Уинтер Реншоу - P.S. I Hate You

– Итак… что ты хотел сказать? – спрашиваю я, потому что не собираюсь висеть на телефоне весь вечер. – Что это было вчера?

– Может быть, встретимся где-нибудь? – отвечает он вопросом на вопрос. – Нам нужно обсудить это лично.

Я приоткрываю рот.

– Не знаю. У меня сейчас много дел.

– Это важно, – настаивает он. – Это не займет много времени.

– Есть причина, по которой нельзя сказать это сейчас? По телефону? – хмуро интересуюсь я.

– Да, – отвечает Исайя. – Это из тех вещей, которые следует обсуждать лицом к лицу.

– Я заказал бы вам кофе, но не знаю, какой вы предпочитаете. – Исайя встает, когда я на следующее утро вхожу в «Кофейное зерно и чайный лист» на бульваре Сан-Винсент. Он в серых брюках без пиджака и, садясь, расправляет свой узкий черный галстук.

– Не помню, чтобы ты раньше был настолько… формальным. – Мой недоверчивый взгляд скользит по его фигуре, прежде чем вернуться к знакомым янтарным глазам.

Все в нем какое-то не такое… от одежды до манеры держаться. Даже то, как он смотрит на меня, – но так было и два дня назад.

Сев напротив него и решив не заказывать напиток, потому что я не намереваюсь оставаться здесь надолго, я складываю руки на груди и внимательно смотрю на него.

– Итак? – спрашиваю я. – Что же ты хотел обсудить со мной лично, Исайя? Я могу называть тебя так, верно? Мы ведь закончили играть в эту дурацкую игру «мы никогда в жизни не встречались», так?

Он печально улыбается, облизывает полные губы и расправляет плечи.

– В том-то и дело… я – не Исайя.

– Ха! – Я качаю головой, встаю и перекидываю ремешок сумочки через плечо. – Верю-верю.

Он чокнутый.

Совершенно чокнутый.

И сейчас он впустую тратит мое время.

– Марица, прошу вас, сядьте. Я еще не закончил. – Он лезет в задний карман своих брюк, достает коричневый кожаный бумажник и открывает его, демонстрируя водительское удостоверение. Я смотрю на его фотографию.

– Хорошо, и что же я должна увидеть?

Его палец подчеркивает имя, пропечатанное на удостоверении.

Йен Торрес.

– Исайя – мой брат-близнец, – поясняет он, закрывая бумажник и убирая обратно в карман. – Мой абсолютно идентичный брат-близнец.

Сглотнув тугой комок в горле, я покусываю губы и всматриваюсь в его лицо. Наверное, когда ты знаешь кого-то чуть больше недели, не видишь его более полугода и не знаешь, что у него есть брат-близнец… легко сделать неверные выводы, когда появляется кто-то, настолько на этого человека похожий.

Но из всех безумных объяснений, которые мой мозг выдал за последние несколько дней, это кажется самым правдоподобным.

И теперь все обретает смысл – его одежда, его манера держаться.

В человеке, сидящем сейчас напротив меня, нет ничего знакомого, кроме этих золотистых глаз и чеканных черт лица.

– Он не говорил мне, что у него есть брат, – ухитряюсь выдавить я. Йен усмехается и постукивает по столешнице костяшками пальцев.

– Ну да, мы в последние годы практически не общаемся. Он предпочитает делать вид, будто я умер.

Я не могу оторвать от него взгляда, пока пытаюсь осмыслить все это.

– Позавчера, вернувшись на работу, я все время думал о том, как вы разговаривали со мной – словно мы с вами давно знакомы. А потом до меня дошло, – говорит он. – Вы приняли меня за моего брата.

– Извините. Я действительно вас перепутала.

Он машет рукой.

– Понимаете, я всю жизнь разгребаю то, что он наворотил. Это для меня не ново. Я просто хотел объяснить вам это лично. Я только что начал работать в Брентвуде, в офисе «Cottage Financial Group», поэтому велика вероятность, что мы будем время от времени сталкиваться в кафе или на улице. Вот почему я решил прояснить этот вопрос.

– Спасибо, Йен. Я благодарна за то, что вы выделили на это время.

Он пожимает плечами.

– У моего брата… есть кое-какие демоны, скажем так.

– Демоны?

– Он нехороший человек, Марица. Мне жаль, что вы связались с ним.

– Я с ним не связывалась. Мы провели вместе неделю, прежде чем он уехал в командировку, мы некоторое время переписывались, после чего я больше не слышала о нем, – говорю я. Это звучит так просто в моем пересказе. Йен хмыкает.

– Да. Похоже на него.

– Что, он часто так поступает, вы хотите сказать? – спрашиваю я. – Такое уже было?

Он слегка выпячивает челюсть, обдумывая ответ.

– Скажем проще: он человек, который следует своим привычкам.

Круто.

– Исайя обычно избавляется от людей, едва получив от них то, что ему нужно, – продолжает Йен. – И идет дальше. Я видел, как он причиняет людям боль, разрушает жизни и делает это без малейших сомнений. Как будто у него вообще нет совести.

Я прищуриваюсь.

– Звучит не очень-то похоже на того человека, с которым я знакома.

– Знаю. Понимаете, он хорошо знает свое дело. Он хорошо умеет казаться нормальным, приятным в общении человеком, которого все считают клевым парнем, но он совсем не такой.

Некоторое время мы сидим молча, я осмысляю изменившуюся реальность. Йен протягивает руку через стол и накрывает мою ладонь. Это милый жест, пусть и изрядно неловкий, учитывая то, что мы познакомились буквально пару дней назад.

– Он вернулся? – спрашиваю я. – Из Афганистана?

Йен выдыхает через нос, изучая меня.

– Вернулся.

Слезы жгут мне глаза, но я смаргиваю их, с ненавистью понимая, что пустота в моей груди ноет еще сильнее, чем прежде.

– Послушайте, я вижу, что он причинил вам боль, – говорит Йен, все еще не убирая ладонь с моей руки. – Но поверьте мне, Марица, вам будет лучше, если он больше никогда не появится в вашей жизни.

– Ну да, вчера вечером мы лежали на диване у него дома и смотрели «Интерстеллар», а его телефон все звонил и звонил. Я видела, как он поставил его на беззвучный режим. Полчаса спустя ему пришло еще одно сообщение, и он начал вести себя как-то странно: сказал, что мне, наверное, лучше уйти, потому что ему – внезапно! – нужно готовиться к тестовой работе… – Я рассказываю Рейчел о своем вечере с Блейком, пока мы стоим у служебного входа кафе и ждем, когда придет Холли и откроет дверь. – Так что я его прижала. Я отказывалась уйти, пока он не скажет мне, почему ведет себя так странно, и в конце концов он сознался.

– Сознался в чем? – спрашивает она.

– Что у него есть девушка, – отвечаю я. – И была все это время.

– Но вы же с ним не ходили на свидания, верно? И никогда не спали вместе.

– Верно, – подтверждаю я. – Но я не хочу быть чьим-то «запасным аэродромом», а у меня ощущение, что мы двигались именно в этом направлении.

Холли отпирает дверь, и мы входим внутрь, один из поваров идет в нескольких шагах позади нас, уткнувшись в свой телефон.

– Просто мне неприятно, что он утаивал важную часть сведений, – продолжаю я. – Так что мы с ним больше не гуляем. Я не могу доверять парню, который при наличии девушки пытается подцепить себе подружку в «Тиндере».