Мелинда Метц - Тайная жизнь Мака

— Спасибо. — Взяв вилку, она ткнула ею в тропическую звезду. — И что ты намерен делать? Есть какие-нибудь идеи?

— К трем часам сюда должны подойти Макс и Хоуп. Они вместе разрабатывают несколько предложений. Они ведь учатся на маркетологов.

— Кажется, Хоуп ошибалась. Она думала, что Макс не разговаривает с ней потому, что считает себя выше нее, ведь у него такая состоятельная семья, а она работает здесь на кухне.

— Она ошибалась, и очень сильно, — отозвался Нейт. — Я совершенно уверен в том, что Макс просто боялся заговорить с ней потому, что она настоящая красавица, а он из-за этого ужасно нервничает и начинает заикаться, как в детстве. Помнишь, когда он разговаривал с тобой в Вечер семьи, то тоже заикался?

— А она нагрубила ему, потому что он заговорил не с ней. Это будто в рассказе о том, как один парень продал свои часы, чтобы купить жене щетку для волос, в то время как она остригла волосы, чтобы купить ему цепочку для часов, — заметила Бриони. — Хотя нет, пожалуй. Не совсем так. Точнее, совсем даже наоборот. Нет, все равно неверно. — Нахмурившись, она покачала головой. — Они оба вели себя неразумно, поскольку действовали, исходя из предположений о том, какие чувства к ним испытывает противная сторона. Забудь обо всей этой истории с волосами и цепочкой.

Нейт рассмеялся.

— Мне нравится слушать, когда ты несешь всякий вздор.

— Я не несу вздор. Во всяком случае, это случается нечасто. — Она прижала пальцы к губам. — Все, молчу, — пробормотала она, и он вновь рассмеялся. — Я могу прийти на встречу? Я хочу помочь чем-нибудь. А ты должен пригласить и свою сестру. Калеб говорил мне, что она терзается угрызениями совести оттого, что раньше не помогала тебе, и теперь хочет сделать что-либо.

— Сегодня днем она на работе. А потом, скорее всего, помчится обниматься с моим отцом. — Нейт явственно расслышал нотки горечи в собственном голосе и попытался объяснить их Бриони. — Натали может поступать, как ей заблагорассудится, но я не могу понять, как она смогла простить его. Она даже не попросила его объясниться.

— Они были по-настоящему близки до того, как он исчез? — спросила Бриони.

— Да. Ближе, чем я с ним. Мой дед ожидал, что он выкажет больше интереса к «Гарденз», и был согласен с ним. Но разве не должно ей быть тяжелее простить его из-за этого? Разве не должна была Натали чувствовать себя преданной, когда он исчез, как раз потому, что они были так близки?

— Я не самый подходящий человек на свете для того, чтобы расспрашивать меня о правильных чувствах, — криво улыбнувшись, ответила Бриони, а потом глаза ее удивленно расширились. — Он здесь. Твой отец.

— Здесь? — Нейт-то думал, что будет сам решать, когда — и если — захочет поговорить с ним. Он не мог поверить, что у отца достало мужества прийти сюда. Хотя как раз Нейту и не следовало бы удивляться, раз у папаши достало наглости заявиться домой, как ни в чем не бывало, после стольких лет отсутствия. Он просто пришел домой, хотя там никого не было, словно по-прежнему жил там.

— И что ты собираешься делать? Поговоришь с ним? — спросила Бриони.

— Он идет сюда? — Нейту не хотелось оборачиваться и проверять самому.

— Нет, он остановился у дверей. Но смотрит сюда.

Нейт встал.

— Пожалуй, лучше покончить с этим раз и навсегда.

— Мне пойти домой? — спросила Бриони.

— Лучше позавтракай. Я найду тебя, когда разберусь с ним.

— Хорошо. Я хочу знать, как все прошло.

Ну, хоть что-то. По крайней мере, она будет ждать его, как только он покончит с этим. Нейт развернулся и зашагал к отцу, который заговорил сразу же, едва сын подошел к нему.

— Я помню, что обещал подождать, пока ты сам не захочешь со мной пообщаться. Но я не могу допустить, чтобы ты думал, что за актами саботажа стою я. Пансион для меня кое-что значит, Нейт.

Нейт коротко и хрипло рассмеялся.

— Ага. Ты уже продемонстрировал это.

— Его основал мой дед, им управлял мой отец, а теперь здесь командует мой сын. Я бы никогда не сделал ничего такого, что принесло бы вред «Гарденз», — стоял на своем отец.

— Ты просто бросил и предал его. И со своей семьей поступил точно так же, — заявил ему Нейт.

Отец долго молчал и, наконец, признал:

— Да, ты прав.

— Я не хочу разговаривать здесь. Давай выйдем наружу. — Нейт не стал дожидаться согласия, а просто перешагнул порог и вышел из клуба.

— Ты мне веришь? — спросил отец, как только они оказались на пешеходной дорожке.

— Нет. Может быть, ты говоришь правду. А может быть, и нет. Но верить тебе на слово я не намерен. Это бессмысленно. — Нейт зашагал по тротуару — стоять на месте было выше его сил. Отец догнал его и пристроился рядом.

— Согласен, полностью согласен, — повторил отец. — Но позволь задать тебе один вопрос. Перед тем как узнать, что я вернулся, кого ты считал виновным в саботаже?

— Я не знал, на кого и думать, — ответил Нейт. — Я не мог и по-прежнему не могу назвать кого-либо, кому понадобилось бы уничтожать пансион. А у тебя такой резон есть. Деньги.

— Как я могу убедить тебя в том, что…

— Никак, — отрезал Нейт. — Для этого я должен доверять тебе, а я не верю. — Он вдруг резко остановился и развернулся лицом к отцу. — Ты хотя бы представляешь, что ты сделал с мамой? Ты убил ее. Ей нет еще и шестидесяти, а она ведет себя так, словно ей исполнилось девяносто. Она потеряла веру в себя. Ты растоптал ее. Она как будто боится жить. Она почти не выходит на улицу. У нее нет подруг. У нее есть только я, Нат и внуки.

— Это совсем не мало, — отозвался отец.

— А Натали? Она запуталась окончательно. Одного лузера она меняет на другого. Она словно специально выбирает тех парней, которые непременно разочаруют ее. Так, как это сделал ты.

— А как насчет тебя, Нейт? Что я сделал тебе?

— Ничего. Я был слишком занят, занимаясь всем на свете, чтобы скучать о тебе, — ответил Нейт. — Зато я хочу знать, что ты собираешься делать дальше. Если ты говоришь правду и вернулся не ради того, чтобы заставить нас продать «Гарденз», то для чего ты здесь? Или ты рассчитываешь помириться с мамой? Что вообще ты здесь делаешь?

— Я хотел увидеть вас. У меня нет никаких других планов. Я надеюсь, ты позволишь мне узнать вас заново. Тебя и Натали. И моих внуков.

— Ты не имеешь права называть их своими. Они уже привыкли к тому, что у них нет деда. — Бывший муж сестры не принимал участия в жизни детей, как и его родители.

— Значит, теперь у меня есть план. Я намерен находиться рядом, чтобы изменить порядок вещей. Я снимаю комнату в доме неподалеку отсюда. Я найду работу. Мне все равно, какой она будет. Это всего лишь способ остаться здесь.

— А мама? Ты так и не сказал, что тебе нужно от нее.

Отец покачал головой.

— Это уже ей решать. Если она захочет, я бы хотел вновь узнать и ее тоже. Но выбор не за мной. Это я понимаю.