Таня Винк - Нет ничего сильнее любви [litres]

– А когда ты сможешь? Мне на субботу надо.

– Гм… – Настя задумалась, осталось всего два дня, – давай сегодня.

– Отлично, – он растянул губы в улыбке на все тридцать два зуба и вновь напомнил Насте французского актера, по которому она вздыхала лет до семнадцати.

У Богдана такой улыбки не бывает, подумала она со злорадством. Он козел, а у козлов улыбки козлиные.

– Встретимся на крыльце минут через десять. Устраивает?

– Давай, – ответила Настя, и Никита, лавируя между ребятами, побежал к лестнице.

На крыльце к ней сразу подошли Соня и Милка:

– У тебя что, свидание с Никитой? – в один голос спросили они.

– У меня?! – Настя вытаращила глаза. – Конечно нет!

– Слушай, уж нам-то врать не нужно, – Соня обиженно надула губы, – мы все слышали.

– И не только мы, – многозначительно добавила Милка и резко скосила глаза.

Настя проследила за взглядом подруги: та смотрела на «козла»… Настроение поднялось, а на нем розовенькой пеной качалось ухмыляющееся злорадство.

– А что тут такого? – Мила вытаращила глаза. – Мы одобряем твой выбор.

– Конечно одобряем… Ой, вот и он! – воскликнула Соня и потупилась.

Настя обернулась и увидела Никиту. Он о чем-то оживленно беседовал с солистом институтской вокально-инструментальной группы.

– Он очень даже симпатичный, – шептала Соня прямо в ухо, – если честно, в нем больше сексуальности, чем в Богдане.

– Да что ты такое мелешь?! – делано возмутилась Настя, напуская на себя недовольство. – Говорю тебе, это не свидание, это совсем другое!

Обе подружки наклонили головы к плечам и посмотрели на нее… Ну так Тимоша смотрит. Для полного сходства с братом им остается у виска пальцем покрутить. Вот люди! Минуты не могут прожить, чтобы не влезть в чужую жизнь!

– Настя, ну что, сразу в ТЦ или домой заскочишь? – Никита уже стоял за ее спиной.

Челюсти Сони и Милки отвисли, глаза вылезли из орбит, и теперь девушки походили на удивленных сусликов.

– Домой заскочить? Да я живу на другом конце города! – фыркнула Настя.

– Я не спрашиваю, где ты живешь, я спрашиваю, ты хочешь домой? Ты ж собиралась.

– Слушай, Рыжов, у тебя что, есть камера для телепортации? Тогда хочу.

– Камеры у меня нет, а вот средство против пробок есть. Идем, – Никита кивнул в сторону дороги и поспешил вниз по лестнице.

– Какое еще средство? – спросила Настя, но парень ее уже не слышал – он опять с кем-то разговаривал.

Общительный, блин!

– А в какой центр? – полюбопытствовала Милка, все еще пуча глаза, в которых плясало неуемное любопытство.

– В Бульвар… Французский. Вы ж слышали!

– Этого мы не слышали, – ответила Милка.

– Это свидание, – заключила Соня с придыханием.

– Идите в баню!

– Нет, а чего вы туда едете?

– Да он это… Папику подарок купить хочет, – Настя нахмурилась.

– Подарок? – подружки переглянулись и стали похожи на лисичек-сестричек из старого мультика.

– Ну да, подарок.

– Так чего ты стоишь? – прошипели они дуэтом. – Иди и помоги ему! И еще в бассейн предложи съездить, – добавила Сонька.

– В бассейн? Зачем? – удивилась Настя.

– Вот глупая! Затем, чтоб плавки купить. Пусть примеряет и тебе показывает, а ты фоткай и нам присылай.

– Вы что, совсем? – Настя крутит пальцем у виска.

– Мы? Нет, – Соня мотает головой, – это ты совсем! Да мы бы уже на крыльях полетели!

Настя хотела было протестовать, но услышала голос Никиты.

– Ладная, ты готова? – он махал ей рукой.

И тут Настя краем глаза приметила Богдана. Он смотрел прямо на нее.

– Готова, – ее рука рванулась вверх, – пока, девчонки! – весело воскликнула она и бегом спустилась по лестнице.

