Тальяна Орлова - Секс без правил [СИ]

Настроение немного упало, но менять я по-прежнему ничего не собиралась. Я буду наслаждаться им, пока он хочет наслаждаться мной. Все, что будет после, — после и будет. И иногда надо стать невыносимым влюбленным Лёхой, у которого до Миши уже было множество «настоящих любовей». И совершенно неважно, проведет он с этим парнем всю оставшуюся жизнь или разбежится послезавтра — суть в том, что прямо сейчас он живет и счастлив.

Единственное, до чего додумалась, — Александру Дмитриевичу о моих чувствах лучше не знать. Тогда он обязательно напряжется. Дело не во взаимной симпатии, а в его фобии. Человек не хочет серьезных отношений и говорил об этом открыто. Если же его поставить перед фактом, то он неизбежно почувствует дискомфорт. Дискомфорт — это точно не то, что украсит наши страстные отношения.

Еще и учеба совсем скоро. Вот этот вопрос поднять придется.

— Вероника Ивановна, распоряжения Александра Дмитриевича не изменились? Хотелось бы расторгнуть трудовой договор до первого сентября.

— Карина, — ее голос прозвучал неожиданно мягко. — Ну неужели ты до сих пор не поняла? Не надо пытаться перепрыгнуть через Александра Дмитриевича. Поговори с ним — спокойно и прямо, а потом уже рассчитывай разойтись без финансовых претензий.

Сколько же удовольствий мне принесла та самая разбитая ваза! И сложно теперь о ней жалеть. Да и сейчас я все еще не могу воспринимать ту вазу проблемой. Быть может, потому что ни в одну неприятность она все еще не вылилась. Так пора проверять историю и в этом направлении.

На неделе я закончила работу пораньше. Уже на выходе столкнулась с Тимуром. Парень заметил с хитрой улыбкой:

— Ты теперь решила и меня избегать?

— А кого я еще избегаю? — уловила я важное.

— Так босса нашего! Или будешь утверждать, что ничего такого между вами не было, а теперь не приезжаешь специально в то время, когда он точно не объявится?

— Было, — спокойно признала я. — Много чего было, Тимур. Но я его не избегаю.

Тимур очень хорошо ко мне относится, это факт. И догадывался о деталях, хотя прямых признаний до сих пор не было. Но на его же глазах уже случалось несколько сцен, которые обязательно должны были натолкнуть на мысль. И теперь, словно благодаря меня за откровенность, он коснулся моего плеча и затараторил тихим голосом:

— А теперь что делать собираешься? А, понял! Все мужчины, а особенно такие, как наш Дмитрич, — охотники. Самое время от него бежать, чтобы ему захотелось догонять. Правильно мыслишь, Карин! Хоть и рискованно. Но тут или пан, или пропал.

— Ты неправильно понял, — улыбнулась я. — Не собираюсь я ни от кого убегать. Наоборот, еду домой, чтобы привести себя в порядок, отдохнуть, а вечером сюда вернуться.

Тимур нахмурился:

— А в чем стратегия?

— Нет никакой стратегии, — я, смеясь, развела руками. — Мы просто хорошо проводим время вдвоем.

— Но… Карина! — парень заговорил эмоциональнее. — Ты красавица и умница. Да и попросту хороший человек, каких сейчас немного! Тебе ли быть расходным материалом для какого-то там избалованного пижона? Не подумай, что осуждаю или что-то в этом духе. Переживаю за то, чем все это закончится.

— А ты возьми и не переживай, — отвесила я, снова поворачиваясь к двери. — Я ведь не переживаю.

Итак, даже беззлобный и дружески настроенный Тимур напрягся. Представила лицо матери, если бы я ей рассказала текущее положение дел. В глазах любого я — расходный материал для пижона. Никому и в голову не приходит, что не только он меня выбрал — я точно так же выбрала его. И до сих пор этому выбору рада. Но мнение всех вокруг предсказать несложно. Счастье можно выносить бесконечно, но как долго я смогу выносить прочное мнение, что я обязана быть несчастной?

На вечер план был простым: обрадовать Александра Дмитриевича своим появлением, окончательно расслабить, а потом уже вспомнить об учебе. Конечно, он помнил о ней и сам, но все равно этот вопрос придется поднять мне.

Вернулась в его дом я после восьми. Но за двадцать минут все же позвонила и предупредила, что скоро буду. Вообще-то, это тоже продуманный ход. Мужчина не должен думать, что я его контролирую или собираюсь застать с кем-нибудь еще. Хоть я и не предполагала у него наличие других женщин — сомневаюсь, что при нашей бурной сексуальной жизни у него хватило бы времени об этом думать — но было важно показать, что ему нет нужды напрягаться. Расслабленность очень важна.

— Хорошо, жду, — только и ответил он.

Когда вошла в гостиную, Александр Дмитриевич спускался с верхнего этажа. Волосы мокрые после душа, вид довольный, но приподнять иронично бровь он тоже не забыл.

— Карина явилась сама. Мне даже не пришлось ехать за ней на другой конец города или уговаривать. Это начало апокалипсиса?

Я откинула сумку на полку и шагнула к нему:

— Ой, еще скажите, что вы не рады!

— Этого я точно говорить не буду. Если ты, конечно, приехала не для какого-нибудь скандала.

— Скандала? — рассмеялась я и сделала еще шаг. — Хотя… можно и поскандалить, если будете сопротивляться.

Я ухватила края его футболки и потянула вверх, снимая. Затем отвела его руки от моей талии и с силой толкнула его в грудь. Он подыграл, хоть и тихо смеялся. Я наступала на него, продолжая толкать к дивану в гостиной. Мужчина рухнул на него, а я тотчас оказалась на его коленях. Приподняла подол платье и бесстыдно продемонстрировала отсутствие белья.

Он судорожно выдохнул и снова потянулся руками ко мне. Но я протянула с вызовом:

— Неужели самообладание отказывает? Александр Дмитриевич, держите себя в руках!

Он засмеялся, но уже немного нервно. Однако кивнул, передавая мне инициативу.

— Карина, сними платье, — почти просьба, если не мольба.

Но с этим я тяну, хочется сильнее раздразнить. Приподнимаюсь и уверенно стягиваю с него штаны, чтобы теперь ерзать по возбужденному обнаженному органу. Наклоняюсь и прохожу языком по шее. Стонет, тянется к губам, но поцелуя не получает. Он уже возбужден до предела, но пока подыгрывает. Мне ли не знать, что это ненадолго? Еще совсем немного — конец и мне, и моему платью.

Потому после еще пары минут мучений все же вытягиваюсь вверх и снимаю платье через голову. Его ладони тут же сжимаются на обнаженной груди, а стоны от моих движений бедрами становятся все громче. Теперь я его руки не убираю, словно позволяю ему эту долгожданную ласку. Продолжаю скользить вдоль члена, кусаю в шею, тут же провожу там языком, но не целую в губы. Ему нравится мое сегодняшнее поведение — Александр Дмитриевич не особенно любит роль ведомого, но сейчас больше обескуражен моим напором.

Снова приподнимаюсь и рукой направляю пульсирующую плоть внутрь, сажусь медленно, принимая в себя целиком. Он хрипит, морщится, втягивает воздух сквозь зубы. Явно хочет податься бедрами вверх, чтобы ускорить процесс. Но я упираюсь обеими руками в спинку и начинаю двигаться.