Эшли Элстон - 10 свиданий вслепую

– Но завтра – мой день.

– Бабушка… – прошу я.

Она поднимает руку.

– Мы выясним это, когда вернемся домой.

Спустя час мы прощаемся. Бабушка, Оливия, Чарли и я садимся в машину Майкла. У меня осталось всего три свидания. А потом рождественские каникулы закончатся, и все вернется на круги своя.

Именно то, чего я и хотела с самого начала этой заварухи.

Почему же тогда меня это так страшит?

Свидание вслепую № 8:выбор дяди Майкла / дяди Сэла

Открыв глаза, первым делом проверяю свой телефон. Я спала с ним в руках, чтобы услышать звонок от мамы с новостями о Марго или об Анне, но, по всей видимости, совершенно вырубилась, так как не слышала уведомления о сообщении, которое она прислала около часа назад.

МАМА: Сегодня утром Марго намного лучше! Она ходит по палате. Собираемся идти к Анне. Позвоним тебе позже. Люблю тебя.

Я заваливаюсь обратно в кровать и облегченно выдыхаю. Марго лучше. Теперь надо дождаться, когда Анну отключат от аппарата искусственной вентиляции легких.

Открываю чат с Марго и пишу ей сообщение.

Я: Мама сказала, что тебе сегодня гораздо лучше!

Она отвечает в ту же секунду.

МАРГО: Мне действительно невероятно лучше! У меня такое чувство, что я готова бежать марафон.

Я: Ты никогда не добегала даже до конца подъездной дорожки к дому.

МАРГО: Ну ладно, конечно, я утрирую, но ты поняла, что я хотела сказать. Я действительно хорошо себя чувствую. Теперь мне нужно, чтобы моя девочка начала самостоятельно дышать, и тогда, наверное, нас выпишут из больницы.

Я: Я вернусь, как только ты окажешься дома, и буду держать Анну на руках минимум десять часов подряд.

МАРГО: Ха-ха, не могу дождаться.

Некоторое время спустя в комнату врывается Оливия и прыгает на кровать.

– Откуда у тебя столько энергии по утрам? – спрашиваю. – Мы приехали всего два часа назад.

Она взбивает свою подушку, потом поворачивается ко мне.

– Такой у меня дар. – Потом внимательно смотрит на меня. – Так что случилось с Гриффином?

Я рассказываю ей о нашем решении расстаться, которое мы приняли по дороге в больницу. Она вскидывает бровь и смотрит на меня своим фирменным взглядом, который мне так нравится.

– Ты уверена, что все в порядке? Я знаю, как сильно он тебе нравился.

Я тяжело вздыхаю.

– Да, нравился, но сейчас я действительно не расстраиваюсь, что мы больше не вместе.

Она кивает.

– Что ж, сегодня будет новый день, и дядя Сэл и дядя Майкл уже внизу.

Я растираю лицо руками.

– Они решают, кто делает выбор, да?

Оливия тянет меня за руки и поднимает с постели.

– Понятия не имею, но пойдем, посмотрим!

Внизу уже собралась добрая половина всей семьи. Бабушка накрыла шведский стол на стойке, и каждое место за столом и вокруг него уже занято. Дядя Сэл и дядя Майкл сидят в креслах перед доской моих свиданий, попивая кофе.

– А, вот и она! – говорит бабушка. – Что ж, вот что мы сделаем. Сэл и Майкл напишут свидание, которое каждый из них запланировал, а мы проголосуем. Отсутствующие проголосуют сообщениями на номер Чарли.

Полусонный Чарли сидит за столом.

– Мы все голосуем? – спрашиваю.

Бабушка бросает на меня взгляд.

– Конечно! Мы же все так или иначе участвуем в этом марафоне, поэтому так будет справедливо. И помни, что ты делаешь это для Марго!

– О, я так и знала, что ты найдешь способ использовать это против меня, – обнимаю ее. – Начинайте. Сопротивляться бессмысленно.

Мы с Оливией втискиваемся между тетей Камиллой и мамой Чарли, тетей Аиной.

Дядя Сэл вскакивает со стула и идет к доске. На ней нарисована черная линия, разделяющая доску пополам. Он начинает писать вверху.

Когда он отходит от доски, мы читаем следующее:

Согревайся на кухне!

14:00.

– У нас что, кулинарное свидание? – спрашиваю.

Все в комнате перешептываются.

Дядя Сэл садится обратно, а дядя Майкл качает головой.

– « Согревайся на кухне»? Это лучшее, что ты смог придумать?

– Давай посмотрим, что там у тебя, – отвечает дядя Сэл.

Дядя Майкл устраивает целое представление: театральным жестом берет тряпочку и протирает и без того уже чистую доску под черной линией. Потом долго смотрит на пустое место, уперев подбородок в кулак, словно в глубокой задумчивости.

– Давай уже, Майкл, – торопит его бабушка, не вставая со своего места.

Он медленно-медленно выписывает каждую букву, так что хочется стонать от нетерпения. Наконец, очень довольный собой, отходит на шаг в сторону.

Софи Патрик в команде «Дом Ланнистеров»!

Живем один раз и никогда не сдаемся!

Вживайся в образ и будь готова к 18:00!

Это будет грандиозно!

– Я знала, на кого нужно ставить! – кричит тетя Камилла.

Дядя Сэл поворачивается к ней.

– Правда?

Она пожимает плечами.

– Это просто очень круто, Сэл. И ты знаешь это.

Я прочитала то, что написано на доске, три раза.

– Хм… это свидание в боулинге? – спрашиваю.

– Да! И, так как ты в моей команде, «Дом Ланнистеров», тебе нужно соответствующим образом одеться.

– Это что, из «Игры престолов»? – спрашивает Чарли.

Выражение лица дяди Майкла красноречивее слов. На нем написано презрение к тупости вопроса, который задал Чарли.

Оливия начинает скакать на месте.

– Я хочу пойти! Пожа-а-алуйста! – просит она, потом смотрит на дядю Сэла. – Прости. Твое свидание тоже прикольное.

– У нас уже готова команда, но я мог бы найти тебе местечко в команде «Не Могу Поверить, Что Это Не Настоящее Масло», – говорит дядя Майкл. – Тебе нужно одеться как главной героине с обложки любовного романа.

Теперь я вообще ничего не понимаю.

– Какое отношение имеет поддельное масло к обложке романа?

Он изумленно смотрит на меня.

– Потому что Фабио, парень с обложки любовного романа, снимался во всех рекламах фальшивого масла.

– Меня… впиши… пожалуйста, – умоляет Оливия.

– Как ты можешь быть в команде по боулингу, если даже не живешь здесь? – спрашивает дядя Сэл дядю Майкла.

– То, что я не живу здесь, еще не значит, что у меня нет здесь друзей. Есть такая штука, называется социальные сети, в которых могут общаться люди, живущие далеко друг от друга. Может быть, ты слышал что-нибудь об этом?

Дядя Сэл закатывает глаза.

– Как бы там ни было, мое свидание тоже будет веселым!

– Что ж, они оба должны быть веселыми! Но нам все равно нужно проголосовать, – бабушка встает перед доской. – Поднимите руку, кто голосует за кулинарное свидание.

Конечно же, руки поднимают дядя Сэл и половина его детей. Четыре дочки тети Келси тоже поднимают руки, но я уверена, что они понятия не имеют, за что голосуют.