– Завтра расскажешь, – прошипели девчонки ей в спину.

Смотри, смотри, злорадствовала Настя, чаще перебирая ногами. Еще пожалеешь, что променял меня на эту гламурную психопатку.

– Эй, а куда мы идем, тут же забор, – она притормозила и уставилась на Никиту.

– А тебе что, слабо перелезть? – он задрал ногу и в два счета оказался на обочине, забитой припаркованными автомобилями. – Давай, помогу, – он протянул ей руку.

– Не надо мне помогать! – фыркнула Настя и без колебаний перешагнула через низенькое металлическое ограждение – она с братом не такие заборы перелазила!

Когда она стояла на земле обеими ногами, Никита уже возился возле шикарного черно-желтого мотоцикла. Ого! Она даже не знала, что у него есть такой крутой байк. Никита отключил сигнализацию, вынул из сверкающего глянцем контейнера, прикрепленного за пассажирским сиденьем, два черных матовых шлема, а на их место сунул свой рюкзак. Один шлем он протянул Насте:

– Надевай. Рюкзак положи в контейнер.

– Спасибо, он мне не мешает, – Настю распирало от гордости, что она на глазах у Богдана и Дашки, да и у всех на глазах, отчалит на крутом байке.

– Это сейчас не мешает, а на поворотах занесет, – назидательным тоном сказал Никита.

Она хотела огрызнуться, но передумала, потому что взгляд парня был доброжелательным. С видом, будто уже тысячу раз клала рюкзак в эту штуковину, Настя выполнила просьбу Никиты.

– Слушай, я вот чего подумала… Поехали сразу за покупками.

– Ты уверена?

– Да.

– А домой?

– Домой потом.

– Окей… Давай садись, – Никита быстро натянул шлем, формой очень смахивающий на голову инопланетянина, и запрыгнул на мотоцикл.

Насте не очень хотелось совать голову в обрезанный пластиковый шар, пусть даже очень крутой, но делать нечего. Она тряхнула гривой и, стараясь не показывать охватившего ее волнения, напялила шлем и села позади Никиты. Байк рычал, Настя косилась на университетское крыльцо, а там… Там было много ребят, но ее глаза, глаза обиженной девчонки, отыскали в толпе «голубков».

– Эй, Ладная, ты держаться собираешься? – крикнул Никита.

Тут только Настя смекнула, что самый главный момент впереди. Вернее, он наступает прямо сейчас. Она поерзала, поудобней устроилась на непривычном сиденье, прогнула спину, грациозно наклонилась вперед…

– Ты чего копаешься? – Никита поднял стекло на шлеме.

– Я, знаешь ли, не каждый день на байке разъезжаю! – огрызнулась девушка.

– Прижмись ко мне и обними за пояс. Держись крепко.

Настя так и сделала – прижалась к его наклоненной вперед спине. И, странно, ее сердечко снова екнуло, но уже радостно – спина у Никиты сильная, мускулистая…

Байк взревел и выскочил на дорогу. От страха Настя зажмурилась – показалось, что мотоцикл встал на дыбы и она прямо сейчас свалится на дорогу, и на глазах Богдана ее размажут по асфальту. Бр-р… Она вцепилась в Никиту, как в детстве в брата, когда тот учил ее плавать, и глаза открывала только на светофорах. Она все сильнее прижималась к Никите и сжимала ноги – узкие щели между автомобилями, в которые въезжал мотоцикл, грозили не только джинсы порвать, но и содрать кожу с коленей. И вообще – она ехала на байке второй раз в жизни. Первый раз она совсем не боялась, потому что за спиной сидел папа. Ехали по узкой лесной тропинке. Пахло Новым годом – соснами, но снега не было. Сосны были огромными, и папины руки на руле мотоцикла тоже были огромными. Она была совсем маленькая, но более защищенной себя никогда не чувствовала. Еще она помнит звонкий смех мамы, она сидела вот так, как сейчас Настя. Помнит ее руки, они держали ее, держали крепко-крепко. Ехали медленно, и Настя, прижав голову к папиной груди и прислушиваясь к радостным голосам родителей, мечтательно смотрела на кроны сосен: когда же солнечный лучик коснется ее лица?!