Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— И каким образом ваш муж с этим связан? — спросил Борис.

— Муж — большая шишка в городе, он на это место, ну, где все решается, своего человека протолкнул. Но им нужна была фирма, куда он мог бы сливать заказы — и получать за это откат. У них это в шутку называется «откатинг». Проще всего было найти контору, которая уже выполняла подобные заказы, — чтобы не начинать с нуля, — и захватить се. Что они благополучно и сделали с фирмой Горина. Нужно было заслать туда своего человечка, он должен был втереться в доверие к хозяину и тихо-мирно прибрать все к рукам.

— Диверсант, — подытожил полковник. — Умный, красивый, обаятельный…

— И совершенно бессовестный! — добавила Рита. — Так что лучше Игоря Гонсалеса никого и не найдешь.

— Значит, ваш муж — организатор, Гонсалес — исполнитель? — уточнил Костенко.

— Нет, план они разрабатывали вместе. Все при мне обсуждали, — объяснила Рита. — Думали, я ничего не пойму! А я теперь все расскажу, ничего не утаю — лишь бы этих мерзавцев посадили… А еще лучше…

— Расстреляли, — вырвалось у Нины.

— Да! — с надрывом, несколько даже переигрывая, воскликнула Рита. — Пусть знают: с такими женщинами, как я, так не поступают, — и она с места в карьер продолжила свое увлекательнейшее повествование: — И тут Игорь говорит: на этой фирме баба всем заправляет. А что, если мне на ней жениться? Тогда все будет проще простого: Горин ей доверяет, никаких проверок не будет. Захомутаю Разбежкину — считай, фирма у меня в кармане. Остальное — дело техники. Она, разумеется, клюнула, попробуй не клюнь на такого… — Рита, кажется, напрочь забыла о Танином присутствии, или же ей были попросту безразличны чужие чувства, — Он ей быстренько заделал ребенка, а потом: «Сиди дома, дорогая, кушай витамины, я один справлюсь — ты мне только доверенность напиши…»

— И все это они с вашим мужем обсуждали при вас? — спокойно спросил Борис, в то время как остальные возмущенно загалдели, решая, кто первый отправится убивать Игоря, — Странно — зачем им свидетель?

— Да они меня за человека не считают, я для них — как мебель какая-нибудь! — Рита зло сверкнула глазами. — Думают, я ничего не слышу, а что слышу — не понимаю! Я и про других подельников моего мужа могу такое рассказать — волосы дыбом встанут!

— Вы очень наблюдательная женщина, — похвалил Костенко. — Из вас бы получился хороший аналитик, — Рита гордо улыбнулась. — Завтра приезжайте ко мне на работу, зафиксируем все, что вы рассказали, а сейчас я звякну одному человечку — он как раз такими делами занимается, — Борис потянулся за телефоном.

— Да вы что, с ума сошли? — крайне изумилась Рита. — Никаких показаний я давать не буду. Мне еще немножко пожить хочется.

— Тогда зачем пришла?! — возмутилась Нина.

— Как зачем? — приподняла брови Рита. — Чтобы поделиться информацией… А вы теперь бегайте, ищите, доказывайте. А в суд — это без меня, дудки: я еще слишком молода, а у моего муженька ручонки длинные… Не руки, а клещи, — добавила она со вздохом.

У Тани упало сердце. Каким бы подонком ни был Гонсалес, но он прав — слова к делу не пришьешь. Рита в любой момент так же легко может отказаться от своих показаний, как соловьем разливалась здесь, перед не наделенными никакими полномочиями людьми. Даже Костенко ведь сейчас не при исполнении. Так что Ритиному словоизвержению — грош цена, скорее всего…

И Сергей куда-то пропал. Таня украдкой посмотрела на часы: от момента его звонка из прокуратуры прошло уже более чем достаточно времени, чтобы успеть добраться до Рыбкиных, даже с учетом пробок на дорогах. Что могло его так сильно задержать?…

А причины для задержки у Никифорова имелись достаточно веские. Конечно, он очень спешил встретиться с Таней, но, когда Сергей уже подходил к дому Рыбкиных, ему позвонили.

Никифоров не без некоторого удивления услышал голос Николая Порфирьевича Гладышева. Этот пожилой человек, исключительно мудрый и проницательный, по счастливому стечению обстоятельств оказался в соседней с Никифоровым комнате в санатории, и они не один вечер провели за игрой в шахматы и разговорами о жизни. Как это частенько случается, с человеком практически посторонним, вроде попутчика в поезде, куда проще обсуждать собственные проблемы, чем с кем-то хорошо знакомым, поэтому Сергей был с Гладышевым исключительно откровенен. Николай Порфирьевич постепенно узнал все про его неудавшийся роман с Таней Разбежкиной, про маленькую Надю, несчастливый брак с другой Татьяной. А еще Сергей доверил Гладышеву заглянуть в свои старые чертежи — нереализованные проекты зданий, которые когда-то создавал в порыве вдохновения, да так и забросил.

— Сережа, здравствуйте, наконец-то я вас нашел, — заговорил Николай Порфирьевич теперь, — Это ваш сосед по санаторию. Вы сейчас очень заняты? У меня к вам дело, и очень срочное. Не могли бы мы сейчас где-нибудь встретиться?

Никифоров растерялся: он понимал, что без крайней надобности Гладышев не стал бы настаивать на немедленной встрече, но, во-первых, понятия не имел, для чего бы мог ему так срочно понадобиться, во-вторых, считал минуты до момента, когда увидит и обнимет Таню.

— Нужно обязательно сегодня, это очень важно, поверьте. Может, все-таки найдете время? — настаивал Гладышев. — Я же не просто так вас искал!

— Вот как? — протянул Сергей и решился, — Хорошо, давайте в кафе, — он назвал адрес, — примерно через полчаса.

— Простите, что при знакомстве сразу не представился, — улыбнулся Николай Порфирьевич, сидя за столиком напротив Сергея. — Я ведь к вашему бизнесу самое непосредственное отношение имею. Да-да, тоже занимаюсь строительством. И ваши эскизы мне очень понравились. Помнится, вы говорили, что это ваши мечты, которым не суждено сбыться.

— Я и сейчас так думаю, — вздохнул Никифоров.

— А я тут на днях рассказал про них своим партнерам, они посоветовались и решили, что удачные проекты надо реализовывать.

— Серьезно? — искренне удивился Сергей,

— Сынок, — протянул Гладышев, — стал бы я тебя по всей Москве разыскивать? Ничего, что я на «ты»?… Ну вот… Ты про «Техноцентр» в Академгородке под Новосибирском слышал?

— Город будущего, чудо двадцать первого века, — кивнул Никифоров.

— А хотел бы это чудо своими руками создавать? — прищурился Николай Порфирьевич.

— Предлагаете строить там? Реализовать проекты, которые вы видели на бумаге?… — недоверчиво спросил Сергей.

— Именно! — торжествующе воскликнул Гладышев, хотя и был несколько удивлен подавленным молчанием своего молодого собеседника. — А я думал, ты обрадуешься… Без преувеличении, после олимпийской стройки в Сочи это будет самый масштабный проект в стране. А может, и покруче. Экспериментальный город, построенный по последнему слову архитектурной мысли. Вот тебе шанс создать команду, влиться в общее дело и реализовать свои идеи. Если все получится, от заказов отбоя не будет. А я тебя во всем поддержу.