Дора Коуст - Секретарь для злодея [СИ litres]

Мы заходили в разные бутики. Купили и коричневые ботинки, и даже часы для Павла. Для себя я взяла два комплекта удобного белья – на первое время хватит, а там посмотрим. То, как я его выбирала, мужчину повеселило. Он как ни в чем не бывало зашел в бутик вместе со мной, а потому мне пришлось шепотом объяснять консультанту, что мне нужно. Потом еще и краснела, когда спешно забирала покупки. Мне не хотелось тратить деньги на то, без чего я пока могу обойтись, но мужчина думал иначе. Он буквально заставил меня померить платье длиною до колен. Оно было деловым – черный низ, темно-синий верх, с рукавами три четверти. Увидев меня в нем, он однозначно сказал:

– Берем.

Все остальное от меня уже не зависело. К покупкам прибавились весенние сапожки без каблука, легкое, но теплое пальто и даже сумка. Я ощущала себя не в своей тарелке, потому что за все расплачивался Павел, а я как будто была девочкой на содержании. Это чувство мне не понравилось, о чем я и поспешила сообщить:

– Я выбрала, можем идти на кассу, – убрала я в корзину шампунь и бальзам.

– Это все? – оглядел он мои покупки на дне корзины. Зубная щетка, прокладки, спрятанные под шампунем и бальзамом, зубная паста, салфетки, ушные палочки, крем для рук и так, по мелочи.

– Да, – кивнула я.

– А… Разве тебе не нужна косметика? Духи? Двадцать баночек кремов для каждой части тела по отдельности? – улыбнулся Паша, оглядывая соседние полки. – Если дело в деньгах, давай я…

– Нет, – ответила я раньше, чем он закончил свою мысль. – Спасибо, ты и так очень много для меня сделал. И не только для меня. Я даже боюсь представить, сколько денег ты уже потратил на нас с Аришкой. Если продолжишь в том же духе, тебе придется взять меня в круглосуточное рабство, – попыталась я смягчить свой ответ, не желая расплачиваться за хорошее отношение неблагодарностью.

– Может быть, я к этому и стремлюсь? – спросил Паша, вдруг становясь серьезным.

В темных глазах плескалась бездна эмоций, которые я не могла распознать, но то, с каким лицом он все это произнес… Всего на секунду мне стало страшно. Такая правда пугала, как и его рука, что неожиданно прикоснулась к моей щеке. Костяшки пальцев огладили контур лица, подушечка большого прошлась по нижней губе, слегка надавливая. Мой судорожный вздох вывел мужчину из оцепенения, в котором мы оба потонули. Мягкая полуулыбка коснулась его губ.

– Пойдем. Нужно еще успеть в банк до закрытия.

Я очень сильно хотела думать, что жар, опаляющий щеки, – это происки температуры. Рваное, тяжелое дыхание – это тоже она. И губы, что стали сухими, – все из-за болезни. И сердце, которое билось, наверное, в сотни раз сильнее, – в этом тоже виновата простуда. Но чего я объяснить не могла, так это желания повторить поцелуй. И не просто повторить, а понять, осознать, что я при этом буду чувствовать. Что я почувствую, поцеловав чужого мужчину?

Покупки были загружены на задние сиденья, коляска разместилась в багажнике. Теперь сидеть рядом с Павлом мне не хотелось, потому что я то и дело ловила на себе его взгляды. Мягкие, волнующие, как и легкая полуулыбка. Не понимала его ко мне отношение, не понимала, чего он ждет в ответ. Казалось, что намекает на что-то или мне просто нужно меньше думать, но рой мыслей вился в голове, вынуждая придумывать немыслимое. Я ведь не могу ему нравиться, правда? Он просто пожалел нас с Аришкой, и только.

В банке я управилась быстро. Время бежало со скоростью света так, что и не углядишь. Я волновалась за Аришку, которая осталась с чужим человеком. И хоть Ольга Николаевна на первый взгляд показалась мне дамой приятной, это не отменяло моего волнения.

– Все получилось? – спросил Паша. Он все это время разглядывал буклеты, чему-то усмехаясь, чем вызывал нервозность у менеджера.

– Да, спасибо. Можно домой.

Потупившись, я сделала вид, что совсем не оговорилась. Так быстро привыкла к тому, что это и наш с Аришкой дом тоже. Обычно я легко приспосабливалась на новом месте – все-таки разъезды с Ваней сказывались, – но эта квартира была чужой. Не стоит забывать, что мы там всего лишь навязавшиеся гости.

– В супермаркет не хочешь заехать?

– Если можно, – кивнула я.

Хотела сделать автомагнитолу потише, но, видимо, наши мысли с мужчиной плавали где-то в одном направлении. Пальцы столкнулись, и я замерла, растерялась, собираясь тут же спрятать руку, но Павел не дал. Поймав мои испуганные пальцы, легонько сжал в знак одобрения и переплел, осторожно опуская наши руки на край сиденья. Теперь смотреть на его хитрую моську я не могла совсем.

– У тебя сейчас такой испуганный вид. Ты очень красивая, Марина.

Слышала в его голосе смешинки, но ответить мне было нечего. Я смотрела на город через лобовое стекло, однако не видела ничего и никого. Все мои мысли, все мое тело сосредоточилось на легких касаниях. Мужчина чуть поглаживал мои пальцы, а я…

Мне почему-то до рези в глазах хотелось плакать.

– Марина, иди в кровать, – стоял Паша над душой, пока я запускала стирку.

Стиральная машина, кстати, пряталась на кухне в одном из шкафов. Так сразу и не увидишь. Наткнулась я на нее случайно, когда разбирала продукты, раскладывая их по местам.

– Ты сам сказал, что продукты и уборка с тебя, а готовка и стирка с меня, так что не вредничай, – усмехнулась я, чувствуя смятение от близости мужчины.

– Я не вредничаю, а переживаю. Для тебя приключений на сегодня и без того достаточно. Я сам могу приготовить для нас ужин, а ты лучше пойди и прополощи горло. Снова кашляешь.

– Я прополощу, честно. Сразу после ужина.

– Значит, я тебе помогу.

Аришка лежала в кроватке все это время. Паша перенес ее ближе к столовой, чтобы мы могли наблюдать за этим неугомонным карапузом. Она громко смеялась и восторгалась, пытаясь пальчиками ухватиться за мягкие игрушки, что были подвешены к мобилю. Мы же в это время готовили, переговариваясь на самые разные темы. Старались не касаться личного, но тем не менее то и дело переходили к вопросам, которые лучше помогали узнать друг друга.

Мужчина с удовольствием рассказывал о своей маме, которая жила всего через пару кварталов отсюда. Мне рассказывать было нечего, потому что у меня из семьи осталась только Аришка, но грустные мысли мигом выветрились из моей головы, едва мы начали обсуждать домашних животных. Я думала, что все мужчины в детстве хотят собаку, но оказалось, что Паша всегда мечтал о коте.

– Вот ты представь, приходишь ты уставшая домой, а тебя на пороге уже встречает пушистое счастье килограмм так в десять-пятнадцать.

– Десять-пятнадцать? Это уже не счастье, а бочка. Ты представь такого кота! Да он же ходить не сможет. Только перекатываться!

– Пфф… А ты ему на что? Взяла на ручки и потащила на кухню кормить, а потом прижала к себе под одеялом и греешься, пока он мурчит.