Ольга Арнольд - Конец ток-шоу

Марк сидел чуть поодаль, все еще держа в руках букет официальных гвоздик, и саркастически улыбался. Я, слегка оторопев и не сводя глаз с Сергея, изредка хмыкала и даже подавала кое-какие реплики. Сергей же был будто околдован! Казалось, в данный момент для него никого и ничего не существовало, кроме Оксаны.

Я не узнавала любимого брата своего мужа, почти моего брата: куда девалась его застенчивость, его хмурость, его скованность в присутствии прекрасных дам - особенно тех, кто ему нравился? Он откровенно любовался Оксаной и улыбался - я не видела, чтобы он столько улыбался разве, что почти вечность назад, со дня развода, когда мы праздновали то печально-радостное событие в ресторане!

Наконец в палату вошла медсестричка со шприцем на лоточке, и нас выгнали в коридор. Мы с Сергеем отправились курить на лестничную площадку; некурящий Марк последовал за нами. Сергей, не дожидаясь, пока я выйду из состояния легкого обалдения, сам первый пошел в атаку:

- Я должен перед тобой повиниться, Окса… то есть Агнесса… Ты была права. Оксана действительно во всей этой истории оказалась жертвой, и она безвинно пострадала больше всех.

Больше всех, подумалось мне, пострадала Женя, которая теперь лежит под крестом на ближнем пригородном кладбище, но про первую и главную жертву Сергей как-то предпочел забыть.

- Она подозревала, что Глеб убил свою жену, и решила проверить, насколько обоснованны ее подозрения, но недооценила опасность, - продолжал Сергей.

- Н-да? - скептически протянул Марк. - Это она так рассказала? А не кажется ли тебе, что она слегка приукрашивает свою роль в этом деле? Зачем ей, рискуя жизнью, нужно было делать работу за милицию?

- Она не могла поверить, что близкий человек может быть убийцей! - Сергей готов был защищать Оксану с пеной у рта. - А потом, в ней есть авантюрная жилка, как и у твоей жены, например. Недаром они подруги!

«Когда это мы с Верховцевой стали подругами», - удивилась я про себя, но вслух говорить ничего не стала, да Сергей бы и не услышал. Он продолжал петь дифирамбы своей новой пассии:

- А с каким мужеством она держится! В таком положении, как она, люди теряют надежду и сдаются, а она полна веры в себя! Убежден, она скоро поднимется!

- Конечно, поднимется, - сухо заметил Марк. - Она всегда питалась энергией окружающих мужчин, а сейчас эта маленькая вампирша присосалась к очень мощному источнику.

Я никогда до этого не была свидетельницей драки между братьями, но все когда-нибудь случается в первый глаз. Сергей уже занес было руку для удара, но я отреагировала мгновенно, выступила вперед и заслонила собою Марка.

- Сережа, успокойся, пожалуйста, - произнесла я самым своим гипнотически-обволакивающим голосом.

Сережа опустил руку и очень холодно заметил:

- Это нечестно с твоей стороны, Марк. Если тебе повезло в жизни и ты нашел свою женщину, то почему лишаешь права выбора меня?

Марк оторопел, по тут же ощетинился:

- Потому что эта женщина мне не нравится! Я думал, у тебя вкус получше!

Я снова встала между ними, не дожидаясь, пока старший брат ответит:

- Марк, это дело Сережи, а не твое. Он разберется сам! - С этими словами я увела мужа.

- Ну вот, от тебя одни убытки! - шипел Марк по дороге домой. - Бросай к черту это телевидение! Нс дай бог, Сергей еще женится на этой профурсетке!

Он был прав: вся эта история принесла фирме «Ксант» одни убытки, убытки материальные - не считая, конечно, морального удовлетворения. Котовы, узнав, что на Овечкина следствие вывела я, отказались выплачивать обещанное вознаграждение. Собственно говоря, виноват в этом был Филонов, который честно заявил Павлу Анатольевичу, лауреату и т. п., что он должен разделить награду не только со своими операми, но и со мной, и с сотрудниками «Ксанта». Пришлось через Гария Улитина, который сразу же после ареста Овечкина вернулся из своего длительного альпийского отпуска, намекнуть старшему Котову, что это может стать достоянием широкой публики, после чего ребята с Петровки получили наконец свои заслуженные баксы. Тамара Синякова, в отличие от Котова, готова была платить детективам за работу, но денег у нее не было, и она обещала сделать «Ксанту» бесплатную рекламу, но пока не слишком торопилась. И вот теперь убытки могут стать и моральными - если мы потеряем Сережу, попавшегося в Оксанины сети!

- Не горюй, Марк, - пыталась я утешить мужа. - Оксана пролежит в больнице еще долго, а за это время либо он в ней разочаруется, либо она найдет себе более подходящий объект.

- Ты еще скажи, что она от перенесенного потрясения внутренне переродится и станет Сергею идеальной подругой, - печально усмехнулся в ответ Марк.

Увы, я не верю в чудеса… Да, я сегодня положительно была не и настроении, и вся привычная околотелевизионная суета меня дико раздражала. Первую пересъемку я отработала исключительно на технике; просто когда я оказалась на подиуме напротив исполнительницы испанских романсов, во мне как будто что-то включилось - даже что-то внутри щелкнуло, - и я провела ток-шоу как ни в чем не бывало. Но второе интервью - с поп-певичкой Настеной - заранее повергало меня в ужас. Я сбежала из студии к себе в комнату отдыха, чтобы хоть как-то настроиться на работ.

Но уединиться мне не удалось: деликатно постучав, в гардеробную вошел Гарий Улитин. Он держался с достоинством и поблагодарил меня за все, что я сделала для его племянницы Кристины. Собственно говоря, я ничего особенного не сделала, по как раз именно Улитин оказался благодарным клиентом, хотя он детективов и не нанимал. Он щедро расплатился с «Ксантом» за то, что доктора Феоктистова погнали из 173-й больницы поганой метлой, и собирался подавать на него в суд, опираясь на собранные материалы. Увы, Настенин агент выбрал не самое подходящее время для изъявления благодарности; и когда я его наконец выпроводила, у меня оставалось только несколько минут на приведение себя в порядок.

Так что к тому моменту, когда меня позвали в студию, я была внутренне вся взъерошена и страшно боялась завалить это интервью; я шла, а ноги сами несли меня назад, как когда-то в студенческие годы, когда я сдавала экзамен, к которому не готовилась. Настена уже сидела на диванчике в том же самом изумрудно-зеленом платье, свет установили, не хватало только собаки.

- А где собака? - громко и грозно вопрошала Тамара своим прокуренным голосом.

- Здесь собака, здесь! - отозвался Майк, гордо вводя в студию Глашу. Или это она его гордо вела?… - Мы с Глашенькой даже успели прогуляться.

Юный Майк, как выяснилось, был не столь уж юн - оказывается успел уже пройти Чечню. Просто хорошо сохранился - в их семье все очень молодо выглядели, признался он как-то мне под настроение, а у его отца до тридцати лет требовали паспорт, когда тот пытался проникнуть в «злачные заведения». Майк ушел из «Ксанта», хлопнув дверью, устроился в охрану телецентра, чтобы на что-то жить, и заодно стал самым преданным ассистентом Тамары. Он окончательно и бесповоротно влюбился в телевидение, так что даже не стал сдавать экзамены в юридической школе, где учился заочно, а собрался осенью поступать в частный институт телевидения.