Алиона Хильт - В ритме Болливуда [litres]

– Я сегодня с дочкой. Вы не против?

– Красивая! – сказала женщина и покачала головой из стороны в сторону в знак одобрения.

Я огляделась вокруг: в этом бараке (язык не поворачивается назвать это место помещением) было несколько пластиковых стульев и стол с отломанной ножкой, на котором стояли алюминивые тарелки и пластиковые стаканчики.

«Господи, неужели тут живут люди?» – подумала я про себя, но Даниш уловил мои мысли и тут же сказал на ухо:

– Не переживай, тут никто не живет. Это место, где рабочие обедают. Видишь тетушку в синем сари? Она готовит на всех и кормит их по отдельности. В жилых трущобах все по-другому. Хочешь посмотреть?

Мне было не по себе, но любопытство взяло верх.

– Хочу! Это возможно?

– Конечно! Сейчас договорюсь!

Даниш о чем-то пошугукался с полной индианкой в серьгах, она гостеприимно улыбнулась и сделала жест рукой, означавший «давай пошли со мной!»

Мы спустились вниз от места стройки и по тоненьким коридорам между стенами этих маленьких домиков прошли до нужного нам места.

– Заходи, тут живу я и моя семья.

Я собралась с духом и открыла дверь, сделанную из жестяного погнутого листа. То, что я увидела внутри, было чем угодно, но не тем, чего я ожидала…

На полу красовался потертый, но чистый красный ковер с вышивкой, вдоль стены стояли узкие топчаны, в углу я увидела раковину и ширму (видимо, там был туалет) – все было очень простым и чистым. В другом углу стоял большой двухкамерный холодильник, а напротив входа на стене блестел внушительных размеров плазменный экран телевизора.

В домике было очень чисто, и я бы даже сказала, интерьер был обустроен со вкусом.

– А у вас тут… уютно! – не скрывая своего удивления, выдавила я из себя.

– Я же говорил тебе, что им так удобно жить! Как видишь, у них есть все, что нужно, просто они не торопятся переезжать. А теперь нам нужно ехать в кадастровую службу. Сможешь мне подыграть? – подмигнул мне Даниш.

– Подыграю, не вопрос!

В кадастровой службе он снова представил меня своей дочкой, и чиновник, низкий плешивенький мужичонка лет 35, стал распинаться о чем-то на хинди.

– Моя дочь не говорит на хинди, она живет и учится в Европе, прилетела на каникулы.

– Ах вот как! – мужичок расплылся в улыбке. – Очень рад познакомиться! Как вас зовут?

– Шанти, – ответила я. Это было первое имя, пришедшее мне на ум, – в то время вышел новый фильм с Шакх Рукх Кханом «Ом Шанти Ом», и мне очень нравилась главная героиня. – Мое имя Шанти.

– Да, я ее так назвал! – сказал Даниш и незаметно подмигнул мне.

Нужные нам бумаги были подписаны через полчаса, радости Даниша не было предела!

С этого дня я была официально устроена на работу дочкой начальника. В мои обязанности входило красиво одеваться, хорошо выглядеть и мило улыбаться. Мы с Данишем были очень похожи: оба светлокожие, невысокие, с горбинкой на носу, – нас и вправду можно было принять за родственников. Для меня все это было очень забавным, поэтому сопротивляться новой должности я не стала. У Даниша были свои интересы: в Индии распространены договорные браки, когда молодые могут даже не видеть своих суженых до свадьбы, и когда он появлялся на деловых встречах с «дочкой», неженатые индийцы заметно оживлялись. Подписи и разрешения, необходимые нашей компании для строительства недвижимости, на согласование которых уходит обычно несколько месяцев, мы получали в тот же день! Дела решались молниеносно, и Даниш не уставал меня благодарить за помощь.

С каждым днем я все больше и больше отдалялась от своей подруги, и тому была объективная причина – я все больше привязывалась к темнокожему и кареглазому Фирдосу. Я ловила себя на мысли, что его внешность кажется мне интересной и что мне хочется долго смотреть в его раскосые азиатские глаза. Когда он улыбался, они еще больше сужались, а вокруг появлялись мимические морщинки, и я находила их очень милыми. Он постоянно выхватывал у меня камеру и не мог успокоиться, пока не сделает 100 500 фотографий в разных ракурсах. Самое интересное, что получалась я на его фото бесподобно и очень естественно. У Фирдоса было свое видение меня, и мне оно очень импонировало. Этот человек окружил меня невероятной, но какой-то ненавязчивой заботой – тем, чего мне так не хватало ни с одним из моих ухажеров. Он забирал меня утром из офиса, захватив для меня фреш из шпината по дороге, вез в спортзал, где тренировал своих клиентов, чтобы у меня тоже была возможность заниматься. Когда он не был рядом, то каждый час писал и звонил, интересовался, что происходит и как я себя чувствую.

– Дарлинг, ты покушала? – это то, что я слышала по несколько раз на дню.

Фирдос называл меня «бейби» или «дарлинг» и никогда не обращался ко мне по имени. Поначалу это немного раздражало, но со временем я привыкла, и мне даже стало нравиться. Он очень трепетно следил за моим питанием, потому что знал мое прошлое, закончившееся капельницей в турецкой больнице. По вечерам он считал своей святой обязанностью куда-нибудь меня сводить: в ресторан, в клуб или на шопинг. Пару раз мы ходили вместе к знаменитому Шаану и его жене Радике.

Я думала, что Шаши живет во дворце. Я ошибалась. Этот огромный трехэтажный особняк в Бандре с оборудованным последними новинками техники спортзалом, занимавшим весь третий этаж, я не забуду никогда.

– Раньше это был дом на несколько квартир, – рассказывал Шаан, показывая галерею комнат и мраморную лестницу внутри здания, – точнее, два дома. Мы просто сломали несколько стен и объединили их в один, так и стали жить.

Дом был действительно большой и очень красивый, у детей была своя половина этажа, у каждого члена семьи, а их было четверо – своя ванная и туалет, плюс то же самое было предусмотрено и для гостей – еще две ванные комнаты на первом этаже. Я видела такое впервые. А наличие всего ассортимента тренажеров в огромном помещении с панорамными окнами мне казалось чем-то невероятным!

– Бейби, а ты знаешь, что Шаан и Радика поженились вопреки своим семьям? – многозначительно спросил Фирдос. – Они все были против!

– Да, это очень долгая история… – улыбнулся Шаан.

Они встретились на вечеринке, где Шаан пел посвященную Радике песню Akbar Mera Naam (Мое имя Акбар). Девушка почему-то была уверена, что именно Шаан и посвятил ей песню, и весь вечер думала, что его имя Акбар. Конечно же, в тот вечер она узнала его настоящее имя, но искра уже промелькнула между молодыми людьми.

– Она была такой маленькой и наивной девчонкой! Но после той вечеринки судьба нас сталкивала снова и снова! – смеялся Шаан, жуя кукурузную лепешку.