Алиона Хильт - Страсть под турецким небом [litres]

Как-то раз я осталась одна в квартире родителей Алту и стала лазить по шкафам (помните поговорку про любопытную Варвару?). Ну так вот, кто ищет – тот всегда найдет! В самом дальнем ящике комода я нашла большущую коробку, полную писем туристок, от 16 до 40. На минуточку, ему тогда было 29, мне 18. Я взахлеб прочла их все. Зачем? Вот и я не знаю. Видимо, пыталась найти доказательства не пойми чего. Среди тех писем были фото разных девушек: немок, англичанок, даже русских, были там и фото прекрасной черноволосой и длинноногой турчанки с подписью «Дениз» (тогда-то я и увидела ее впервые). Я с упорством маньяка перебирала разлинованные листочки, открытки с сердечками и фото в купальниках. Я очень плохо понимала по-английски, но старалась вникнуть в каждое слово. Мне казалось, судя по письмам, что у него была сотня женщин, что все они в своих странах надеются на встречу с моим турецким джигитом, а он совсем не прочь принять их всех в свои жаркие объятия. Никогда, слышите меня, НИКОГДА не читайте чужие письма, не лезьте в чужой мобильник и не открывайте личку ВКонтакте. Не нужно этого делать! Знайте ровно столько, сколько вам положено…

Открывая коробку с прошлым, мы открываем ящик Пандоры, и все, что уже давно покрыто пылью, оживает и заставляет нас вспоминать о том, чем мы жили когда-то. Зачем мы храним старые фото, письма, предметы? Неужели для того, чтобы перечитывать во времена грусти? Или чтобы не забыть, что с нами было? А может, просто для того, чтобы нас грела мысль о том, что в любой момент дорогой сердцу почерк оживет родным голосом в ушах? Зачем хранить прошлое? Зачем причинять себе боль, постоянно переживая потерю или расставание? Не лучше ли обрезать ту невидимую нить, которая нас связывала? Не могу найти ответ на этот вопрос. Вы как считаете?

Я и сама хранитель смятых бумажек с кривыми каракулями моего одноклассника Саши, любовных писем моего друга детства Ромы и гигабайты фотографий, на которых меня обнимает и целует тот, за которого я долго выходила замуж и чью фамилию я долгое время писала рядом со своим именем в соцсетях. Я хранила эти фото, сама о том не подозревая: в свое время все воспоминания я стерла и отовсюду удалила его лицо. Но потом, по воле случая, в поисках каких-то документов моя подруга зачем-то восстановила все фото с жесткого диска. Второй раз удалять у меня рука уже не поднялась. Но сейчас, вороша прошлое, мне иногда трудно сдержать эмоции, хотя память – коварная штука: говорят, она стирает все плохое и оставляет только хорошее.

Когда я осталась наедине с ЕГО коробкой воспоминаний, я чувствовала, как кто-то разрывает меня изнутри, но продолжала читать письма туристок и рассматривать их фото. Ничего особенного в их посланиях не было: в основном общие фразы о том, что они скучают и надеются вернуться в следующем году, что-то про жизнь на родине и воспоминания об отдыхе. Как же забавно было осознавать, что все, абсолютно все туристки идеализируют людей, с которыми они встретились в расслабленной атмосфере отпуска! Конечно, вокруг нет стресса и проблем, не надо вставать на работу ни свет ни заря, солнце светит каждый день, а инфраструктура отеля располагает к положительному восприятию всего, что находится вокруг. Это своеобразный якорь, ставя который, мы концентрируемся только на приятных эмоциях. Во всех письмах это читалось красной нитью, все они писали про отель и желание приехать туда вновь, чтобы увидеться. Не просто приехать к нему, не продолжить общение на нейтральной зоне, а именно вернуться в то место, где им, девушкам, было хорошо. «Как же хочется продолжить занятия аэробикой! Но только тут, в Голландии, все не так, никто не заводит группу так, как ты!» «Как жаль, что не получилось попрощаться с тобой в последний день! Я обязательно приеду снова в этот отель!» «Вспоминаю, как мы обедали в ресторане, ты был очень остроумным! Кстати, я уже сбросила 4 кило после того, как ты рассказал о своем питании!» – все эти письма были обо всем и ни о чем, я спрашивала себя, зачем он их хранит. Своеобразная коллекция трофеев? Может, аниматоры меряются ими, у кого больше? Среди присланного были и их совместные снимки, но больше всего меня поразили фото и письма той, с кем он пробыл семь лет, – черноволосой турчанки Дениз…

