Елена Веснина - Триумф

— Двадцать вторая, — сказала медсестра.

Васька пошел по коридору, приглядываясь к номерам палат.

— Эй! Стоп! Как назовут-то? — крикнула ему вслед медсестра.

Васька обернулся и серьезно сказал:

— Зита и Гита.

Васька осторожно вошел в палату. Увидел Ритку, неподвижно лежащую на кровати, робко подошел, судорожно вздохнул.

— Ритка! Риткуля! — окликнул ее.

Ритка не открывала глаз. Только пикали приборы, к которым она была подключена. Васька тихо заплакал.

— Так рано? Не ждала, — призналась Анна, увидев Викторию Павловну.

— Доминику Никитину обвиняют в убийстве, — без предисловий объявила директриса.

— Погоди, погоди, ты с Самвелом виделась? — спросила Анна о главном. — Куда вы ходили? Вы в Турцию едете?

— Мы очень хорошо поговорили и поняли друг друга.

— А при чем тут Никитина? И кто это такая? — не понимала Анна.

— Аня, ты что, забыла? Это же дочка твоего Юрия, — напомнила Виктория Павловна.

— Точно! Ее обвиняют в убийстве? Кто обвиняет? Кого она убила? — не понимала Анна.

— Мы с тобой телевизор не смотрим. А вся область только об этом и говорит. Ее уже объявили в розыск.

— Я должна его поддержать, — вскочила Анна.

— Аня, ты с ума сошла. А если она действительно убийца? — остановила ее Виктория.

— Тем более! Он ведь не убийца! Ему сейчас необходимо дружеское плечо.

— Ха-ха, дружеское… Он тебе звонил? — спросила Виктория Павловна.

— Нет. И теперь я понимаю почему. Такое несчастье. — Анна пригорюнилась.

— Я в молодости каждый вечер смотрела фильмы по телевизору. И поверь мне, я отлично знаю мужчин. Он не звонит не потому, что у него горе. Когда горе — звонят. Просто ему не очень это нужно. И куда ты пойдешь на ночь глядя? Аня, подумай. Это странная семья, в ней царят криминальные нравы. Не нужно тебе с ними связываться.

Виктория Павловна была уверена в своей правоте.

— А кем оказался твой Самвел? Ангел в обличье директора рынка?

— Правда твоя. Не ангел он. Сам сознался. Но он никого не убивал.

— Ты вот видела Доминику, похожа она на убийцу?

— Невиновного человека в розыск не объявят. Зачем невиновному прятаться? — Логика у Виктории Павловны была советская.

— Мы же ничего не знаем… — тихо заметила Анна.

— Ты права. Может, я погорячилась. Просто я очень за тебя переживаю, — призналась подруга.

— А знаешь что? Лучше уж нынешние волнения, чем то болото, в котором я провела 19 лет своей жизни!

Васька услышал шаги и голоса, кто-то шел к палате. Он заметался, ища, куда спрятаться. Увидел — на круглой вешалке в углу висят халаты. Быстро завернулся в них. Только ноги в растоптанных кедах выдавали его. Но он встал в угол, ноги не бросались в глаза. В палату вошли врач и Амалия. Амалия внимательно посмотрела на Ритку, заботливо поправила одеяло.

— Какое дикое стечение обстоятельств… — бормотала она. — Мы снова с вами, снова в больнице…

— И это — жизнь.

— Вы правы, не будем поддаваться панике. Какой прогноз?

— Вы не знаете, где Доминика Юрьевна? — поинтересовался врач.

— Мне тоже очень бы хотелось это знать, — заметила Амалия.

Они постояли возле Ритки недолго и вышли из палаты. За ними выскользнул Васька.

Добрался до больницы и Крокодил. Он спросил у сестры:

— У вас тут Калашникова?

Та еще не успела ответить, как к Крокодилу подскочил Васька:

— Эй, ты чего тут делаешь?

— Тоже Калашникову спрашивает, — ехидно сообщила медсестра.

— А говорил, что не знаешь ее, — подозрительно сказал Васька. — Ну-ка пошли отсюда, поговорим.

— Мужчина! — окликнула медсестра Ваську. — А почему так странно назовут моих внучек?

Васька оглянулся и строго произнес:

— У ясновидца не спрашивают почему. Это мое видение, понимаете? Я так это вижу. Сказал — Зита и Гита, значит, будут — Зита и Гита.

— У меня к вам задание, — сказала Амалия врачу, но потом поправилась, — простите, просьба. Если вы найдете Доминику, дайте мне знать. Это в ее интересах. У меня на плечах ее фирма. И мне необходимо с ней серьезно переговорить.

Врач удивился:

— Разве это все еще фирма Никитиной? И разве она на ваших плечах? Ой, простите мое бестактное замечание, просто я читал в прессе, что ситуация изменилась.

— А вы не читайте грязную желтую прессу, — презрительно бросила Амалия.

— Помилуйте, у нас в городе после этих странных событий вся пресса стала желтой, — оправдывался врач.

— Давайте оставим в покое чужой бизнес. Позволим журналистам действовать сообразно их совести и кругозору. А у нас с вами свои дела. Поймите, найти Никитину — это принципиально, — настаивала Амалия.

— Амалия Станиславовна, я ведь говорил вам, что сам ее ищу уже сутки! Она не отвечает на телефонные звонки. А она нам так нужна, — вздохнул врач.

Дав ценные указания, Амалия вернулась к машине.

— Как она? — спросил Толик.

— Без сознания. На сантиметр левее, и мы бы сюда не ездили, — зло бросила Амалия.

— Везучая, — заключил Толик.

— Нужно переливание крови, а доноров нет. Четвертая группа, как ты помнишь, у Никитиной, а найти ее наш доктор не может. И я не могу. Ты когда-то предсказал, что будешь эту базарную девчонку возить в наш офис. Выходит, ты провидец. Каков твой прогноз на сей раз? — спросила Амалия.

Толик молчал.

Какой еще прогноз? Ему-то что за дело до них? Самому бы живым уйти…

Артем сообщил Юрию Владимировичу, что не знает, где Доминика.

— Артем, ты меня разочаровываешь. Ты же сказал, что поддерживаешь с ней связь, — напомнил Юрий Владимирович.

— Я-то поддерживаю, но она не поддерживает. Я просил ее не выходить из дома. Но она исчезла без следа.

— Похоже, ни на кого из вас она опереться не может! — вмешалась Диана. — Она вам просто не верит. А мне эта ваша Доминика Юрьевна определенно начинает нравиться. Вот это женщина. Все — сама. Теперь я понимаю свою глобальную ошибку. Я-то все искала сильного спутника. А она, как амазонка, в седло, колчан со стрелами за спину и — вперед! Презрение к мужикам и расчет только на собственные силы! Уважаю. Следующим ходом будет истребление мужиков как класса. Выйдет на тропу войны, натянет лук, и вж-ж-жик, нет Артемчика.

Мужчинам этот монолог явно не понравился. А Диана осталась собой довольна.

Васька привел Крокодила в сторожку, они сели пить чай.

— Мне еще тогда не понравилось, как ты на фотку Риткину бросался, аки тигр. Наташку какую-то приплел. Мол, похожее лицо, — напомнил Васька.

— А что, так не бывает? — спросил Крокодил.

— Бывает, что и петух рыдает. А в больницу чего поперся?

— Из человеколюбия.

— А если я из того же человеколюбия тебя щас загипнотизирую на полную катушку, и ты пойдешь в библиотеку книги брать прочетные, вместо того чтобы нищих на людей натравливать? А? Понравится тебе такой поворот?