Таня Винк - Нет ничего сильнее любви [litres]

– Ты чего это слова глотаешь? – строго спрашивала Катю первая учительница. – Говори четко, чтобы тебя понимали.

Катя пыталась говорить четко, но дома-то все по-другому, и она снова копировала маму, а учительница злилась. Пришел ноябрь, и Катя, как обычно, заболела бронхитом. Отлежалась дома, отстала в учебе. Табель враждебно синел тройками и четверками, а похудевшая девочка с темными кругами под глазами все зимние каникулы просидела у окна. Год за годом она училась, болела, отставала, догоняла, пыталась дружить. Не получалось, потому что те, кого она считала друзьями, не проведывали ее во время болезни, не звонили – о ней просто забывали. Она страдала и тщетно искала настоящего друга. Просила купить ей собаку или кошку, но у Миши была аллергия на шерсть. Катя заканчивала восьмой класс, когда умер ее отец. Было это в субботу, папа пришел домой из магазина и сказал, что хочет спать. Его лицо Кате не понравилось – уж очень было бледное. Он никогда не спал днем. Мама как раз месила тесто для пирогов. Нахмурилась, кивнула.

– Я разбужу тебя в половине второго, будем обедать.

Будить было уже некого.

Похороны прошли как-то бестолково – не все родственники успели приехать, мама, как всегда, куда-то торопилась. Особенно рассердилась папина сестра. На кого? Непонятно. Ее самолет задержался из-за тумана. Кричала, что это мама загнала папу в гроб. Катя по отцу очень сильно тосковала, хотя он не был примерным семьянином, дома бывал редко, все на работе задерживался, в выходные удирал на рыбалку, а отпуск брал зимой и уезжал в санаторий.

Миша окончил школу и подал документы в театральный институт на актерское мастерство. Он был видным парнем, высоким, статным, чуть ли не с первого класса принимал участие в школьных спектаклях, прекрасно читал стихи – это у него от мамы. Еще у него от мамы хорошие вокальные данные и природная пластичность. Катя всем этим была обделена. Мишу, десятиклассника, пригласили на небольшую роль в авторский театр, и на момент получения аттестата у него уже было четыре роли второго плана. Он успешно сдал три экзамена из четырех и рванул с ребятами на пикник. Этот пикник и отбросил подающего надежды актера на обочину – напился с дружками, проспал и опоздал на экзамен.

Оля была в отчаянии – она целый год готовила сына, учила с ним монологи, стихи. Она хотела реализовать в нем свою заветную мечту об актерстве. Самой ей пришлось слишком рано начать зарабатывать на жизнь, да и Олины родители-хлеборобы за такую мечту могли из дому выгнать.

– Ничего, будешь поступать в следующем году, – неустанно повторяла она, заново внося в свое расписание занятия с сыном.

Но в начале следующего года Миша попал в тюрьму. Все было очень тривиально – на работе выпил (мама пристроила его в театр помощником осветителя), пошел домой, встретил друга, добавили. Встретили еще двоих, еще добавили, а потом неизвестно почему возле магазина избили совершенно незнакомого мужчину. На суде все стало известно – они цеплялись к девушке, а прохожий стал ее защищать. В итоге три года за телесные повреждения средней тяжести, ну и групповуху. Миша отбарабанил срок в прямом смысле – играл на ударных в тюремном ансамбле.

Катя беззаветно любила брата, мама же все время упрекала, учила жить. Странная она была – вроде добро делала, до отъезда на редкие свидания чуть ли не каждый день бегала по магазинам в поисках вкусненького, пекла, жарила, тушила, а полчаса не пройдет от начала встречи с заключенным, и она уже Мишке нотацию читает. Брату уже кусок в горло не лезет, в какой-то момент Мишка взрывался, мама тоже. Кричат, руками машут, мама плачет, Катя молчит, слезы глотает, к стене жмется… Вот так они уезжали, чтобы через полгода снова приехать на положенное свидание и чтобы все повторилось. Благо всего три часа на дорогу уходило. Кате тоже было хорошо, когда мамы рядом не было, она и ее донимала, мол, бестолковая растешь. И решила девочка не идти в десятый класс, а поступить в медицинское училище, все ближе к самостоятельности, а потом, если все хорошо сложится, в медицинский институт. Мама с нею поехала, стоят в приемной комиссии в очереди, Катя робеет – вокруг такие модные девчонки, с ними модные мамы. Мамы улыбаются, подбадривают. А ее мама вдруг как замотает головой и как зашипит:

– Ты не сдашь, нет! Ничего у тебя не получится!

Катя вышла на улицу. А на следующий день уже помогала соседке торговать одеждой на базаре.

Хорошенькая, миниатюрная, улыбчивая, мимо нее трудно было пройти – в общем, славная девушка. Появились свои деньги, самостоятельная стала, взрослая. Бегала на свидания. Мать обзывала нехорошими словами.

Миша вернулся домой неузнаваемый. Он больше никуда и никогда не поступал, работал где придется, женился не по любви, а по залету на первой попавшейся «лахудре», как ее окрестила мама. Правда, красота в нем осталась. Внешняя, очень броская, похорошел даже.

Дочке годик был, когда он вдруг запил. Жена, вовсе не лахудра, забрала ребенка и ушла. Тут Катя влюбилась и тоже замуж вышла. Ей такое свадебное платье хотелось – чтоб все попадали, и такое платье у нее было – сама купила. Но больше всего ей хотелось свой дом, пусть маленький, но свой. И любви очень хотелось. Дома своего не было, но была маленькая комнатка в трехкомнатной квартире, наполненная тихим уютным счастьем. И вот там, забравшись на старенький диванчик, они с Сашкой мечтали, как будут свое счастье строить, детей воспитывать, за границу ездить, у моря отдыхать.

– А я на море еще не была, – говорит Катя, положив голову Сашке на плечо.

– Поедем обязательно.

– Когда?

– Да хоть следующим летом.

Следующим летом они жили в разных концах города… Все началось еще до рождения Тимоши. Оля схлестнулась со сватьей… То ли сердце и правда прихватило, то ли Катина свекровь, как обычно, симулировала приступ, но Саша, недолго думая, выпроводил гостившую у них тещу. Утром, только Саша на работу умчался, как Кате стало холодно, внизу живота заныло, и вдруг струйка по ногам – околоплодные воды отошли. Она испугалась, заплакала, доковыляла до комнаты свекрови, постучала. Та глянула и молча трубку с телефона сняла. Кате уже совсем плохо, уже зуб на зуб не попадет – глядишь, в обморок грохнется. По стеночке добрела до своего дивана, в махровую простыню закуталась и легла. А тут свекровь…

– Скорая сейчас приедет, собирай вещи.

И, ни слова не говоря, стащила с нее простыню. Скорую Катя сама встречала. Свекровь из комнаты вышла, когда она уже на пороге стояла, и попросила ключи от квартиры. Катя отдала. Саша приехал в роддом один раз, хмурый и злой. Посмотрел на Тимошу и больше не приезжал. Из роддома она отправилась к маме. На том все закончилось.