный ребенок.

— Саша, девочка моя, где же ты пропадала? — задыхаясь, бормотала женщина. — Слава богу, жива, здорова. А мы уж не знали, что и думать, с ног сбились! Отец бедный извелся весь, чуть умом не тронулся от горя… — Она принялась искать в сумке мобильный телефон, вытащила, стала нажимать на кнопки. — Сейчас-сейчас… позвоню, обрадую…

— Он мне никакой не отец, они все заодно, — зашептала Саша Галине. — Он там у них самый главный!

— Да что же это, господи боже мой, — с досадой воскликнула женщина. — Как назло, недоступен! — Она разочарованно убрала телефон в сумку и обратилась к Гале: — Слава богу, добрые люди нашлись, пригрели. Спасибо вам, женщина. — Женщина попыталась взять Сашу за руку: — Ладно, пойдем, отведу тебя.

Но девочка отпрянула, снова прячась за Галю.

— Саш, ты чего, не узнала меня, что ли? — растерялась незнакомка, — Пойдем домой, тебя папа ждет.

— Никуда она не пойдет, слышите?! — решительно заявила Галина, — Отойдите от ребенка, а не то я милицию позову!

— Я нам говорю, ребенка по всей Москве разыскивают, отец с ног сбился! — не отставала женщина, — И вообще, вы кто такая?

— Я кто такая?! — возмутилась Галя, — Вот арестуют всю вашу банду, и папашу в первую очередь, за издевательство над детьми — тогда узнаете, кто я такая! Думаете, я не знаю, что вы заставляли ее делать, и не только ее? Бедные дети, просят Христа ради, чтоб таким, как вы, было на что водку пить! Так что лучше уйдите, или я за себя не отвечаю! — Ее трясло, она готова была защищать Сашу любой ценой, даже если дело дойдет до рукопашной схватки.

— Спятила… — растерялась женщина, — Какая банда? Какие издевательства? Вы зачем ребенку голову морочите, она и так у нас… слабенькая. Это ж мои соседи, се отец на глазах у меня рос, сроду не пил!

— Она все врет, не верь ей, — отчаянно проговорила Саша.

— Сашенька, девочка, разве ты меня не помнишь? Ну? Я ведь тетя Поля, твоя соседка! — умоляла женщина, — Пойдем со мной!

— Вы же видите, она вас боится, — заметила Галя, и Саша тут же принялась горько плакать, — Я вам не верю!

— Не отдавай, она меня убьет, — рыдала девочка.

— Саша, — у женщины задрожали губы, — как тебе не стыдно, я же с тобой столько нянчилась! Я вот сейчас сама милицию позову. Сейчас-сейчас, не думайте, я вас запомнила…

— Побежали! — скомандовала Саша, пока та снова лихорадочно рылась в своей бездонной сумке в поисках телефона.

И вместе они бросились прочь, сопровождаемые воплями женщины:

— Стой, воровка!..

Дима Рыбкин, возвращаясь домой, увидел на лестничной площадке странную картину. Взъерошенный полковник Кубасов стоял возле своей двери, располагавшейся прямо напротив рыбкинской, обеими руками пытаясь удержать тяжелые шторы и перехватить их поудобнее, и при этом не то растерянно, не то восхищенно бормотал:

— Какая огневая мощь — не женщина, а эскадрилья штурмовиков!..

— Привет! — поздоровался Дима. — Продаете или сами только что купили? — кивнул он на волочащиеся по полу шторы.

— Ни то ни другое: отступаю на заранее подготовленные позиции под напором превосходящих сил противника, — сообщил Василий Иванович.

Он и вправду только что испытал на себе атакующую мощь рассерженной Тамары Кирилловны. Вообще-то, намерения у полковника были самые мирные. Он попросил соседку помочь ему подшить шторы — в обмен на то, что починит подтекающий кран в ванной. Поначалу все шло замечательно. Тамара не только согласилась выручить соседа, но еще и с удовольствием накормила его домашним обедом. Но тут Кубасову пришла в голову не самая здравая мысль слегка покритиковать несколько кричащие, с его точки зрения, наряды Тамары Кирилловны, и буря не замедлила разразиться. В результате полковник был с позором изгнан, а его так и не подшитые шторы выброшены следом за ним.

— А-а, понятно, — протянул Дима, которому не требовались дополнительные пояснения: что-что, а мамочкин характер он знал не понаслышке. — Слушайте, мне помощь нужна, — обратился он к полковнику, помогая собрать шторы.

— А что такое? — с готовностью поинтересовался Кубасов.

— Да, понимаете, тут одному надо кое за кем проследить. Я и подумал, что вы…

— И правильно подумал, — подхватил Василий Иванович. — Ты только поставь задачу поточней: кому нужно? За кем следить? Если это шпион, то у ФСБ я хлеб отбивать не буду.

— Не, какой шпион? Так, личное дело.

— Надо кого-нибудь уличить в супружеской измене? — предположил Кубасов.

— Ну да, Нинке больше заняться нечем, — хмыкнул Дима.

— Для Нины? Это связано с убийством? Так, ну-ка, держи. Следуй за мной для уточнения обстановки, — решительно велел полковник, распахивая перед Димой дверь своего жилища.

Примерно минут через сорок, самым подробным образом все обсудив, они снова вышли на лестничную площадку.

— И запомни: никаких дружков, — предупредил полковник. — Тут дело серьезное, чужие уши не нужны. Сами справимся.