Делия Росси - Обычная девушка [СИ]

А что? Может, то, что сущность Отбирающего почти не проявляла себя — всего лишь прикрытие другого, более глубокого "увечья"?

И он лишен возможности испытывать настоящие чувства?

Да, ну… Дурь какая. Любит же он мать и брата? И крестницу. И Катерину, если уж честно, тоже. Кто его знает, как она умудрилась забраться ему в сердце? Но забралась же. И стала своей.

Вот, насчет Строгова он не уверен. Толку, что тот — биологический папаша, а вот, не лежит душа, и все тут. Слишком правильный, а сам мать беременной бросил. И не вспоминал сколько лет. А потом, явился. Когда уже никому особо не нужен. Хотя, Маруська, вон, деда любит. Про Катьку и говорить нечего. И Костас, предатель, тоже поддался на обаяние Строгова. Как же — отец. Тот, кого так не хватало в детстве. Авторитет и сила.

А ему вот никто не нужен. Ни отец, ни любовь эта дурная. Без нее проще. Сам себе хозяин. Живи, как хочешь, делай, что хочешь. Еще бы чувство это паскудное из души выковырнуть, и, вообще, все, зашибись, как хорошо будет.

Он снова скривился.

— Митрос, ты чего? — забеспокоилась мама. — Голова болит?

— Да, мам, побаливает, — солгал он, не желая признаваться в истинной причине своего плохого настроения.

— Ларочка, принеси, пожалуйста, мятного чая, — тут же захлопотала мать. — Митрос, сынок, не переживай. Выпьешь и все пройдет.

Он кивнул. Мама неисправима. Уверена, что мятным чаем можно любую хворь вылечить. Даже душевную. Ладно, пусть. Выпьет он эту вонючую гадость, лишь бы она успокоилась.

Домработница поставила перед ним изящную чашку с нежно-зеленым напитком, и он покорно отпил большой глоток.

— Пей, через пару минут полегчает, — улыбнулась мама и почему-то обменялась понимающим взглядом со Строговым.

Он присмотрелся к матери внимательней.

А ведь она изменилась. Исчезла озабоченная складочка между бровями, разгладились морщины, глаза снова блестят, и лицо сияет, как раньше, когда она была молодой. Да, и одета совсем по-другому. Исчезли дорогие тяжеловесные костюмы. Вместо них, какая-то воздушная туника и узкие брючки. Пышные светлые волосы уложены в затейливую, чуть растрепанную косу. И перстни, раньше украшавшие руки, исчезли. Остался лишь один. С крупным бриллиантом. Угу. Типа, обручалка.

Странно. Почему он раньше не обращал на это внимания?

"А когда ты, вообще, хоть на что-то обращал внимание?" — съехидничал внутренний голос.

Ну, да. Да. Он — равнодушный мудак.

Доведенный до ручки он психанул. Что за долбанный психоанализ? На хрена ему это мозгопарство?

Хватит. Прекрасная у него жизнь. И он не собирается менять ее на все эти розовые сопли. Жил же как-то без любви и дальше проживет. Вон, Ленке позвонит и завеется с ней на Мальдивы. Или на Ибицу. И забудется в жарком угаре южного солнца, грохочущей музыки, обнаженных женских тел и текилы.

— Дмитрий, ты к нам надолго? — вклинился в его размышления вопрос Строгова.

— Да, не, сегодня уеду, — ответил он, решив претворить свой план в жизнь немедленно.

— Я хотел с тобой поговорить, — остро взглянул на него Сергей Леонидович.

— Давайте, в следующий раз, — отмахнулся он. — Сейчас, реально, некогда.

— Что ж, — в голосе Строгова послышалось разочарование. — Ладно. Потом, так потом.

— Ма, ты прости, мне уже бежать нужно.

Дмитрий решительно поднялся из-за стола и подошел к матери.

— Все было очень вкусно, — поцеловав ее в щеку, шепнул он.

— Да, ты, толком, и не попробовал ничего, — расстроенно произнесла мама.

— Дядя Митрос, а чего ты так рано? Я думала, ты моего щенка увидишь. Деда сказал, что его после ужина привезут.

— Не, Маруська, ты мне своего зверя потом покажешь.

— Когда? — тут же уточнила крестница и посмотрела на него каким-то особым, проницательным взглядом.

Вот же ж… Уникум. Даром, что кроха, а улавливает любые эмоции почище радара. И не скрыть от нее ничего.

— Скоро, Мару. Вот, вернусь из поездки и сразу к тебе.

— Ладно, — смилостивилась егоза. — Только не забудь. А то, ты всегда только обещаешь, и никогда не делаешь. А папа говорит, что свое слово нужно держать.

Чтоб твоему папе. Нашел, чему дочь учить. Получается, он, в глазах крестницы, балабол?

— Я обязательно приду, Марусь, — серьезно ответил он и рванул из комнаты.

Хотелось исчезнуть из этого уютного семейного дома, в котором все любили и были счастливы. Уйти, как можно быстрее. Бесчувственным изгоям, типа него, в таких домах нет места.

Он хлопнул дверью и поежился, от охватившей тело прохлады. Черт. Куртку забыл. А, ладно. Что тут до машины осталось?

— Митрос, ты куда?

Костя, отстранив на секунду телефон, посмотрел удивленно.

— Мне пора, — коротко ответил он. — Дела, брат, дела…

— Ты мне тут цитатами не сыпь. Что случилось?

Костас посмотрел на него тем же взглядом, что и крестница, и тихо сказал в трубку:

— Я чуть позже перезвоню, родная.

А потом, подошел к нему и коротко приказал:

— Рассказывай.

— Да, чего рассказывать? Ты же знаешь, что у меня никогда ничего серьезного не происходит. Бабы, гулянки, выпивка. Все, как всегда.

Он попытался увильнуть от разговора, но Костя не позволил.

— Митрос.

В голосе брата прозвучали требовательные нотки. Вот, черт. Теперь не отвяжется.

— Да, ничего серьезного. Так, хандра какая-то напала.

Он усмехнулся, хлопнул брата по плечу и добавил:

— Не бери в голову, пройдет. Погода паскудная, вот, и тянет душу.

— Мить, а она у тебя есть?

Костя посмотрел на него так, что он на секунду замер, а потом, полез в карман за сигаретами. Курить хотелось давно, но при Маруське он сдерживался. А теперь вот торопливо затянулся и хрипло спросил:

— Кто?

— Душа, — серьезно ответил брат, но в синих глазах, так похожих на его собственные, мелькнули веселые искорки.

— Да, пошел ты, — выругался Митрос. — Придурок.

— Ладно, не злись, — примирительно хмыкнул Костас. — И послушай бывалого человека. Найди причину своей хандры и попытайся с ней разобраться. Иначе, так и будешь мучиться.

— Ты уверен, что она есть, эта причина?

Он с небрежной ухмылкой посмотрел на брата, но тот не повелся на его мнимую браваду.

— Не лги самому себе, Мить, — просто ответил Костас.

И он сдулся. Вот, моментом почувствовал, как уходит кураж, как пусто становится на сердце, как муторная хрень снова заползает в душу.

— Ладно, Кос, — сдался он. — Ты прав. Я тут недавно девку одну встретил. Странную. Не знаю, из-за нее или нет, но как-то по-другому на свою жизнь посмотрел.

— И что жизнь?

Костя глядел на него без насмешки. Серьезно и вдумчиво, как в детстве, когда он вываливал на брата рассказы о своих похождениях.

— Дерьмовая она у меня, — горько признал Митрос. — Вон, у тебя Катюха с Маруськой, родители. Даже собаки. А я… Один.