Яна Егорова - Воспитатель

Мы накрыли стол в гостиной. Потушили большой свет, зажгли свечи, включили электрическую гирлянду на елке и телевизор. Показывали какой-то зимний фильм, в доме пахло горячей едой, детьми и сильным мужчиной. Он спит там, за стенкой. Уставший, неизвестно где пропадавший, но необъяснимо долгожданный всеми нами. Почти Новый год!

Мою счастливую улыбку обломал звонок в дверь.

— Ой, мам, — подал голос сын, виновато посмотрев на меня, — я совсем забыл сказать, бабушка звонила, сказала, что они с папой зайдут к нам на чай…

— Мам, и что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не понял, кто была эта женщина! Подруга нового Катькиного хахаля? Что это за подруга такая?! Мужик в юбке.

— Сашенька, — Ольга Андреевна поправила воротничок белой рубашки на своем сыне, что торчал из-под черного свитера, который она сегодня с таким трудом заставила надеть своего отпрыска.

— Сашенька, ты только подумай, какие-то люди решили у тебя забрать твою семью. Ты должен, просто обязан вмешаться, дорогой мой.

Сказав это, Ольга Андреевна Смирнова нагнулась и, подцепив ловкими опытными пальчиками кожаный сапог на высокой платформе, засунула в него ногу. Она и сама не была рада тому, как развиваются события.

Константин…

Мужчина появился на горке неожиданно, подобно урагану влетел в ее жизнь и никак не хотел отпускать ее бедное сознание. Женщина не спала всю ночь, вспоминая его огромное, скалоподобное тело, от которого, там, на горке, на морозе, в буквальном смысле слова шел пар. А как смотрели на нее его жадные до женского тела карие глаза! О, в тот момент она, Ольга Андреевна, забыла о том, где находилась. Это же надо, всего лишь взглядом!

Старшая Смирнова нисколько не обиделась, когда увидела, как Константин спустил с горы Сашку. Ничего, он станет замечательным отчимом. Наконец-то и из его сына будет толк. Сильная, мощная, бескомпромиссная мужская рука в доме…

Рука, которая будет воспитывать и ее саму, Ольгу… А она готова пошалить, чтобы получить долгожданное наказание…

— Мам, ты уверена, что мы должны идти? — разбил вдребезги романтичные думы ее неловкий сын.

— Сашенька, — справившись со вторым сапогом, женщина выпрямилась и строго посмотрела в глаза сыну. — Ты обязан отвоевать Катю! Она и ее дети — твоя семья. Ну, была эта женщина, и уехала. Все. Нету больше ее. Мы пойдем к вам домой, и сегодня ты останешься там на ночь. К тому же… Я буду очень рада, сыночек, если вы с Катенькой подарите мне третьего внука!

— Да, подарим, — проворчал Александр, застегивая свою куртку и разглядывая при этом свою фигуру в зеркале, висевшем на стене. — Как же. А если этот… хахаль там будет?

— Если будет, за это ты не беспокойся. После ужина я его уведу. Ты, главное, останься и выполни то, что должен выполнить. Катюша будет расстроена его уходом, а ты этим воспользуйся. Ты пойми, — мамочка опустила маленькую ладошку на локоть сына и заставила заглянуть себе в глаза, — восстановить долгосрочные, старые отношения гораздо легче, чем не сорваться с непостоянных новых. А они непостоянные. Ты же видишь, как он исчезает. Я подозреваю, это не в первый раз. Побеждает, Сашенька, только самый терпеливый. Ты допустил ошибку, да, вы расстались, — Ольга Андревна благоразумно быстро соскочила с темы, чтобы сын не вздумал вспомнить о том, кто настаивал на разводе, — твое место пытается занять другой. И Катя ему это позволяет, потому что в глубине души чувствует обиду на тебя. А так же боится признать, что и сама была не права. А она хочет, точно хочет тебя вернуть, ей просто не хватает твоей ласки.

Женщина с удовлетворением наблюдала за тем, как гордо расправил крылья ее сын. Конечно, возомнил себя неукротимым самцом. Эх…

Ольга Андреевна почти вспорхнула по ступенькам до квартиры уже не бывшей невестки, потому что мгновение назад увидела у ее подъезда знакомый, огромных размеров, как его владелец, черный автомобиль. Женщина несла в руках пирог с мясом собственного приготовления и была уверена, что неуловимый Константин непременно оценит не только ее выпечку, но и ее нескромное бархатное платье. Вырез декольте в нем мог поразить даже самую искушенную мужскую фантазию. После сытного, бодрящего ужина (сильные мужчины любят мясо, а его в пироге было с избытком) он непременно обратит внимание на соблазнительные женские прелести. Ну а вино… они выпьют уже у нее дома. Там, перед уходом, Ольга все подготовила. И постель, и выпивку, и два бокала, перевязанные красной шелковой ленточкой.

— Пап, бабушка?

— Здравствуй, Сашенька, здравствуй внучок, — расплылась в счастливейшей улыбке старшая Смирнова, после того, как мальчишка открыл им дверь.

Моя бывшая семья! В полном, черт его дери, составе. Нет. Я ни в коем случае, не говорю о детях. Я имею в виду своих, как я надеялась, бывших родственничков. Видели бы вы мою свекровь! Такой красивой она даже на нашей свадьбе с Сашкой не была. Карга ст… Ладно, перебор.

Не успев войти, Сашка бросился ко мне обниматься и даже расцеловал в обе щеки. Цветы вручил.

— Катюша, это тебе, — отдал гордо, как будто только что иномарку этого года подарил.

Три большие белые розы — настоящее расточительство. Не иначе, Ольга Андревна постаралась. Вот интересно, а где она раньше была? Совсем убило то, как бывшая свекровь, бесцеремонно садясь за накрытый в гостиной стол, похвалила все то, что я приготовила. Именно на этом моменте, я вдруг очень остро почувствовала приближение незапланированных, крупных проблем.

Когда-то очень давно, в первые дни моей роли официальной супруги ее сыночка, его мамочка потребовала, чтобы я накрыла праздничный стол. И не предупредила о главном задании, о котором Сашка мне сообщил всего лишь за пять часов до приема гостей. Как сейчас помню тот день. Я, на своей кухне, между прочим, нарезаю салат. Он был последним в списке требований. Как вдруг, прямо перед моим носом молодой тогда еще благоверный опускает пакет. Прямо на разделочную доску. Грязный пакет! И гордо так говорит:

— Катюша, мама просила приготовить. Ты же умеешь, утку готовить?

Утку… Я потом очень долгие годы ненавидела эту самую утку! Откуда? Ну, скажите, откуда бы я могла уметь готовить утку? Еще и целиком? Тот день превратился в настоящий ад, а ведь все остальное на столе было приготовлено идеально. И лишь коронное блюдо еще до подачи улетело в мусорку — подавать запечённые, очерствевшие угли я не стала. Правда, моя свекровушка, успела увидеть то, что после долгих мучений, ее безрукая невестка выудила из духовки.

— Это… — сделала она тогда, зависнув у меня над ухом, редко-едкосное замечание, — утка? Ну, ничего, Катенька, не переживай. Это ничего. Ничего… что я ее заказывала за два месяца, специально ездила за город, на птицеферму. Ничего, что это, каких-то сто километров на электричке, а потом пять километров пешком. Туда, потом обратно. И так два раза. Второй, с тяжелым пакетом в руках. Ничего, ничего, ты не переживай…