Алиона Хильт - В ритме Болливуда [litres]

– Ты что, каждый раз, заходя в магазин, покупаешь что-нибудь? Даже если ничего не надо? – вмешалась в разговор Наташа-Кристина.

– Да, конечно! – с серьезным и растерянным видом констатировал Фирдос. – Когда я захожу в магазин, я чувствую себя обязанным что-нибудь купить. Иначе зачем в магазин заходить?

У него была темная кожа и черные густые волосы. Его тело было лучшей рекламой услуг персонального тренера: в меру мышечное и поджарое. Фирдос не был высоким, ненамного выше меня на небольшом каблуке, а его лицо не было типично индийским. Казалось, что у него в крови были азиаты, – такое впечатление было из-за немного раскосых глаз и небольшого и довольно аккуратного носа. Он всегда одевался с головы до ног в Ed Hardy. Мне нравились эти яркие футболки с необычными принтами, кепки в стразах и ремни с золотыми пряжками. Во всяком случае, Фирдосу очень это все шло, и у меня ни разу не возникло желания его переодеть.

Я была белокожей, не загорала и берегла свой природный цвет под влиянием индийских представлений о красоте – индианки, на контрасте с европейками, постоянно отбеливают кожу всеми возможными средствами. В магазинах чего только нет! На «боли» индийских женщин производители делают огромные деньги: отбеливающие лосьоны, спреи, салфетки, светлая пудра для лица и тела… и все это скупается тоннами! Цвет моей кожи был постоянным объектом зависти, а так как я была похожа на индианку, все у меня спрашивали название средства, которым я пользуюсь для такого эффекта. Я же пользовалась только солнцезащитным кремом.

Одевалась я довольно просто, если не считать те моменты, когда я носила индийские наряды, – они были яркими.

После поездки на Гоа мы с Фирдосом стали много времени проводить вместе. Я все еще пыталась к нему привыкнуть, а он окутывал меня заботой и вниманием. Нас с ним часто называли «кофе латте» – «кофе с молоком». Эта общая кличка очень прочно закрепилась за нами, и, приходя куда-то вдвоем, мы так и представлялись: «Привет! Мы – Кофе Латте».

Вернувшись в Мумбай, мы первым делом пошли прокалывать мне нос. Фирдос привел меня в большой ювелирный магазин и уточнил у человека за прилавком:

– Тут у вас можно сделать пирсинг? Моя девушка хочет сережку с бриллиантом в нос.

– Да, конечно! – ответил продавец. – В левой ноздре, верно?

Я не успела опомниться, как он перевесился через прилавок с золотыми украшениями, оттянул крыло моего носа и продел через него металлическую леску, виртуозно завязав ее в узел. Я стояла с широко раскрытыми от удивления глазами:

– Что это было?

– Бейби, поздравляю! Теперь ты точно как индианка! Тебе идет!

Мне не было больно, я вообще не успела что-либо почувствовать, настолько быстро все произошло. Никакого косметолога, стерильных инструментов, выбора сережки, а просто раз! – и готов пирсинг в носу.

– Месяц походите с этой железкой, обязательно прокручивайте ее, чтобы дырка не заросла. А через месяц приходите – вставим вам золотую сережку, какую захотите! – напутствовал человек за прилавком.

Мы поблагодарили и вышли из магазина. По-моему, с нас даже денег не взяли. На выходе мы задержались у плаката с изображением кареглазой красавицы. Фото было крупным планом, индианка демонстрировала на нем крупные золотые серьги с бирюзовыми камнями и массивную тикку – украшение на лоб. На ее голове красовался яркий золотой палантин с розовыми узорами. Фирдос обратил на него мое внимание:

– Видишь девушку?

– Вижу. Красивая.

– Она по мне с ума сходила, нас даже пытались свести, но ничего не получилось.

Что-то внутри кольнуло: «Зачем он мне показал эту девушку с плаката? Это наверняка какая-нибудь местная знаменитость! Она хорошенькая, и я явно проигрываю ей по внешним данным. Хочет себе цену набить? Чтобы я ревновала? Как бы не так!» Но чувство, которое возникло у меня в тот момент, было очень похоже на ревность… Но почему? Я же даже не влюблена!

– Медок, ты прости, что я без цветов! – виновато улыбаясь, сказал Пранав, поджидая, когда я выйду из офиса. Он слез с мотоцикла и по пути сорвал какой-то сорняк. – Вот, держи! Зато от чистого сердца!

– Пранав? Что ты тут делаешь, у моей работы? Почему не позвонил?

– Решил проверить, как ты. Я неделю о тебе ничего не слышал. Ты на меня в обиде?

– Нет, что ты! Просто была немного занята.

В голове пронеслось три дня фальшивой романтики, прогулок по пляжу и поцелуев на закате. Внутренний голос погрозил пальцем: «Да-да, конечно, знаю я, как ты была занята! Кончай врать уже! Бедный парень!»

– О, ты носик проколола? Тебе идет! Поехали по набережной прокатимся? – показывая на свой байк и улыбаясь, пригласил меня Пранав.

Когда он улыбался, в уголках его губ появлялись милые ямочки, глаза становились больше, а брови чуть поднимались вверх. Он еще раз качнул головой, показывая на мотоцикл, и я поняла, как сильно я по нему скучала. Я надела защитный шлем, прыгнула сзади него на сиденье и обхватила за талию. Движение было таким оживленным, что мне захотелось прижаться к нему еще ближе, было немного страшно. С трудом мы нашли свободное место на каменной стене, где обычно назначали свидания подруги после учебы, коллеги после работы и влюбленные.

– Ты девушка моей мечты, – произнес Пранав, удобно устроившись на каменной поверхности. – Все на тебя смотрят, замечаешь?

– И поэтому я – девушка твоей мечты?

Пранав засмеялся:

– Ты очень эффектная. Будем с тобой вместе играть в кино! Я уверен, тебя возьмут! Я сейчас разучиваю в школе хореографии новый танец, чтобы пройти прослушивание. Они обещали, что я смогу попасть на подтанцовку!

– Пранав? – перебила его я. – Ответь мне, ты все ставишь на кинематограф? У тебя же есть профессия. Разве нет?

– Да, я инженер-механик, но я никогда не буду работать инженером-механиком! Это не мое предназначение, да и денег я не заработаю! А вот снимаясь в кино, можно получать очень хорошие гонорары.

– 800 рупий за съемку на весь день? Пранав, не смеши меня! Нужно быть немного реалистом.

– Нет, медок, ты не понимаешь! Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя.

– Но Пранав, тебе будет 25, уже надо как-то определиться со своей жизнью. Желающих в телевизор – миллионы, звезд – единицы. У тебя есть еще какой-то план?

Сама не знаю, зачем я портила настроение и обрубала крылья этому милому мечтателю. Скорее всего из-за того, что мы виделись слишком долго, я была влюблена, я чувствовала себя с ним счастливой, и меня пугало отсутствие перспективы между нами при таком подходе. Я хотела определенности и серьезности, при всем при этом меня к нему тянуло.