Дженнифер Арментраут - Если завтра не наступит

— В тот вечер я пил и собирался отвезти тебя домой, — прервал он меня, откидываясь на спинку кресла. — Я говорил тебе это раньше. Я мог бы оказаться на месте Коди. Знаю, что мог выпить пару бутылок пива, а потом сесть за руль, решив, что все в порядке. Даже не смог бы сосчитать, сколько раз я так делал.

Я собиралась возразить, что это разные вещи, но он был прав, и я понятия не имела, что сказать. Я ожидала, что он будет в ярости и разочарован, но его лицо ничего подобного не выражало, равно как его слова и действия.

Себастьян встал, подошел к кровати и сел рядом. Он ничего не сказал. Ему не нужно было говорить. Он пристально посмотрел на меня, и я осознала, что все это время он знал правду. Себастьян понимал, что я могла поступить иначе и должна была , но он был честен с собой. Он знал, что сам оказался в похожей ситуации и сделал неправильный выбор. Как сказал доктор Перри, ему просто повезло. Ему не пришлось платить за последствия своих решений.

Это не оправдывало его действий.

Это не оправдывало моих действий.

Тем не менее Себастьян не осуждал меня ни в тот момент, ни в любой другой. Я так боялась, что он плохо обо мне подумает, а он и так знал правду. Знал и все же был рядом.

Он знал и все же говорил, что любит меня.

Мои плечи опускались сантиметр за сантиметром.

— Ты меня не ненавидишь? Я тебе не противна или…

— Перестань. Я никогда бы так о тебе не подумал, Лина.

Я почувствовала волну облегчения. Ощутила, как глубокая печаль ослабила острые как бритва когти.

— Но как? Я ненавижу себя, я — ужасный человек!

— Ты ошиблась, Лина! — Себастьян наклонился ближе. — Вот что случилось! Ты их не убивала. Ты просто совершила ошибку .

Ошибку, которая стоила людям жизни.

Я вздрогнула и подняла руки к лицу. Проведя ладонями по щекам, я захотела, чтобы слезы исчезли, ведь я уже устала плакать.

— Лина, — позвал он низким, грубым голосом, — иди сюда.

Я приблизилась к нему еще до того, как задумалась о своих действиях. Вложила ладонь в его руку и, когда он потянул меня на колени, обвила ногами его талию.

Себастьян взял ладонями мое лицо и безмолвно поцеловал в щеку сначала один раз, а потом дважды. Он целовал каждую катившуюся слезу.

Я сломалась, разбилась на тысячи частей.

Себастьян издал гортанный звук и притянул меня к своей груди. Струившиеся слезы за несколько секунд намочили его футболку. Парень обнимал меня, пока я оплакивала Меган и ребят, плакала из-за Эбби и Дари, из-за себя.

Мы лежали в постели бок о бок, и наши лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Было поздно, далеко за полночь, и скоро уже должно было светать, но никто из нас не спал. После того как утихли слезы, мы шептались. Я рассказала ему о своей вине и о том, как она на меня повлияла. Сказала, что хотела бы вернуться в тот вечер и сделать другой выбор. Рассказала ему о ночных кошмарах и о том, что мама все знала, но ничего мне не говорила. Я призналась в сожалении, что бросила волейбол. Рассказала ему, как общалась с Китом и что поняла из нашего с ним разговора. Я даже рассказала ему про Эбби.

Себастьян слушал.

— Ты собираешься с ними поговорить, с Эбби и Дари?

— Я должна. — Мои руки оставались сложенными на груди. — Это будет нелегко, но мне нужно это сделать. Эбби что-нибудь рассказывала об аварии?

— Ничего такого, о чем не говорили остальные. Ничего о тебе. — Парень подвинулся ближе. — Эбби сейчас сдружилась с Китом… Думаю, она помогает ему справиться со всеми тревогами. — Он коснулся пряди моих волос, спадавшей на щеку. — У него свои проблемы. Тебя и твою семью никто не обвиняет. Люди вокруг не знают всего, что ты мне сказала, но, даже если бы знали, поняли бы, что ты просто допустила ошибку.

Смертельную ошибку.

— С Китом дело обстоит иначе. Люди знают, что его семья снабжала всех алкоголем. Они — взрослые, и эта история по-настоящему подрывает статус его семьи. У него сейчас тяжелые времена. Не хочу тебя обидеть, но он позволяет друзьям помогать, а ты…

— А я не позволяла.

Себастьян провел пальцем по моей скуле, отвлекая мое внимание на себя. Что-то между нами изменилось, но я не могла сказать, что именно. Это было почти осязаемо. Мне кажется, это произошло, когда он целовал мои слезы и не отпускал, пока я рыдала.

— Ты правда не пойдешь в выходные на бал?

Смена темы заставила меня задуматься о Скайлар.

— А ты?

— Собирался кое с кем из парней.

— Не со Скайлар?

Его брови поднялись.

— Нет, — засмеялся он. — Почему ты так решила?

Я почувствовала, как горят мои щеки.

— Вы снова начали общаться.

— Мы всегда общались, — заметил он. — Вообще-то, она идет с кем-то из «Вуда».

— Правда? — удивилась я. — Я слышала, что вы обсуждали бал.

Себастьян поднял одну бровь.

— Мы говорили об этом, но не собирались идти вместе. Она знает, что я не вернусь, и ты тоже должна это понять. То, что все… не получилось так, как я надеялся, не означает, что я буду встречаться с кем-то другим.

Его слова явно подразумевали меня.

Себастьян провел пальцем по моему подбородку.

— Еще будет выпускной.

Мне понравилось, как он это сказал.

— Будет выпускной.

— Спасибо за сегодняшний вечер, — поблагодарил Себастьян после недолгой паузы.

— Ты меня благодаришь? — нахмурилась я.

— Да. — Его рука опустилась на мое плечо и сжала его. — Все это время ты носила свои мысли в себе, но больше тебе не придется справляться в одиночку. Ты рассказала мне. Поговоришь с Эбби и Дари. И больше не будешь одинока.

Усталая улыбка растянула мои губы.

— Тогда разве не я должна тебя благодарить?

— Нет. Я ничего не делал, просто слушал. — Но это было изумительно. — Это все ты.

Он был прав. Во многом это моя заслуга.

На моем лице расплылась сонная улыбка. Сегодняшний разговор с Себастьяном был невероятным. Я могла позволить случившемуся разрушить меня, а могла научиться жить с этим дальше. Это единственный выбор, который стоял на моем пути, и на этот раз я должна была поступить правильно.

Так я и сделаю.

В среду утром доктор Перри был настолько доволен моим прогрессом, что дал мне новое задание. Даже два, если не считать разговора с Эбби и Дари.

— Я хочу, чтобы вы сделали две вещи, — сообщил он. — Они обе невероятно важны. Во-первых, чтобы вы посвятили один день в неделю скорби.

— Целый день? — нахмурилась я.

— Если сочтете необходимым. Можете потратить час или больше. Вспомните своих друзей: посмотрите их старые фотографии, посетите их страницы в социальных сетях, если они еще доступны, напишите о них. Проживите эти чувства. Получится?

Будет сложно, но я смогу это сделать.

— Горевать по ним нелегко, особенно для вас, ведь вы чувствуете ответственность за происшедшее. Всегда тяжело оплакивать гибель тех, кто сыграл в этом определенную роль, — Доктор Перри положил руки на стол. — Я вижу много гнева и неуверенности, работая с семьями, в которых смерть наступила в результате передозировки. Но вам нужно помнить, что эти люди были вашими друзьями. Что бы ни случилось, вы заботились о них, и вам позволено их оплакивать.