Сарина Боуэн - Год нашей любви

Хартли тоже был рядом — зашел поиграть в хоккей, но мы еще не начали.

— Это отпад, — сказал он. — В прошлом году я здорово надул Бриджера. Я приковал его наручниками к дереву во дворе и дал его партнерше ключ.

— Заманчиво, — сказала я. — Ты хочешь пойти, Дана? (Судя по тому, что она сама заговорила об этом, ответ, очевидно, был «да».)

Она пожала плечами.

— Звучит неплохо. А ты? Какие парни тебе нравятся, Кори? У тебя же есть свой типаж?

Хартли передал мне игровой контроллер.

— У Каллахан только один мужчина, и он совершенно недоступен.

От этих слов мое сердце понеслось галопом, как пони на скачках, а во рту появился отчетливый привкус желчи. Я была уверена, что Хартли знает, что я чувствую к нему, и собирается сказать это вслух.

— «Питсбург паффинз» вполне могут играть в этот вечер, — продолжал тем временем Хартли, — иначе их капитан сразу примчался бы к тебе на крыльях любви.

Я почувствовала, как сердцебиение приходит в норму.

Дана хихикнула.

— Капитан «Паффинз»? Теперь мне просто необходимо его загуглить. — Она наклонилась к моему лэптопу, стоящему на «журнальном столике», стуча по клавишам клавиатуры. — О-о-о-о! — сказала она. — Я вижу. Вау!

— Да, — согласилась я, а Хартли хмыкнул.

— Эй, Кори. У тебя тут звонок по скайпу. Это Дэмиен. Принять?

— Да, спасибо.

Дана передала мне лэптоп, и лицо моего брата материализовалось на экране.

— Привет, коротышка, — сказал он. — Что поделываешь?

— Ничего особенного. Тусуюсь понемногу. А ты все еще на работе? — Я могла видеть офисную мебель позади него.

— Ага, веду роскошную жизнь.

Мой брат год проработал помощником юриста, прежде чем поступить в юридическую школу.

За мной Хартли шлепнулся на диван с бутылкой текилы в одной руке и шейкером для коктейлей в другой.

— О-о-о! Это Каллахан! Как дела, чувак?

— Чувак, а почему ты в комнате моей сестры, а не на тренировке?

— Давай-ка подумаем, капитан. Может, все дело в гигантском гипсе на моей ноге? Сейчас я могу играть в хоккей только на экране, и у твоей сестры есть отличный «ящик». Такая вот веселая жизнь в гетто калек. — Хартли посмотрел на принесенные с собой припасы. — Черт, лаймы забыл. Сейчас вернусь. — Он схватил костыли, поднялся и захромал к двери.

Дэмиен подождал, пока он уйдет, а потом скрестил руки на груди и нахмурился.

— Только не говори, что ты с ним встречаешься.

Я просто не смогла не рассмеяться.

— Нет, я с ним не встречаюсь. Но, господи, Дэмиен, какое тебе дело?

— Он не тот, кого бы я выбрал для тебя.

Ну а я не та, кого выбрал он, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Это забавно, Дэмиен. И кого бы ты выбрал для меня?

— Никого, конечно. Ты моя младшая сестра!

— Понятно.

— Пожалуйста, держись подальше от всех хоккеистов. Они свиньи!

— Кажется, ты только что назвал свиньей себя.

Лицо брата расплылось в широкой улыбке.

— Я просто говорю то, что знаю.

— Ладно, братан, но мне еще нужно победить в видеоигре. Так что до скорого.

Дэмиен нахмурился.

— Не позволяй Хартли спаивать тебя.

— Да ты о чем? Ты будешь учить меня пить? Остынь, ладно? А не то мне придется рассказать маме, что на самом деле случилось с той бутылкой кулинарного хереса, которая пропала, когда ты был в десятом классе.

Он осклабился.

— Увидимся, коротышка.

Выигрыш в нашей первой игре остался за мной. Но вместо того чтобы посмеяться над Хартли, я попросила у него совета.

— Да, Каллахан, тебе точно нужно продать твоего вратаря в другую команду. Он абсолютный слабак.

Хартли выжал лайм в шейкер, и теперь я наблюдала, как он заливает туда текилу и кладет приличную порцию меда. Ему запретили охлаждать колено, так что план заключался в том, чтобы использовать остатки льда, который Бриджер принес ему, на коктейли.

— Хартли, я серьезно. Речь об этой тусовке, «Надуй соседа». Дана просит меня назначить ей свидание. Но поскольку последнее время я живу как в тюрьме, то даже не знаю, кому позвонить.

Он встряхнул шейкер.

— Кто ей нравится?

— Я не уверена. Но она не поклонница спорта. Я скорее вижу ее с помешанным на театре чудиком или с музыкантом.

— Тогда ты, наверное, попросила помочь не того человека.

Он открыл шейкер и перелил результат в два стакана из столовой.

— Жаль, что не догадался захватить соли. Держи! — Он передал мне стакан.

Я сделала глоток.

— Ты знаешь, я думала, что мед — это странный выбор. Но получилось вкусно.

— Положись на меня, крошка.

О да, я бы с удовольствием.

— Скажи мне вот что, — продолжил Хартли, сгибая колено и морщась от боли. — Если Дана попросит у меня совета, кого привести на свидание тебе в «Надуй соседа», что мне ей сказать? Есть пара первокурсников из хоккейной команды, которые захотят пойти. Правда, не знаю их расписания.

Я покачала головой.

— Я не пойду.

— Ты не хочешь, чтобы тебе вду… чтобы тебя надули?

Я почувствовала, как горит лицо.

— Боже, в который уже раз ты повторяешь эту шутку?

Хартли усмехнулся:

— В пятницу вечером здесь будет толпа. Слушай, это правда прикольный и легкий способ с кем-нибудь познакомиться. Без обид, Каллахан, но ты совсем никуда не выходишь.

Я чуть не подавилась своим коктейлем.

— Хартли, если бы я хотела, чтобы кто-нибудь читал мне морали, то позвонила бы своей матери.

— Я не читаю тебе морали, а просто не понимаю. Я знаю, почему сам сижу здесь в пятницу вечером на диване, закидываясь адвилом. Нога болит, и моя девушка за границей. Я, так сказать, в списке травмированных.

Я сделала очень большой глоток коктейля, и лайм защекотал мне язык.

— Хорошая аналогия. Думаю, я тоже в этом списке. И это вечеринка с танцами, Хартли. Что я буду там делать?

Он поболтал остатками коктейля в стакане.

— Ну, может, это и правда не совсем для тебя…

— Да неужели? При этом ты предлагаешь познакомить меня со спортсменом . Он просто решит, что у тебя извращенное чувство юмора.

Хартли положил локоть на спинку дивана и повернулся так, чтобы лучше меня видеть.

— Ты думаешь, спортсменам нравятся только спортсменки? Некоторые девушки, с которыми встречался я, думают, что накладывать макияж — тоже один из видов спорта.

Конечно, он был прав, но это не значило, что я становилась более подходящей для свиданий. Ничто во мне уже не было таким, как прежде. Мои волосы были неправильной длины, мои ноги начали слабеть из-за бесконечного сидения в кресле. Хартли не замечал всего этого, но это не значило, что и я ничего не замечала.

После аварии физиотерапевт из лучших побуждений дал мне кое-какие книги о «карте тела» после травмы позвоночника. Текст был полон бодрых призывов «научиться любить новую себя». Но мое сердце было полно мрачных вопросов, ответов на которые на этих переполненных позитивом страницах, я так и не нашла.