Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Роковое признание

— А тебе никто не сказал, дорогая, — улыбнулся Вириату, — что политик еще должен хорошо выглядеть и по возможности быть стройным.

— Не пугай ребенка! Она еще растет, — заступился за племянницу Леандру и пододвинул к Бьянке блюдо с ее любимыми пирожками. Девочка послала воздушный поцелуй дяде и хитро посмотрела на ду Карму

— Между прочим, дедушка сказал вчера, что восемьдесят процентов мужчин любят полных женщин, а остальные двадцать — очень полных... И если за меня проголосуют все мужчины, то я обязательно победю!

— Нет такого слова, дорогая, — поправила ее Мария. — Надо говорить одержу победу.

— Да какая разница! Ведь главное результат!

— А это ты от кого нахваталась? — нахмурился Леандру.

— От Вивиан, по-моему, — растерялась Бьянка.

— Правильно, девочка! Слушай мачеху и деда, тогда обязательно вырастешь умницей, — в дверях появился довольный Жозевалду. На нем была свежая светлая рубашка, хорошо отглаженные брюки с выразительными стрелками посередине. Все великолепие завершал шелковый платок вишневого цвета.

— Папа, ты выглядишь, как заправский модник! — оживился Плиниу, увидев отца. — Ты куда-то собрался?

— Разве ты не знаешь, сынок, что сегодня у твоего старшего брата особенный день?! — Жозевалду сверкнул новой, только что вставленной челюстью. По лицу Марии пробежала тень недовольства.

— Умеешь ты все испортить! — воскликнула она и повернулась лицом к девочке. — Бьянка! Мы потом с тобой обязательно все обсудим. Ладно? — Девочка послушно кивнула и посмотрела на брата.

Невыспавшийся Вруну меланхолично ковырял десертной вилкой тарталетку с яблоками и думал о чем-то своем. «Все ясно: братишка сохнет по Диане.

— Страшная штука — любовь, — вздохнула Бьянка. — Обещаю, что никогда не влюблюсь. Кому захочется вот так сходить с ума по другому человеку?»

— Думаю, что теперь настало время поговорить о выборах. — Ду Карму отодвинула от себя чашку и посмотрела в лицо Жозевалду. — Если вас еще интересует мое мнение, то знайте, я категорически против независимости Виллы Сан-Мигель, потому что уверена, став муниципалитетом, мы просто не выживем.

— Почему же? — попытался возразить Жозевалду, но она так выразительно взглянула на бывшего супруга, что у него сразу пропало желание высказываться по этому вопросу.

— Я все-таки продолжу, — саркастически улыбнулась Мария, увидев трусливую реакцию мужа. — С другой стороны, вы знаете, что я не поддерживаю безумные амбиции Режиналду, потому что он думает только о себе, а на остальных ему наплевать. — Ду Карму посмотрела на сыновей.

Леандру кивнул в знак согласия. На лицах же Плиниу и Вириату она увидела плохо скрываемое сомнение.

— А я бы просил об обратном, чтобы они голосовали «за», — опять осмелел Жозевалду и подмигнул Вириату.

— Да кто ты такой, чтобы выступать против меня в моем же доме? — вспыхнула Мария.

— Дорогая ду Карму, пора бы тебе знать, что теперь это и мой дом, — Жозевалду постарался хладнокровно улыбнуться, демонстративно выбрал из вазы самое большое яблоко и с хрустом откусил огромный кусок.

— Не смеши меня, откуда ты взял этот бред?

— Это по закону, мне об этом сказал мой адвокат!

— Адвокат?

— Да! А что здесь такого? У меня есть адвокат, который отстаивает мои права. — Жозевалду поднялся с кресла, наслаждаясь произведенным впечатлением. — Пу, мне некогда с вами разговаривать, я должен поддержать своего сына на сегодняшних выборах.

— А ну вернись, жирная пиявка! — вспылила ду Карму. — Что ты сделал для того, чтобы наши дети выросли и получили достойное образование?

Жозевалду, боясь посмотреть в ее сторону, счел за лучшее побыстрее удалиться из комнаты, чувствуя, что несколько перегнул палку.

— Мама, не надо. Это же наш отец! — Плиниу попытался отвлечь внимание на себя.

— Я не собираюсь терпеть это! Тем более в собственном доме! Жозевалду бросает мне вызов! Каков подлец! Как он заговорил, приживалка несчастная! Он дождется: я дам ему пинка.

— Мама, не надо так, — попытался успокоить ее Вириату. — Я понимаю твое возмущение. Он уехал и бросил тебя с детьми, оставив совсем одну.

— Да! Он бросил вас, и все это время не присылал ни денег, ни весточек. Ему в голову не приходило поинтересоваться, живы мы или умерли! Ты это помнишь, Вириату?

— Я все прекрасно помню и никогда не забуду! Наш папа слабый и трусливый...

— Хорошо, что ты это признаешь.

— Твои дети не слепые: мы видим, кто ты, а кто он, и знаем, чего ты стоишь! — Вириату подошел к ду Карму и поцеловал ей руку.

— Я ничем не отличаюсь от других матерей и не хочу отличаться, — немного успокоилась Мария. — Мне не надо наград за то, что я воспитала своих детей одна. Я лишь требую справедливости.

— Мама, если по закону у папы есть права, — вмешался Леандру, — ты ничего не сможешь поделать.

— Сынок, как ты не понимаешь, я не могу с этим смириться!

— Даже если он не помогал нам, он все равно наш отец. А ведь когда-то ты любила папу и родила от него пятерых детей. А сейчас он стар и одинок...

— Что ты хочешь сказать, Леандру?

— Может, вы помиритесь?

— Никогда! — вспыхнула Мария. — Это Режиналду заставил меня принять его в нашу семью. Но очень скоро я от него избавлюсь, и ноги его не будет в моем доме!

— Мама, тебе надо отдохнуть? Ты так разволновалась. Основное мероприятие все равно начнется через два часа. — Плиниу прижался к матери и поцеловал ее в щеку.

— Да, сынок! Я, похоже, сильно перенервничала: у меня все плывет перед глазами. Надо немного отдохнуть. Извините, придется вас оставить.

Мария с трудом поднялась из-за стола и направилась в сторону спальни. «Что со мной происходит? — подумала она, пытаясь добраться до кровати. — Такое сильное головокружение и странное ощущение, будто я не спала трое суток. — Она с трудом откинула тяжелое покрывало и попыталась удобнее устроиться на больших подушках. Обрывки мыслей вяло крутились в голове, создавая хаотичную воронку из разных образов и ощущений. — Ничего страшного, если я немного подремлю. Зато сил будет больше». И Мария провалилась в темный омут тревожного и тяжелого сна.

Себастьян открыл капот своей машины и громко чихнул. С некоторых пор у него обнаружили аллергию на масляную краску

«Хорошо еще, что я небогат и дома у меня нет картинной галереи», — подумал он тогда и взял рецепт, выписанный доктором.

У Себастьяна всегда было своеобразное чувство юмора, которое могли оценить только две его близкие женщины: сестра Мария ду Карму и собственная супруга Жаниси. По характеру и складу ума он являл собой классический образец мужчины, выросшего на севере Бразилии. Он мало говорил, но много делал, не проявлял чувств, но страдал от страстей и эмоций, которые распирали его изнутри. Внешне он казался холодным и недоступным, но внутри был маленьким наивным ребенком, готовым каждому открыть свое сердце. Он ненавидел себя за это, сердился, но ничего не мог поделать.