Дениз была прекрасна: высокая, длинноногая, с густыми вьющимися черными волосами. Она училась на художественном факультете в самом престижном университете Анкары. Алту учился там же, но на факультете физической культуры. Я слышала о ней от общих друзей и от его родных, но когда я увидела ее фотографии, то во что бы то ни стало захотела узнать о ней от него самого.

Как вы уже слышали, она была прекрасна. Турчанки вообще от природы наделены потрясающими пропорциями, которые, к сожалению, с возрастом переходят в бесформенные телеса и море целлюлита. Тонкая талия, широкие бедра, пышная грудь и длиннющие ноги – именно такой я ее увидела на фото из коробки с воспоминаниями. Она стояла в изящной позе на берегу моря в открытом купальнике, а ее локоны игриво разлетались во все стороны.

Я смотрела на это фото как зачарованная. Я понимала, что она – мой идеал. И в то же время я понимала, что мне до нее, как до Луны! 175 см роста (или 180, уже не помню) против моих гномских 162, идеальная фигура «песочные часы» против моего «прямоугольника». Невероятная красавица, достойная титула «Мисс Вселенная», не меньше. Я себя с ней сравнивала снова и снова и понимала, что я в сплошном проигрыше: низкая, неспортивная, с короткой стрижкой и узкими «мальчиковыми» бедрами. Но все же что-то нас объединяло: художественный факультет (у нее – в Анкаре, у меня – в Петербурге), зеленые глаза, белый цвет кожи и черный цвет волос. Мне кажется, мы все так или иначе сравниваем себя с бывшими наших любимых, и отнюдь не всегда нам это льстит. Я же ощущала некий внутренний фурор, знаете, такой, когда ты понимаешь, что у тебя родинка на том же самом месте, что и у твоего кумира!

Найдя несколько точек соприкосновения, я попросила Алту, чтобы он собственнолично показал мне ее и рассказал их историю. Мне было стыдно признаться, что я рылась в его вещах, но еще сложнее мне было молчать. Я просто села ему на колени, положила голову на плечо и сказала: «А расскажи мне про Дениз. Ты же любишь Море?»

Так я узнала о том, что его девушка в свободное от учебы время ходила на аэробику в студенческом спортзале, где, собственно, они и познакомились. Однажды преподаватель посреди урока подвернула ногу и попросила Дениз, которая никогда не пропускала аэробику, заменить ее. Одно дело – ходить на урок, а другое – вести его, но девушка отлично справилась. Она осталась замещать преподавателя на следующие занятия и в конечном итоге стала их давать сама. У нее прекрасно получалось! Природная грация, гибкость и чувство ритма сыграли ей на руку. Алту учился на тренерском факультете, одним из специальных предметов как раз-таки и была аэробика. Прекрасная возможность, чтобы видеться с черноволосой сиреной, которая ему уже давно нравилась. Так они и познакомились. Как он ее очаровал, как быстро они стали встречаться – все это осталось за кадром моей памяти. Слушая эту историю, я проникалась все больше и больше, и в конечном итоге фотографии Дениз перекочевали из коробки в шкафу в фотоальбом с твердой обложкой, куда я вклеивала карточку за карточкой, чертя летопись нашей с ним истории. Эти фото нашли место в нашем «семейном» альбоме. Я настояла на этом сама, сама аккуратно их вложила в альбом, хотя в груди щемило, но мне казалось, что так будет правильно. А еще мне казалось, что он до сих пор ее любит, и во мне его привлекали именно те качества, что он узнавал… я была мазохисткой или просто дурой?