Силвиу Абреу - Вавилонская башня. Крушение

Услышав это, Александр переменился в лице.

— Нет-нет! Мы обязательно поженимся!

— Десятого числа следующего месяца! Это будет мой день рождения. Я хочу тебя в подарок, Александр, — прильнув к нему, горячо зашептала Сандра.

— Я и так твой... Хорошо, с десятого числа следующего месяца ты станешь сеньорой Толедо.

Сандра принялась осыпать его лицо поцелуями.

— Как я счастлива! Как я тебя люблю! Ты — единственная моя любовь! Александр, это будет лучший подарок за всю мою жизнь. Войти в собор в белом платье, под звуки красивой музыки, чтобы было много народу...

— Я не знаю, будет ли много народу, — задумчиво промолвил Александр. — А если мои не придут?

Выражение блаженства моментально слетело с лица Сандры.

— Нет, твои должны прийти! Твой отец — хороший человек, и он все поймет! И твоя мама поймет, что мы имеем право на счастье. Разве не так, сеньор адвокат?

Александр в ответ промычал что-то невразумительное.

В тот же день Сандра решила закрепить свои позиции. Она отправилась к Бруну. Ведь тот наверняка имеет влияние на Марту. В мастерской Бруну она с задумчивым видом побродила среди скульптур, постояла перед картинами.

— Как бы мне хотелось разбираться в искусстве! — наконец воскликнула Сандра. — Ты не поможешь мне?

— Я не уверен, что способен этому научить, — ответил Бруну. — Да и зачем тебе это?

Сандра заставила свой голос звучать как можно искреннее:

— Я не хочу опозориться перед семьей моего жениха Александра. Они такие умные, образованные... И ты очень умный!

Бруну попытался что-то возразить, но Сандра не дала ему и рта раскрыть.

— Да-да, человек, делающий такие замечательные вещи, не может не быть умен... У меня есть богатая подруга, думаю, она с радостью купит какую-то твою вещь! А как ты познакомился с Мартой?

— Я хорошо знал ее сына Гильерми, — объяснил Бруну. — Я старался ему помочь. Марта никак не может смириться со смертью сына…

Сандра сделала грустное лицо. У нее даже слезы на глазах выступили.

— Да-да, такое горе! Толедо – прекрасные люди, за что на них свалилась эта беда?

Из-под полуприкрытых век Сандра наблюдала за скульптором. Похоже, ей удалось вызвать к себе симпатию.

— Ну ладно, я ухожу, меня ждет мой жених, — сказала она светским тоном. — Приятно было познакомиться.

В дверях она обернулась и вкрадчиво сказала:

— Дона Марта напрасно обо мне плохо думает. Скажи ей, что я, может, не очень воспитанная, но я хорошая...

И прежде чем Бруну успел ей что-то ответить, выскользнула за дверь.

Марта снова пригласила к себе Карлиту. Мысль о завещании не давала ей покоя. Почему дело было обставлено с такой таинственностью? Кому понадобилось выкрасть завещание? И что могло быть в нем написано?

— Не знаю, дона Марта, — уверял ее Карлиту. — Мои сеньоры говорили при мне о завещании только один раз. Говорили, что это тайна...

— Рафаэла была очень богата, — размышляла вслух Марта. — Дона Барбара оставила ей колоссальное состояние, Рафаэла была прекрасным коммерсантом. Наверное, она утроила состояние.

— Да, но завещание писала дона Лейла, а не Рафаэла…

Марта посмотрела на Карлиту изумленным взглядом.

— Но как? Почему? Ведь Рафаэла была хозяйкой магазина!

Карлиту выразительно пожал плечами.

— А ты не знаешь, кто был адвокатом Лейлы?

— Кажется, сеньор Монтейру, — подумав, ответил Карлиту.

Перед тем как отправиться в контору «Наварру, Монтейру и Праду», Марта решила переговорить с Александром. Она уже просила его попытаться выяснить относительно завещания. Александр, занятый своими любовными делами, выслушал ее тогда без всякого интереса, но обещал подумать, что можно сделать.

Александр спустился к ней из своей комнаты. На лице его было написано радостное оживление, что немного насторожило Марту. В голове у нее мелькнула мысль, что Сандре, похоже, удалось добиться от него обещания жениться на ней. Но поскольку Александр не выразил желания пооткровенничать с ней. Марта спросила его:

— Тебе что-нибудь удалось узнать о таинственном завещании?

— Оно не таинственное. Оно — закрытое.

Марта пожала плечами. Она ничего не понимала в юридической терминологии. Александру пришлось объяснить более подробно:

— Они ходили вместе к нотариусу, Лейла и Рафаэла. Составили завещание, которое читал только нотариус. Он его подписал, заклеил в конверт и вручил завещание Лейле и Рафаэле.

— Но, может, в нотариальной конторе есть еще один экземпляр? — предположила Марта.

— Нет. Документ был составлен в единственном экземпляре. Он должен храниться у того, кто составил это завещание, — объяснил Александр. — Понимаешь?

— Но кому понадобилось украсть завещание? — произнесла она вслух.

— Это-то и странно! — проговорил Александр. — Тот, кто видел завещание, тот все это и сделал. Но тебе мама, лучше не вмешиваться в это дело. В конце концов, Карлиту мог и солгать... Он вполне на это способен.

— Я так не думаю, — проронила Марта. — Нет-нет. Карлиту ничего не придумывал...

После разговора с Александром Марта отправилась в адвокатскую контору, от души надеясь на то, что не столкнется там с Лусией.

Она знала, что Лусия последнее время почти не появлялась в конторе, опасаясь давления на себя со стороны своих компаньонов. И это Марте было на руку.

...Монтейру подтвердил, что завещание действительно существовало.

— И оно было составлено на имя Лейлы? — спросила Марта.

Монтейру сказал, что это так.

— Когда это произошло?

— Все свое имущество дона Рафаэла перевела на имя Лейлы незадолго до их гибели.

— Почему Рафаэла так поступила?

Монтейру был осведомлен и об этом.

— Дело в том, что Рафаэла не хотела, чтобы наследство досталось ее семейке. Кажется, она не слишком жаловала своих родственников. А дона Лейла их не имела. Она была совершенно одинокой.

— Но кому Лейла завещала эти деньги?

— Понятия не имею, — ответил Монтейру.

Эдмунду предвкушал скорую победу над соперником. Вот-вот адвокаты передадут документы в суд, и Сезар Толедо будет вызван в качестве ответчика. Ему придется защищаться в суде. Адвокаты уверены, что сухим ему из воды не выйти. Столько невинных людей погибло в Торговом центре! И все по его вине! Но внимательно рассмотрев заявление, которое адвокаты должны передать в суд, чтобы возбудить дело против Сезара, он не увидел на нем подписи Лусии.

Эдмунду немедленно связался в Наварру. Тот что-то мямлил, извинялся, говорил, что не в силах вынудить Лусию Праду подписать заявление.

— Она отказывается участвовать в этом деле, и я ничего не могу с ней поделать, — бормотал Наварру.

— А вы скажите, что мне требуется ее подпись, — с угрожающими нотками в голосе сказал Эдмунду. — Что значит, не изменит своего решения! Так заставьте, черт возьми, его изменить!