Линда Холмс - Эвви Дрейк все начинает сначала

Пока Эвелет ждала переезда, она позвонила Нонне и сумела поймать ее между занятиями.

– Нонна, это Эвви Дрейк. Мне так жаль, что прошло так много времени. У меня было много дел. Я должна была позвонить раньше.

– Что ж, я рада тебя слышать, – ответила ей Нонна. – Я уже собиралась сдаться и позвонить кому-нибудь, кто не так хорош, как ты.

Они говорили не о соболезнованиях или сожалениях прошлого. Они говорили не о Тиме, потому что Нонна его не знала и ей было все равно. Не говорили они и о Дине, потому что она не следила за бейсболом. Она знала только Эвви. Она знала только ее работу, а не ее семью, добрые дела, птиц со сломанными лапками, которых Эв пыталась спасти. Только ее работу.

Они договорились о сотрудничестве в подготовке книги, посвященной изучению последствий промышленного рыболовства и изменения климата для ловцов омаров в штате Мэн. Работу предполагалось начать в апреле. Нонна прислала ей новый диктофон, бутылку шампанского и записку «Мы сделаем большую работу вместе. Спасибо», а Энди пригласил ее на ужин, чтобы отпраздновать начало нового дела.

В День благодарения ее отец торжественно разрезал индейку, и когда пришла пора оповестить всех, за что он благодарен, он заявил, что благодарен за свою дочь «и все, что она делает каждый день, чтобы заставлять меня так гордиться ею, хотя она и потеряла так много». И это было только начало речи. Может быть, когда-нибудь она расскажет ему о синем чемодане и синяке на спине. Но доктор Талко заверила ее, что она не должна этого делать, если только не захочет сама. «Тебе не в чем признаваться», – заверила доктор.

На Рождество Энди и Моника подарили ей подарочный сертификат на целый день в спа-салоне в курортном Бар-Харборе. Когда она открыла его в их доме рождественским утром, Моника наклонилась к ней и сказала: «Мы можем поехать вместе, если ты не против». Эвви не возражала. Так в один из январских дней они попали на массаж, Эвви глубоко и блаженно дышала, а женщина-оператор растягивала горячую глиняную маску на ее спине и плечах. Но когда спа-оператор убрала часть ее волос, чтобы ненароком их не испачкать, Эвви ахнула, пораженная чувственным воспоминанием о том, как Дин нежно раздвигал ее волосы пальцами. У нее даже защипало глаза от слез.

В феврале Эвви переехала в Кеттлвуд, а неделю спустя отправилась в «Грозовую лапу» [240] Thunderous A-Paws – слово «грозовой» ( thundering) также имеет значения «замечательный, необычный». , приют для собак в Томастоне, который ей порекомендовала Диана Марстен. Эвви подошла к столу и сказала: «Я думаю, что мне в новом доме нужна собака». Женщина за стойкой регистрации широко улыбнулась.

Зайдя в небольшой домик приюта, который она по привычке называла дорминаторием [241] Дорминаторий – так в Америке в студенческих кампусах называют отдельное спальное помещение общежития, т. е. по-нашему, комната. , Эвви прошла в маленькую комнату, которую ей указали. Там коричневый щенок с большими лапами таскал по полу плюшевый бейсбольный мяч размером с его голову. Она громко рассмеялась и наклонилась к нему.

– Эй, привет, приятель.

Щенок пошел к ней, не выпуская мяча из пасти. Не сводя с нее глаз, он прорычал: «Р-р-р-р».

Эвви села на пол. Щенок бросил бейсбольный мяч и полностью посвятил себя другой игре: теперь он, казалось, пытался коснуться своим влажным носом каждой части лица Эвви, не в силах пока перепрыгнуть через нее. Эвви продолжала говорить с ним, чувствуя его мягкое природное пальто на своих ладонях, смеясь, когда он, падая, но все еще виляя всем задом, попытался заползти на ее согнутые колени.

Четыре дня спустя она лежала на полу уже своего дома на острове со щенком, вытянувшимся на ее груди, а сама потирала ему уши и смотрела, как лениво закрываются его сонные, лунатические глаза.

Эвви жила в новом доме уже нескольких недель, когда в одну из ночей, не хуже и не лучше любой другой ночи, она решила подключить динамики, которые купила у своего друга Энди. Акустическая система была полностью беспроводной, с длинной звуковой панелью [242] Также известна под названием «саундбар» ( soundbar ) и связана с источником звука по блютузу. По сути, портативные bluetooth (блютуз) колонки. в гостиной и меньшими для кухни и спальни. Она подключила все это к своему телефону и когда нажала Play , аж подпрыгнула. Пес также подпрыгнул, и его уши встали торчком, как у кенгуру. Она потянулась к ручке регулировки громкости, но остановилась, забавляясь ощущением в своих стопах, обтянутых тонкими носками и гудящих от вибрации пола.

Ближайший сосед если и был, то не близко. Никто не спал наверху, не пытался сделать телефонный звонок, не работал. Поэтому она с минуту постояла, позволив ступням насладиться вибрацией. Эвви подошла к стене, положила на нее руку и, тоже почувствовав вибрацию, засмеялась. Одни звуки казались ей густыми и округлыми под ладонью, а другие – острыми и легкими. Она подошла к окну и наклонилась к нему. Там, где отражался свет, она увидела, что стекло тоже слегка дрожит. Она положила свою пятерню на прохладное стекло. Когда бас загремел, он начал щекотать ее кожу. Отодвинувшись от окна, Эвви увидела жирный отпечаток ладони, похожий на следы призрака, и вдруг поняла, что ее окно явно в пыли.

Эвви начала подпрыгивать на носках в такт того, что теперь казалось ей пульсом всего дома. Щенок Вебстер понял, что сейчас самое время для игр, поэтому подбежал к ней и застыл в выразительной позе, вытянув передние лапы и подняв заднюю часть туловища.

– Щенячий танец! – приказала ему Эвви и сама первой отплясала твист, подавая пример для своей маленькой коричневой собачки, которая мела хвостом по земле и подлаивала. Затем Эвелет проплыла на кухню, где начала солировать на воображаемом пианино, проводя пальцами по потрепанной ламинированной столешнице.

Не желая долго задерживаться на однообразных движениях, она пронеслась по коридору из кухни в спальню, где упала на кровать и, размахивая руками, выкрикивала последний припев. Когда отзвучала последняя нота, она закрыла глаза и почувствовала, как влажный нос уткнулся ей в лоб. Эвви вышла из задумчивости и увидела, что Вебстер пытается забраться ей на грудь.

Эвви села и почесала собаку за ушами. Ее лицо было горячим и липким от пота, она совсем запыхалась, она радовалась, что никому ничего не должна.

Дин стоял в кабинете родителей и смотрел на свои трофеи Малой лиги [243] Little League Baseball and Softball – некоммерческая организация, которая организует местные молодежные бейсбольные и софтбольные лиги на всей территории Америки и во всем мире. . В рамках были выставлены некоторые статьи о его карьере – разумеется, только хорошие – и различные трофеи «Марлинс» и «Янкиз» [244] «Майами Марлинс» (англ. Miami Marlins ) и «Нью-Йорк янкиз» (англ. New York Yankees ) – профессиональные бейсбольные клубы, выступающие в Главной лиге бейсбола. . Был март, готовиться к сезону Дин не собирался, но по старой привычке чувствовал знакомый зуд в плече. Дин полагал, что визит к родителям пойдет ему на пользу.