Надежда Волгина - СтопХамка [СИ litres]

– Так. Ну-ка, вставай, – сильные руки подхватили ее и подняли с пола, а потом Иван прижал ее к своей груди, и в его рубашку плакать стало чуточку легче. – Все. Успокойся и расскажи, что случилось.

Сразу сделать, как он велел, не получилось. Но постепенно в его руках Вита затихала. Иван же не переставал ее прижимать к себе и поглаживать по спине.

По мере стихания рыданий, она все четче слышала его сердце, и отчего-то ритм его тоже успокаивал, позволял мыслить логически.

– Мама звонила… Мой брат разбился на машине. Сейчас он в тяжелом состоянии, в больнице. И мне нужно срочно уходить.

– Куда?

– Поеду на вокзал, может, успею на электричку. Последний автобус уже ушел…

– Никуда ты не поедешь. Я отвезу тебя сам, – отстранил Иван от себя Виту и куда-то направился.

– Куда отвезешь? Это далеко. Часа три, не меньше.

– Значит, успеем до ночи, – повернулся он на ходу и сразу же скрылся за дверью.

Вита привалилась к стене, чувствуя какое-то опустошение в груди. Она была благодарна Ивану за желание помочь, только вот боялась даже так не успеть. Появился он через пять минут уже полностью одетый и готовый двинуться в путь. Вита так и прождала его в прихожей, не двигаясь с места.

– Поехали? – приблизился он к ней, и немного легче снова стало дышать. Странно он на нее действовал – от него веяло надежностью, и Вита чувствовала себя защищенной.

– Ты толком и не поел.

Говорить было тяжело, и на плечи словно что-то давило. Стоять прямо получалось с трудом. Сейчас Вита чувствовала себя больной старухой.

– Поехали, – взял ее за руку и завел в лифт, который сразу же распахнул двери, едва Иван нажал на кнопку вызова.

– И почему я раньше к ним не съездила?! Ведь давно уже собираюсь… – в отчаянье проговорила Вита.

– А что бы это изменило? – серьезно посмотрел на нее Иван. – Ты не виновата в том, что случилось. Не казни себя.

– Но я бы хоть увидела его…

– И увидишь! – довольно сурово перебил он ее. – Живого. Обязательно!

Вите стало стыдно – и вправду ведет себя так, словно уже похоронила брата. А ведь мама сказала, что он живой и в больнице. Состояние тяжелое, да, но Кирилл не умер. А вот она себя точно ведет, как истеричная дура.

Пробки заметно поубавились, и довольно быстро они выехали за город. А дальше Иван ехал на почти запредельной скорости. И порой Вите становилось так страшно, что даже забывала о цели своей поездки. Но правил он не нарушал, где необходимо было притормаживал. И она была очень благодарна ему, потому что старался он сейчас ради нее.

– Как же твоя работа? – поинтересовалась Вита, вспомнив, что у нее-то завтра выходной, а вот у Ивана вряд ли.

– Я сам себе начальник, так что…

Он не договорил, но и так было все понятно. Ему никто не указ, и сейчас Виту это радовало. Сможет ли сама вернуться к следующей смене – пока даже думать не пыталась. Дальше будет ориентироваться по ситуации. Если что, позвонит Федоту и попробует утрясти этот вопрос. Только вот с Иваном на эту тему говорить точно не хотелось – пришлось бы выкладывать все карты, а к такому Вита не была готова. Не сейчас. Когда-нибудь им придется об этом поговорить, но в более спокойное время и в другой обстановке.

А вот позвонить в дороге ей пришлось. Сначала Свете – предупредить, что уехала к родителям. Пришлось вкратце объяснить подруге ситуацию. Света попросила только, чтобы Вита держала ее в курсе.

Потом Вита позвонила маме – узнать, где она. Мама сказала, что дома, что к Кириллу не пускают, потому что он в реанимации, да и уже поздно – больница в это время для посетителей закрыта.

В половине двенадцатого они подъезжали к дому Виты.

– Не подскажешь, где тут у вас ближайшая гостиница? – буднично поинтересовался Иван.

За весь путь они практически не разговаривали. Он гнал как ненормальный, она была погружена в собственные невеселые мысли.

– Зачем? – удивилась Вита.

– Переночую там, а утром приеду узнать, как дела?

– Не надо никакой гостиницы, – тряхнула она головой. – Переночуешь у нас. Места хватит.

– Это неудобно…

– Глупости! – невольно вспылила. – Даже не пытайся спорить. Пошли.

Во-первых, хотя бы так, но она сможет его отблагодарить, а во-вторых, Вита и себе не признавалась, насколько хотела, чтобы в эти тяжелые часы он был рядом. В том, что дома царит тягостная атмосфера, она не сомневалась.

Дверь им открыла заплаканная Лиза. Сестренка Виты закончила девятый класс и с Кириллом была даже ближе старшей сестры. Но тут, может, еще сыграл роль отъезд Виты год назад – до него крепко дружили втроем, хотя в детстве дрались нещадно, пока не подросли. Мама всегда говорила, что у нее самые дружные дети, а Кирилл считал себя рыцарем и готов был порвать любого, если не дай бог с головы одной из сестер упадет хоть один волосок.

– Витка! – бросилась сестра ей на шею и не смогла сдержать рыданий. – Он умер! Умер… Не могу поверить!..

Первой реакцией стал шок, и только через несколько секунд до Виты дошло, что Лиза говорила о Петре. Господи! Да ведь она же тайно была влюблена в друга брата еще с младших классов, просто грезила им. Какой кошмар! Вита даже представить себе не могла всю степень горя сестры. Мало того, что с братом беда, так еще и детская любовь так вероломно оборвана вместе с жизнью парнишки.

Что сказать – не имела понятия, и потому просто дала сестре возможность выплакаться, показывая взглядом растерянному Ивану на вешалку, чтобы раздевался.

Немного исправила положение мама. Увидев родное лицо таким осунувшимся и бледным, Вите стало совсем плохо. И только мысль, что Иван рядом, немного придавала сил. Видимо, это же заставило и Лизу быстрее успокоиться, а маму – вновь не заплакать.

– Мам, это Иван. Он привез меня сюда. Он мой… друг, – после некоторой заминки представила его Вита.

– Спасибо вам! – пробормотала мама, поспешно обнимая Виту. – Спасибо, что привезли. Она должна быть сейчас тут, с нами…

– Папа где? Как он?

– Папа ничего, держится. Он в комнате, с дядей Колей. Лизонька, выпей валерьяночки, доча. Все ж полегче станет.

Дядя Коля – мамин деверь. С папой они дружат с молодости, с тех пор, как ухаживали за сестрами-близняшками – мамой и тетей Верой. А потом стали дружить семьями, да и свадьбы сыграли с разницей в месяц. И с тех пор почти всегда вместе – и в горе, и в радости, как говорится. Вот и сегодня пришли поддержать, значит.

– Пойдем, малыш, – обняла Вита Лизу за талию, – провожу тебя в комнату. Мам, напоишь нашего гостя чаем?

– Конечно! Пойдемте, Иван, – проговорила мама и в который раз с опаской и даже страхом покосилась на телефон, что находился тут же, в коридоре. – А потом, доча, наверное, устраивайтесь в Кирюшиной комнате на ночлег, хорошо? Поздно уже, нужно поспать, а завтра с утра поедем в больницу, – снова взгляд на телефон.