Колин Гувер - Все закончится на нас

– Покупали, но он сломался около месяца назад. Я его выбросила.

Райл открыл багажник и поддел пальцем подбородок Эмерсон.

– Ты слышала это, Эмми? Твоя мамочка спасла тебе жизнь. – Она улыбнулась ему и весело шлепнула его по руке. Он поцеловал малышку в лоб, взял коляску и положил ее в багажник. Я захлопнула багажник и нагнулась к дочке, чтобы поцеловать ее.

– Люблю тебя, Эмми. Увидимся вечером.

Райл открыл заднюю дверцу и усадил Эмми в автомобильное кресло. Я попрощалась с ним и побежала в том направлении, откуда пришла.

– Лили! – крикнул он. – Ты куда?

Райл наверняка ждал, что я подойду к магазину и открою его, так как я и без того опоздала. Вероятно, мне так и следовало поступить, но тянущее чувство в животе меня не отпускало. Мне нужно было что-то с этим сделать. Я развернулась и пошла спиной вперед.

– Я кое-что забыла сделать! Увидимся вечером, когда я буду ее забирать!

Райл поднял ручку Эмерсон, и они вместе помахали мне. Как только я повернула за угол, я пустилась бежать. Я огибала людей, на кого-то налетела, и одна дама даже выругалась мне вслед. Но это того стоило, когда я увидела затылок Атласа.

– Атлас! – закричала я. Он уходил от меня, поэтому я продолжала проталкиваться сквозь толпу. – Атлас!

Он остановился, но не обернулся, а склонил голову к плечу, как будто никак не мог поверить своим ушам.

– Атлас! – снова крикнула я.

На этот раз он обернулся осознанно. Наши глаза встретились, и мы замерли на три секунды, глядя друг на друга. А потом мы решительно зашагали навстречу друг другу. Двадцать шагов разделяли нас.

Десять.

Пять.

Один.

И ни один из нас не сделал этот последний шаг.

Я задыхалась, хватала ртом воздух и нервничала.

– Я забыла сказать тебе второе имя Эмерсон. – Я положила руки на бедра и выдохнула: – Ее второе имя Дори.

Атлас отреагировал не сразу, но потом его глаза сощурились от улыбки. Губы дернулись, как будто он пытался эту улыбку спрятать.

– Какое замечательное имя.

Я кивнула, улыбнулась и замерла.

Я не знала, что делать дальше. Мне просто нужно было ему это сказать. Но вот я сказала, но не подумала заранее, что буду говорить или делать потом.

Я снова кивнула, огляделась и ткнула большим пальцем себе за плечо.

– Ну что ж… Думаю, я…

Атлас сделал шаг вперед, притянул меня к себе и крепко прижал к своей груди. Я тут же закрыла глаза. Его рука легла мне на затылок, и он не давал мне пошевелиться, пока мы стояли неподвижно посреди суматошной улицы, сигналов машин, торопливо проходящих мимо нас людей. Он нежно поцеловал меня в волосы, и мир вокруг исчез.

– Лили, – негромко сказал Атлас, – я чувствую, что теперь моя жизнь достаточно хороша для тебя. Так что, если ты готова…

Я вцепилась руками в его куртку и по-прежнему крепко прижималась лицом к его груди. Мне вдруг показалось, что мне снова пятнадцать лет. Мои лицо и шея вспыхнули от его слов.

Но мне было не пятнадцать.

Я была взрослой женщиной с обязанностями и ребенком. Я не могла позволить моим подростковым чувствам взять верх. Во всяком случае, не проверив сначала кое-что.

Я отстранилась и подняла на него глаза.

– Ты жертвуешь на благотворительность?

Атлас смущенно рассмеялся:

– В несколько фондов. А что?

– Ты хочешь детей?

Он кивнул:

– Разумеется.

– Как ты думаешь, тебе когда-нибудь захочется уехать из Бостона?

Атлас покачал головой:

– Нет, никогда. Все лучшее здесь, помнишь?

Его ответы дали мне ту уверенность, в которой я нуждалась. Я улыбнулась ему.

– О’кей. Я готова.

Атлас крепко прижал меня к себе, и я рассмеялась. С того дня, когда он вошел в мою жизнь, столько всего случилось, что я никогда не ожидала такого итога. Я надеялась на это, но до этой минуты я не была уверена, что это когда-нибудь произойдет.

Я закрыла глаза, когда почувствовала его губы на моей татуировке. Он нежно поцеловал это место, и у меня было такое чувство, как будто это был наш первый поцелуй много лет тому назад. Он приблизил губы к моему уху и прошептал:

– Теперь ты можешь перестать плыть, Лили. Мы наконец достигли берега.

Эту часть рекомендуется читать после прочтения книги, так как в ней есть спойлеры .

Я помню детство с двух с половиной лет. В моей спальне не было двери, и дверной проем прикрывала простыня, прибитая гвоздями к верхней перекладине. Я помню, что мой отец закричал, поэтому я выглянула из-за простыни и увидела, как он взял наш телевизор и швырнул его в мою мать, сбив ее с ног.

Она развелась с ним еще до того, как мне исполнилось три. Все остальные воспоминания о моем отце только хорошие. Он никогда не кричал на меня или мою сестру, несмотря на то, что он много раз выходил из себя по отношению к моей матери.

Я знала, что отец бил мать, но она никогда об этом не говорила. Обсуждение этой темы означало бы, что она плохо говорит об отце, а этого она никогда не делала. Ей хотелось, чтобы мои отношения с ним были свободны от того напряжения, которое существовало между ними. Вот почему я питаю огромное уважение к родителям, которые не вмешивают детей в свои отношения.

Однажды я спросила отца о жестоком отношении к матери. Он очень откровенно рассказал обо всем. Пока отец был женат на моей матери, он был алкоголиком, и он первым признал, что плохо обращался с ней. Он даже рассказал мне, что ему пришлось заменить суставы на двух пальцах, потому что он ударил ее в голову с такой силой, что они сломались.

Всю свою жизнь отец сожалел о том, как он обращался с моей матерью. Это была его самая страшная ошибка, и он сказал, что состарится и умрет, все равно безумно любя ее.

По-моему, это очень легкое наказание за то, что она вытерпела.

Когда я решила, что хочу написать эту историю, я сначала спросила разрешения у матери. Я сказала, что хочу написать ее для таких женщин, как она. Мне хотелось написать об этом и ради тех людей, которые не совсем понимают таких женщин, как она.

Я сама была из числа таких людей.

Та мать, которую я знаю, не слабая женщина. Она не из тех, кого я могла бы представить многократно прощающей мужчину за то, что он ее бил. Но пока я писала эту книгу и проникалась умонастроениями Лили, я быстро поняла, что все не настолько черно-белое, каким кажется извне.

Пока я писала книгу, мне не раз хотелось изменить сюжетную линию. Мне не хотелось, чтобы Райл бы таким, каким ему предстояло стать, потому что за первые несколько глав я в него влюбилась так же, как в него влюбилась Лили, как моя мать влюбилась в моего отца.

Первый случай, когда Райл ударил Лили в кухне, это то, что произошло в тот первый раз, когда мой отец ударил мою мать. Она готовила запеканку, а он пил. Он вытащил запеканку из духовки, забыв взять прихватку. Маме это показалось смешным, и она рассмеялась. Он ударил ее с такой силой, что она отлетела в другой конец кухни и упала на пол.