Уинтер Реншоу - P.S. I Hate You

О тебе.

Что-то случается с тем, кто оказывается на грани смерти, и, по правде говоря, это в той же мере заезженно, сколько и верно. Ты оглядываешься на свою жизнь, припоминаешь все свои сожаления и понимаешь, что у тебя была только одна попытка – или ты сделал что-то, или не сделал.

Все так просто.

Мне еще нет тридцати, и я, конечно, служил своей стране, но что я делал помимо этого? Тратил лучшие годы своей жизни на мимолетные связи и пиво? Шлялся и встревал в драки, потому что моя жизнь пошла не так, как мне хотелось?

Как я уже сказал, сегодня я едва не умер. Но в каком-то смысле я действительно умер, потому что я не тот человек, которым был раньше.

Впервые в жизни я осознал, чего я действительно хочу. Я хочу, чтобы у меня была девушка, по которой я скучаю и которая скучает по мне. Я хочу глупых писем и посылок с лакомствами. Я хочу вернуться домой и обнять тебя, и закружить в объятиях, как это делают другие парни, вернувшиеся к своей семье. Я хочу лучше узнать тебя, я хочу сделать так, чтобы ты улыбалась, я хочу вместе с тобой делать разные глупости. Я хочу, чтобы ты узнавала от меня что-то новое и чтобы я узнавал что-то новое от тебя. Я хочу спорить с тобой и заниматься с тобой безумным сексом после этих споров.

В небе так много созвездий, которые я хочу показать тебе, Марица.

Несколько месяцев назад я потерялся в твоей улыбке и нашел себя в твоих поцелуях. Ты была для меня той самой девушкой. Я просто боялся сказать об этом. Если бы я только сообщил тебе об этом раньше, может быть, сейчас ты была бы моей.

Полагаю, этим письмом я просто пытаюсь сказать… жди меня.

Всегда твой –

Исайя.

P.S. Я ни за что не смог бы ненавидеть тебя.

Дочитав, она складывает письмо и прижимает его к груди, глядя на меня и щуря блестящие от слез глаза.

– Ты узнал меня за те девять дней… – Ее голос прерывается и затихает.

– За те дни я провел с тобой больше времени, чем с какой-либо другой женщиной за всю свою взрослую жизнь, – отвечаю я. – Ну, не считая Кэсси.

– Кто такая Кэсси?

– Я встречался с ней в старшей школе, – объясняю я, растирая ладони. Я никому не рассказывал о ней и не помню даже, когда в последний раз произносил ее имя вслух, но я обещал себе, что, если Марица даст мне еще один шанс, я расскажу ей все, что она пожелает узнать, – без лжи, без умолчаний, без прикрас. – Летом после выпуска она показала мне свой тест на беременность с положительным результатом. Мы оба были жутко напуганы. Через пару недель я явился на ближайший пункт вербовки и записался в армию.

– О боже, это несколько экстремально.

Я пожимаю плечами.

– Либо это, либо работать за минимальную плату, чтобы хоть как-то прокрутиться, и надеяться, что когда-нибудь мы, может быть, сможем пойти в колледж, если звезды сойдутся. К тому же я был всего лишь мальчишкой. Восемнадцатилетним мальчишкой, который ничего ни о чем не знал. Я был в ужасе и просто хотел поступить с ней честно.

– Это очень хороший поступок.

– Ну да. Я вернулся с начальной подготовки, желая сделать ей сюрприз. А в итоге получил сюрприз сам, – продолжаю я и сжимаю губы. Эта картина все еще стоит у меня перед глазами. – Вошел и застал Кэсси и Йена в постели. Я едва не убил его в тот день, и убил бы, не будь там Кэсси – она прямо визжала от испуга, а ведь она была беременна. Но я отпустил его. И Кэсси созналась, что они трахаются уже довольно давно – в течение почти всего выпускного класса. И мало того, она сказала, что этот ребенок от него и что она соврала о сроках, чтобы я ничего не знал.

– Господи… – Марица прижимает ладонь к губам. – Значит, тебя предала не только девушка, которую ты любил, но и твой брат-близнец?

Я пожимаю плечами.

– Я ждал чего-то подобного от Йена. Он всегда старался получить то, что было у меня, хотел того, чего хотел я. Он так завидовал мне, что это постоянно заставляло его делать дурацкие гнусности. Он словно бы задался целью проверить, сколько раз сможет подставить меня перед нашими родителями. Однажды он притворился мной, явился ко мне на работу, вел себя там совершенно по-идиотски, орал на клиентов – для того, чтобы меня уволили, и у него почти получилось.

– Он что, сумасшедший? Кто еще на такое способен?

Закатив глаза, я продолжаю:

– Знаешь, в жизни он сделал мне столько дерьма, что я просто хотел отомстить ему как следует. Так что, когда нам было семнадцать лет, я угнал машину отца и оставил ее на парковке возле какой-то заправки в паре миль от нашего дома. Вернувшись домой, я подбросил ключи от машины в комнату Йена и подождал, пока отец начнет собираться на работу. Ну, сперва мой план сработал. Отец обвинил Йена в том, что не может найти свою машину, а я сказал, будто видел помятый «Бьюик», такой же, как у него, припаркованный на заправке «Conoco», не так далеко от нас. В общем, если рассказывать коротко, я знал, что отец уже несколько раз опаздывал на работу, когда мама болела, и ему дали последний шанс. Его босс сказал, что, если он еще хоть раз опоздает, по какой бы то ни было причине, его уволят.

– Боже… И что произошло?

Я медлю. Я никогда и никому не рассказывал эту историю, по крайней мере, вслух. Марица кладет ладонь мне на спину и придвигается ближе.

– Я сказал ему правду. И он ушел. Мы так и не узнали, решил ли он дойти до заправки пешком, чтобы забрать свою машину, или просто ему надоело… заботиться о больной жене и пытаться обеспечить шестерых детей. Но он так и не вернулся домой. На следующий день нам позвонили. Кто-то нашел его тело в кювете возле шоссе, в нескольких милях от нашего дома. Его ограбили, избили и бросили умирать. Он погиб из-за часов «Timex» и двадцати долларов, которые были у него в бумажнике.

Я складываю пальцы рук домиком и на несколько секунд сжимаю ими переносицу, чтобы прийти в себя.

– Исайя… – Марица трется щекой о мое плечо. – Мне ужасно жаль…

– В течение долгого времени все мои родные винили в этом меня. Теперь они почти не говорят об этом. Мама, конечно, не знает точно, что случилось, – не знает об этом фокусе с ключами от машины и о том, что я пытался свалить все на Йена. Но все остальные знают. Йен сделал все, чтобы они узнали.

– Значит, когда твой брат сказал, что в твоем сердце живут демоны и что ты разрушаешь жизни людей… он это имел в виду?

– Полагаю, что да, именно так.

Она касается ладонью моей щеки, и в течение минуты мы просто сидим и дышим, ее тепло согревает мое тело.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь отпустить это, – говорит она. – Надеюсь, ты сумеешь перестать винить себя.

– Да, – откликаюсь я. – Может быть, когда-нибудь.

Сев прямо, она заставляет меня повернуть к ней лицо и смотрит мне прямо в глаза.