Ашира Хаан - Десятый сосед [litres]

Что он ей сказал?

Я посмотрела на лестницу, ведущую наверх, и заколебалась.

Да или нет?

Поверить ей? Себе?

Словам или интуиции?

Ответом на мои вопросы и сомнения в тишине подъезда я вдруг услышала стоны. Сначала тихие, почти неслышные «Ах!», с каждой секундой, однако, набирающие обороты. Громче и громче – от «Оу!» до взвинтившегося, как вчера, визгливого «Ааааааа!» и мужского рыка.

Это точно не Лена.

А кто? А с кем?

У Яра все-таки есть его загадочная любовница-модель, к которой и должна была пойти его жена, но почему-то перепутала ее со мной?

Людей, которые жили в домах с толстыми стенами или без соседей, узнаешь сразу. Они такие, как Яр, – даже слыша наши разборки с Олегом, все равно не учитывал проницаемость стен. Нет привычки!

Так вот – та парочка, что сейчас так страстно любит друг друга на одиннадцатом этаже, тоже явно не учитывает, сколько людей уже хочет выйти покурить от их стонов и вздохов. Так что моя теория, что там развлекается именно Яр – не с Леной, так с кем-то другим! – имеет право на существование.

За дверями других квартир негромко бормотали телевизоры, слышны были разговоры, звон посуды, звуки компьютерных игр… На лестничной клетке вечером вообще слишком многое можно узнать о людях, если ходить на цыпочках и прислушиваться.

Но отвязный секс был слышен только в одной квартире. И это была квартира… не Ярослава.

Сначала у меня нехорошо екнуло сердце, когда я поняла, что от лестницы придется свернуть к его тамбуру. Но вплотную к двери стало понятно, что развлекаются в квартире Любови Матвеевны.

Нет, ну вряд ли сумасшедшая старушка вернулась из психиатрической больницы и сразу завела молодого любовника.

Но кто же там?

По-хорошему, мне бы успокоиться и вернуться к себе, но я слишком изменилась. Волна несла меня, требовала перекраивать всю свою жизнь, пробовать варианты, от которых я всегда отказывалась, искать новые решения. Поэтому, отринув установки старой Евы, которая ушла бы домой и долго потом гадала с параноидальным упорством, не заселилась ли в ту квартиру молодая дева, к которой Яр заглянул за солью, да так и остался, я позвонила в дверь.

Звуки моментально стихли. За дверью началась возня, простучали шаги, и наконец мне открыл симпатичный блондинистый парень лет двадцати пяти на вид, с простыней, обернутой вокруг бедер.

– Здрасьте… – слегка запыхавшимся голосом сказал он.

– Здравствуйте. – Конечно, мне было слегка неудобно. Но только слегка. – Скажите, пожалуйста, а вы кто? Просто здесь много лет жила наша соседка…

– Да! Конечно! Меня Вася зовут! – Парень протянул мне руку, убрав ее от простыни, та угрожающе поползла вниз, он снова ее подхватил и, слава богу, больше попыток пожать руку не делал. Что-то я не хочу думать, чем он там своими пальцами занимался… – Да, нам ее сын рассказывал! Он забрал ее к себе, а квартиру сдал, чтобы не простаивала!

– Хм… А давно вы тут?

– Пару дней всего как заехали! Хороший у вас дом!

– Нам тоже нравится. Спасибо, что рассказали, с новосельем!

– Спасибо! До свидания! – И парень захлопнул дверь.

А я осталась стоять перед квартирой Яра. Дома у меня валялись его ключи, но не могла же я просто вломиться без предупреждения?

Кстати, почему он не вспомнил про свои, когда грозился спуститься через балкон?

Я коснулась двери кончиками пальцев, провела по ней, будто лаская.

Соскучилась.

Если честно, ужасно по нему соскучилась.

Зря Лена думала, что я не понимаю, чего ей не хватает без него.

Вот уже несколько дней рядом со мной нет атомной электростанции по имени Яр, и я чувствую, что мне недостает его звенящей энергии, от которой встают дыбом волоски на коже, которая окутывает теплом, питает силой и жизнью и помогает даже в мелочах.

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как внутренности сворачиваются в тяжелый горячий шар. Решиться позвонить сейчас – это сделать шаг ему навстречу.

Он меня бросил, а я прибежала, как собачка.

Или – пришла поговорить как взрослый человек со взрослым человеком о нашем общем ребенке?

Я потянулась к звонку.

Нажала… и отдернула пальцы, будто обжегшись. Сердце застучало часто-часто, мешая прислушиваться к тишине за дверью.

Но никто не открывал.

Я нажала еще раз. И еще. И еще. Он там, где ему еще быть?

Звонок взрывал плотную тишину за дверью – но гремел так, словно никто никогда не откроет. Едва затихали переливы, вновь воцарялась ватная тишина.

Столько решимости, и все впустую.

Достав телефон, я поняла, что умудрилась так качественно заблокировать Яра, что даже в черном списке не смогла бы найти его номер. Умею, когда хочу!

Телефон дернулся, шевельнулся в ладони, на мгновение подарив мне надежду, что Яр как-то прорвался сквозь все шипастые кусты, глубокие рвы и высокие стены в мой замок, чтобы спасти заколдованную принцессу… Но на экране был номер Ирки.

Да блин!

Я разозлилась на нее даже больше, чем стоило бы, но очень уж сильным было разочарование, и ткнула в экран, чуть не пробив его пальцем насквозь:

– Да!

– Ева, послушай!

– Нет, ты послушай! – вызверилась я. – Ты первый раз не поняла? Не хочу тебя слышать. Вообще. Никогда. Точка!

– Стой! – успела она крикнуть, но я нажала отбой и сразу заблокировала номер.

Все эти прекрасные люди, которые лучше меня знают, как жить, могут пойти и напихать свои мудрые советы в задницу лошади Жукова.

Я постояла еще немного на лестничной площадке, не зная, куда применить вновь запузырившуюся в крови энергию.

Хочу на воздух. Подышать холодной осенью, проветрить голову.

Только услышав хлопок двери подъезда за спиной, я поняла, что даже не вспомнила про ритуал с кнопками лифта.

Машина Яра стояла на своем месте. Кажется, когда я шла домой, она тоже здесь была?

Не заметила.

Я прошла мимо старых гаражей и полуразвалившейся голубятни на краю леса.

Обычно я старалась не смотреть в их сторону, чтобы не вспоминать тот страшный осенний день и как плакала тогда, заткнув рот рукавом грязного свитера.

Сейчас на дверях, спаянных из помятых кусков железа, колыхались под ветром белые листочки – я подошла поближе и прочитала, что автовладельцев просят убрать машины до первого декабря в связи со сносом незаконных построек.

Вот и не будет больше моего страха.

Может быть, лес тоже заодно снесут?

Я покосилась через плечо туда, где на фоне темного вечернего неба вставал еще более темный лес. Городская подсветка сюда почти не доставала, и над верхушками высоченных елей можно было разглядеть бриллиантовую россыпь звезд.

Если я и днем-то боялась леса до паралича в ногах, не пойду же я сюда ночью?

Ну, почему не пойду?