Уинтер Реншоу - P.S. I Hate You

Порывшись в стопке почты на кухонном столе, я нахожу желтый конверт, на котором написано мое имя. Обратный адрес – отделение военно-почтовой службы. Вскрыв боковую сторону конверта, я вытряхиваю письмо на ладонь и направляюсь обратно в свою комнату. Разлегшись на кровати, я разворачиваю письмо.

Марица,

Я здесь, я добрался.

Извини, что заставил ждать. Тут много дел, но я в основном обустраивался, готовился к миссиям и не давал своим парням нарушать дисциплину.

Жаль, что не могу поделиться с тобой чем-то более интересным, но там, где я сейчас, нет ничего интересного. Здесь жарко, сухо, иногда слишком громко, а иногда слишком тихо.

И вообще, я говорил тебе, что ненавижу писать письма.

Надеюсь, у тебя дома все хорошо.

С уважением –

Капрал Исайя Торрес.

P. S. Пришли блинчиков.

– Он наконец-то написал тебе? – Я поднимаю взгляд и обнаруживаю Мелроуз, прислонившуюся к косяку моей двери. Руки ее скрещены на груди, на лице играет хитрая усмешка. – Что он пишет?

Она подходит к моей кровати, садится рядом со мной, и я прижимаю письмо к груди.

– Его письма – не твое личное развлечение, – отвечаю я ей. Я не собираюсь делиться ими ни с кем, хотя бы из уважения к нему. Его письма – только для меня, пусть даже они скучны или нелепо формальны.

– Ну и ладно. Продолжай и дальше заниматься этой чушью. – Мелроуз опускает вниз большой палец руки и встает с моей кровати. – А вообще он что-то не торопился с этим письмом. Я уже начала думать, что он просто наболтал тебе то, что ты хотела услышать.

– Он заслуживает того, чтобы я ему верила, – отвечаю я ей.

С тех пор, как я ошибочно предположила, будто он меня продинамил – в тот день, когда заболела его мать, – я чувствую себя ужасно виноватой. Судя по всему, Исайя – человек слова, и я пообещала себе непоколебимо верить в него, пока у меня не будет твердых доказательств того, что он этого недостоин.

– И к тому же эти письма неделями идут в обе стороны. Они поступают в армейские почтовые отделения, где их сортируют, а это целый процесс.

– Не понимаю, почему вы просто не дали друг другу адреса своей электронной почты. Мгновенная передача по всему миру. Присоединяйся к прогрессу.

– Когда ты в последний раз получала по обычной почте что-то, кроме счетов, рекламных листовок из пиццерии или коробки с пробниками косметики? – спрашиваю я. – Возможно, это единственный случай в моей жизни, когда у меня есть шанс обмениваться настоящими письмами с настоящим человеком. В общем, он тоже предлагал электронную почту, но я решила, что, наверное, ему будет приятно получить нечто осязаемое.

– Как романтично!

Я закатываю глаза.

– Нет ничего романтичного в том, что двое друзей переписываются. Перестань вкладывать в это смысл, которого там нет.

– Но он тебе нравится.

– Да. Он хороший человек.

Она смеется.

– Нет, он нравится тебе.

– У тебя что, никаких дел нет? Прослушивание, актерские курсы, еще что-нибудь.

– Ладно-ладно. – Мелроуз ухмыляется, неспешно идет к двери, приминая носками ворс ковра. – Я понимаю намеки и знаю, когда меня не хотят видеть.

– Закрой за собой дверь, – бросаю я ей.

Она корчит гримасу, но все равно подчиняется. Как только она исчезает из поля моего зрения, я перечитываю его письмо дважды и кладу в старинную шкатулку для украшений, стоящую на моем комоде. Потом достаю блокнот и ручку.

– Капрал, вам почта. – Рядовой Санчес прихлопывает письмо к поверхности моего стола и строевым шагом уходит прочь. Отправитель письма – некая мисс Марица Клейборн, живущая на Лагуна-Сиеста-драйв, 57332, в Брентвуде, штат Калифорния, и отправлено оно почти за неделю до той даты, когда она должна была, по моим расчетам, получить мое письмо.

Аккуратно вскрыв конверт, я нахожу тихий уголок и читаю ее письмо.

Капрал Торрес!

Мой добрый сэр, я получила твое письмо мая восемнадцатого числа, в лето Господа нашего два тысячи восемнадцатое. Я рада услышать, что ты поживаешь хорошо, и верю в то, что солдаты твои – в надежнейших руках.

Кстати, можно прекратить писать письма в таком дурацком формальном стиле? Я собираюсь пресечь эту тенденцию в зародыше.

Например, я просто Марица.

А ты – просто Исайя.

И, ради всего святого, не подписывайся ты этим «с уважением». Напиши – «с наилучшими пожеланиями» или «от всего сердца», но не оскорбляй меня этим «с уважением».

Ладно, теперь, когда мы с этим разобрались, спасибо за письмо. И чтоб ты знал, я только слегка беспокоилась о тебе. Я и не ждала, что ты сразу же в первый вечер бросишься писать мне, едва распаковав сумки. Я знаю, что ты работаешь. Я знаю, что у тебя важные дела. Но я оценила то, что ты все же написал мне. Это было приятно.

Ах да, Мелроуз пыталась прочитать его (сюрприз, сюрприз!), но я ей не позволила.

Это не ее дело, и она считает, что бумажные письма – это глупо, поэтому я не позволю ей даже сунуть нос в нашу переписку.

Кстати, что ты там делаешь, когда не работаешь? Или ты всегда работаешь? Что ты ешь? У тебя есть какое-нибудь любимое блюдо? Какая погода там в это время года? (Извини, это вопрос совершенно в духе Глории Клейборн, я знаю.)

Я просто продолжаю разносить блинчики и пытаюсь понять, какое новое основное направление мне выбрать в учебе? Мой отец одобрит все, что угодно, если ему не придется за это платить. Таков уговор. Это должна быть «полезная» специальность, что бы это ни означало. Мое мышление не очень приспособлено к бизнесу, и я не люблю компьютеры и программирование. От вида крови мне становится плохо, так что любая работа, связанная с медициной, сразу – большое «нет».

ПОМОГИИИИТЕ!

Мне двадцать четыре года, и я понятия не имею, что я хочу делать в жизни.

Каково это – точно знать в таком молодом возрасте, что ты хочешь сделать со своей жизнью? Я завидую таким людям, как ты, – тем, кто все это уже понял.

Ладно. У меня уже сводит руку, так что я, наверное, заканчиваю.

Как всегда –

Марица-официантка.

P.S. Я тебя ненавижу… просто шутка.

P.P.S. Я обязательно прислала бы тебе блинчик – но только ОДИН! – если бы смогла.

Широко ухмыляясь, я складываю ее письмо и прячу под рубашку для пущей сохранности.

Я отвечу ей сегодня вечером, как только появится шанс.

– Марица, ты готова? – окликает меня из гостиной Рейчел; они с Мелроуз распивают там на двоих бутылку рислинга, нынче вечером мы собираемся в город.

– Минутку, – отзываюсь я, вскрывая письмо, пришедшее сегодня. Я не призналась бы в этом никому, но в последние две недели я каждый день проверяла почту, ожидая его ответа.