Алиона Хильт - В ритме Болливуда [litres]

Я смотрела на асфальт перед собой. В тот день мне очень нужна была поддержка, но Пранав об этом не знал. Он не знал и не видел моего подавленного состояния, а может, он не хотел этого видеть. Он долго говорил о собственной несостоятельности, о неудачах, о девушках, которые не хотят с ним встречаться… В какой-то момент я просто перестала его слышать, хватало своих проблем и крушения надежд, и не было сил слушать чьи-то еще.

– Пранав… прошу тебя… давай прекратим этот бессмысленный разговор?

Обними он меня в тот день, покружи на руках, прокати с ветерком в последний раз по набережной, я бы подарила ему самый романтичный вечер в его жизни, но своим нытьем милый мальчик все испортил.

– Отвези меня домой, мне нужно собираться, я улетаю отсюда.

Когда мы прощались, он вдруг почувствовал, что перегнул палку, и попросил у меня прощения:

– Ты ведь будешь держать контакт, да, медок?

– Не могу обещать, Пранав. Извини. – Я обняла его на прощание.

Фирдос, получив от меня эсэмэс, примчался через полчаса.

– Бейби, что случилось? Мне кажется, или с твоим настроением не все хорошо?

– Фирдос, нам надо поговорить. Я больше не работаю у Агарвала, а это значит, что я не могу оставаться в Мумбае, мне просто негде жить.

– Бейби, из-за такой ерунды ты расстроена? Я все решу! Я уверен, Даниш пустит себя пожить к себе! У него много домов!

– Фирдос, со мной Кристина, ты помнишь?

– Знаешь что? Я не понимаю, зачем ты ее терпишь!

– Она моя подруга, не забывай.

Фирдос скривил губы, нахмурил лоб и сказал:

– Ладно, что-нибудь и для нее придумаем. А ты не переживай. Не надо моей бейби переживать, морщины появятся.

В тот же вечер мы с Наташей были перевезены в офис Даниша, который располагался в Бандре. Это был небольшой отдельно стоящий дом посреди не самой оживленной улицы. Нам выделили комнату рядом с просторным душем. Комната была… чьим-то кабинетом. То есть в этом помещении стоял диван, рабочий стол, журнальный столик, и все. В кабинете, судя по всему, обычно кто-то работал.

– Бейби, нормальное место? Перекантуетесь тут пока? – с виноватым и озабоченным видом пробормотал Фирдос.

Я огляделась вокруг: помещение было небольшим, и с помощью небольшой фантазии можно было подумать, что это гостиничный номер. По идее у нас было все, что нужно: стол, раскладывающийся диван, жалюзи на окнах и душевая под боком. В офисе было очень чисто, а прислуга готовила на всех обед в маленькой кухоньке.

– Конечно, дорогой. Хорошее место. Остаемся.

Фирдос облегченно вздохнул.

– Люди работают до пяти часов вечера, потом все уходят, и весь первый этаж в вашем распоряжении. В офисе Даниша есть большой телевизор и видеопроигрыватель, можете смотреть фильмы, петь караоке, делать все, что захотите. Мы начинаем работу в 10 утра, так что сможете выспаться и принять душ, пока никого нет, – рапортовала нам миловидная индианка Манси, секретарша Даниша.

– Большое спасибо за гостеприимство! – поблагодарили мы ее и стали разбирать чемоданы.

В нашем «номере» не было полотенец и постельного белья, а также каких-то элементарных средств гигиены, поэтому вечером нам предстоял шопинг. Мне кажется, что у Фирдоса был какой-то пунктик по поводу походов по магазинам, он постоянно порывался мне что-то купить! Куклу, туфли, платье, украшение, ящик манго – все равно что, лишь бы не уйти без покупок, нужно мне это или нет.

– Видишь это кафе? – сказал мне Фирдос, когда мы возвращались из магазина с мешками, полными полотенец и простыней.

– Да, хорошее? Я кофе не очень пью, – спросила я, мельком оглядывая знакомую вывеску Lavazza.

– Тут работают все писатели, – многозначительным шепотом поведал мне Фирдос.

– Как это – работают? – недоумевала я.

– Приходят, берут чашечку кофе, садятся за столик с ноутбуком и пишут. Они все тут, каждый день кого-то встретить можно!

– А почему они работают в кафе, а не в офисе? Тут же очень шумно!

– Зачем им офис? Они смотрят в окно и вдохновляются. Я не знаю, я никогда книгу не писал, но точно знаю, что тут живет муза. Кто знает, может, однажды и ты решишься написать свою книгу? – Фирдос улыбнулся, подняв один уголок рта. – А вот там, недалеко, – он показал рукой куда-то в сторону, – живет Шаан. Ты знаешь Шаана?

Я отрицательно покачала головой.

– Ты не знаешь Шаана? Я тебя с ним познакомлю! Это мой клиент. – видя, что я не понимаю, зачем мне знакомиться с его клиентом, Фирдос поспешил добавить: – Он знаменитый певец, поет практически за всех актеров Болливуда. Видишь, какое чудесное место Бандра?

И он довольно подмигнул, а я взяла себе на заметку фишку с работой в кафе.

– Мы расселяем трущобы и переселяем людей в большие современные многоквартирные дома. И знаешь, что они делают?

– Нет, – ответила я.

– Они продают квартиры и переезжают в новые трущобы! – сказал Даниш и смачно отхлебнул воду из стакана для виски. – Обожаю чистую воду, она полезна для организма.

– Но неужели ничего нельзя сделать? Им что, нравится так жить?

– А что тут сделаешь? Они так привыкли! Они не умеют по-другому, а у нас государственная программа по уничтожению трущоб. Пока есть трущобы – государство содействует их расселению. Что тут поделаешь? Пойдешь со мной завтра на стройку?

– С удовольствием!

– Надень сальвар-камиз и заплети косу на ровный пробор. Будешь моей дочкой.

– Но я не говорю на хинди.

– Скажу, что ты учишься в Европе! – Даниш подмигнул и поставил стакан на стол.

На следующий день я надела красивый повседневный индийский наряд, накинула длинную дупату (своеобразный шарф) себе на шею и уложила волосы на средний пробор. Фирдос заехал за мной на своем байке, и мы поехали на стройку новой многоэтажки в неблагополучном районе Мумбая.

Вокруг огромного котлована стояли жилища, сооруженные из кусков жестянки, каких-то пластиковых заборов и мусора. Так выглядели трущобы. Чувство отвращения медленно перетекало в чувство жалости, смешанное с любопытством.

На дне вырытой гигантской ямы сидели рабочие и с помощью специальных допотопных приспособлений утрамбовывали почву. Ручной труд в Индии дешевый, поэтому картина, когда 20 индусов стригут газон ножницами вместо того, чтобы запустить одного, но с газонокосилкой, вполне реальна. Так было и тут: человек 30 с какими-то штуковинами в руках приминали землю.

К нам вышла полная индианка в ярко-голубом сари и сотней сережек в ушах.

– Даниш Джи, добро пожаловать! – сказала женщина и сложила руки у груди.