Сара Андерсон - Ночь пламенных воспоминаний

Все пошло не так. Не так, как она хотела. Новость о том, что у него есть ребенок, огорошила Флэша всего через несколько минут после страстного секса. Она же рассчитывала сначала сообщить ему о Бине, а уже потом заняться сексом. Только все ее благие намерения пошли прахом, едва Флэш к ней прикоснулся.

Брук протянула Бину погремушку в форме лягушки, которая квакала, когда ее трясли. К счастью, ребенок был полностью поглощен игрушкой, что дало Брук возможность спокойно поменять ему подгузник.

Неожиданно она обратила внимание на то, что в доме царит тишина. Где же Флэш? Он еще здесь? Или открыл дверь и ушел из ее дома или из ее жизни навсегда? О господи. И разве можно винить его за это? Нет, она не имеет права. Ведь она скрывала от него Бина. Скрывала беременность, рождение ребенка и самого ребенка. Она не сказала ему об этом ни слова. Действительно, это было непростительно с ее стороны.

Даже если Флэш и ушел, то это ничего не меняет. Она и дальше будет нести ответственность за ребенка. Только теперь Флэш все узнает, и она сможет показать всему миру, что растит удивительного маленького мальчика. Ее новому альбому не помешает дополнительный пиар. Так что все будут в плюсе.

Внезапно Брук услышала звук тяжелых шагов, и у нее перехватило дыхание. Флэш не ушел. Наоборот, он поднимался к ней наверх! Ведь это же хорошо, что Флэш вернулся! Ура! Значит, он их не бросит. Это же великолепно, не правда ли?

Флэш замер в дверях. Он был похож на привидение. Он ничего не говорил. Брук даже показалось, что он перестал дышать.

Вероятно, решила она, он испытывает то же самое, что и она, когда узнала, что беременна. Все казалось кошмаром, а потом к этому кошмару прибавились жуткие заголовки с его именем. Ее охватывала паника, когда она читала в газетах про пьяные драки в баре, про выдвинутое против него обвинение в нападении.

Брук взяла Бина и повернулась к Флэшу:

— Можешь его подержать?

— Что?!

— Смотри. — Она протянула Бина Флэшу. — Это Бин. — Брук сглотнула. — Джеймс Фрейзер Боннер, но я зову его Бином.

Флэш таращился на малыша. Его лицо стало еще белее — Брук не думала, что такое возможно.

— Он твой, — сказала Брук. — Пожалуйста, Флэш. Мне надо поменять ему постельное белье и помыть руки. Ты можешь его подержать? Всего пару минут.

Бин только сейчас заметил Флэша. Его маленькое тельце напряглось, и он издал тревожный звук. Инстинктивно Брук прижала ребенка к себе.

— Все в порядке, — пробормотала она, наблюдая за Флэшем. — Это… — Она сглотнула. — Это папа, малыш. Твой папа.

— Ты… Я… — начал запинаться Флэш. Затем, не сказав и слова, развернулся и ушел.

Брук словно ударили в солнечное сплетение. Она застыла от боли и шока. В следующее мгновение в комнату влетел Флэш. Его глаза грозно сверкали.

— Я вернусь, — ровным голосом произнес он и снова исчез.

На этот раз Брук услышала, как он шумно спускается вниз по лестнице.

Она бросилась к двери.

— Флэш?! — закричала она ему вслед.

Флэш остановился внизу спиной к ней. Его кулаки сжимались и разжимались. Выглядел он так, будто его сбросила полудикая лошадь за секунду до окончания выигрышного времени.

— Мне нужна минута, — сказал он и оглянулся. Его взгляд заставил Брук попятиться — столько в нем было гнева. — Просто дай мне чертову минуту, Брук.

Флэш расправил плечи и вылетел из дома. Но дверью он не хлопнул.

Возможно, что это что‑то значит?

У Брук есть ребенок.

У Брук его ребенок.

У него есть ребенок.

Флэш не переставая расхаживал вокруг своего грузовика, пытаясь успокоить себя глубокими вдохами и выдохами. Старая версия Флэша уже давно бы несколько раз ударила по двери грузовика, сломала бы себе руку и помяла металл. Но новый Флэш понимал, что это бессмысленный и опасный способ справиться с проблемой.

Он думал, что своим поцелуем, своими прикосновениями, своим телом она подарит ему прощение.

А оказывается, все это время ребенок находился наверху.

Господи, у него и Брук есть ребенок.

Сколько ему месяцев?

Флэш начал считать, и, как ни странно, подсчет месяцев помог ему выровнять дыхание.

Всего прошло тринадцать месяцев. Детей вынашивают девять, верно? Так, стоп. Тогда берем тринадцать месяцев и вычитаем девять с половиной, просто на всякий случай, и получается, что мальчику…

Три, а может, четыре месяца.

Колени Флэша затряслись и немного подогнулись, отчего ему пришлось облокотиться на кузов грузовичка, чтобы не упасть. Получается, что у него сын, которому почти четыре месяца, и он об этом не знал.

Брук ему не сообщила.

Флэша стала накрывать пелена злости. Сколько же он пропустил! Первое сердцебиение, первое шевеление в животе, сами роды, первый крик и вздох сына, его первую улыбку и многое другое. Эти моменты уже прошли. Их уже не вернуть. А все потому, что Брук, черт возьми, ему не сказала!

Это непростительно.

Флэш не знал, сколько по времени наматывал круги вокруг грузовика. Остановившись, он посмотрел на дом. Только в одном окне горел свет. Должно быть, в комнате малыша. Нет, какой он «малыш»! У мальчика есть имя — Джеймс Фрейзер Боннер. Хорошее сильное имя.

А как его ласково называет Брук? Бин? Что это за прозвище такое?

Флэш попытался утешить себя тем, что Брук все‑таки его искала, но потом увидела заголовки газет и фотографии и решила огородить себя и ребенка от Флэша. В целях безопасности. Вполне разумный поступок. Даже хорошо, что она старалась защитить их сына.

Однако не меняет того факта, возразил самому себе Флэш, что она скрыла существование у него сына. Что не дала Флэшу хотя бы малейшего шанса попытаться показать, что из него выйдет хороший отец.

Флэш не мог позволить своему гневу взять над ним верх, однако он не представлял, как можно простить Брук за то, что она сделала. Может, когда‑нибудь он и простит ее, но сейчас должен убедиться в том, что Брук больше никогда не станет прятать от него сына. Мальчишка так же принадлежит ему, как и ей.

Флэш понимал, что один он не справится с такой масштабной ситуацией, и вспомнил о своей сестре Хлое, у которой хватало пиар‑навыков и тонкости в общении. Он предполагал, что Брук все это может не понравиться, но все же достал телефон, набрал номер сестры и попал на голосовую почту. Нахмурившись, он набрал снова. Он знал, что Хлоя и ее муж Пит уже прибыли в Нэшвилл, так как они всегда приезжали на несколько дней раньше, чтобы успеть все подготовить к началу родео «Все звезды». Наконец, с третьей попытки Хлоя взяла трубку и задыхающимся голосом сказала:

— Это должно быть мегаважным, Флэш.

Флэш поежился, стараясь не думать о том, чему он помешал.

— Сестренка, — начал он, но слова «У меня с Брук есть сын» застряли в горле.