Агиналду Силва - Нежный яд. Страсти.

Едва за подругой закрылась дверь, встала и Элеонор. Она торопливо вышла из дома и пошла по освещенной дорожке в стону коттеджа Валдомиру. Элеонор подняла глаза и увидела, что в доме светится одно-единственное окно – это было окно комнаты Марсии.

Элеонор постучала в дверь и, дождавшись отклика, вошла в комнату. Зареванная Марсия переодевалась в ночную рубашку. Элеонор бросилась к дочери и попыталась обнять ее.

- Прошу тебя, мама, уходи, - Марсия резко вырвалась из ее объятий.

- Ты должна выслушать меня…

- Что бы ты мне ни сказала, я все равно не поверю тебе. Все твои слова – ложь. Ведь раньше ты говорила, что у тебя есть любовник, а теперь отрицаешь это.

Элеонор попыталась убедить Марсию. Она говорила искренне, продумывая каждое сказанное слово. Да, она влюбилась в Элизеу, можно сказать с первого взгляда. Но у них не было близких отношений – Элеонор останавливал его юный возраст. Да и сам Элизеу не делал никаких попыток к сближению.

- Опять обман! Помнишь, я спросила про твое увлечение? Ты ответила мне, что у тебя сильное чувство. Я уже видела тот портрет, где ты обнажена, и догадалась, к кому ты испытываешь это чувство. После твоего признания я отвергла Элизеу, - Марсия снова заплакала, - отказалась от него ради тебя.

- Но я не знала, что вы встречаетесь, я не придала значения своим словам. Не вини меня, дочка! И поверь, что между мной и Элизеу существовали только дружеские отношения, как бы я при этом к нему не относилась.

Марсия сидела на кровати в белой ночной рубашке. Заплаканные глаза, покрасневший носик, распухшие губы – Элеонор хотелось прижать и защитить свою маленькую девочку от всех бед мира. Вся ее неудавшаяся жизнь померкла рядом с этим девичьим горем. То, что Марсия страдает из-за нее, убивало Элеонор. Она не хотела мириться с этим, не хотела покидать комнату Марсии, пока та не поверит ей и не избавит от тяжкого чувства греха перед ней. Но Марсия не могла и не хотела успокаивать мать. Она отвела от себя протянутые к ней руки Элеонор и попросила, потребовала покинуть комнату. Элеонор смирилась и покинула дочь.

Дома Элеонор застала дядюшку Алсести. Вид расстроенной племянницы заставил старого Алсести встрепенуться. Он обеспокоенно заквохтал вокруг Элеонор, предлагая различными способами снять печаль.

- Может, Марсию позвать, она сумеет тебя успокоить?

Элеонор с тяжелым вздохом попросила дядюшку оставить ее одну.

Алсести ушел. Элеонор будто сомнамбула принялась бродить по своему обжитому дому. Кремовые тона штор и обивки дивана, книги, мягкий свет большой лампы создавали приятную атмосферу домашнего уюта, некой норки, где так хорошо было прятаться от жизненных невзгод и треволнений. Но сегодня покой не наступал. Везде она видела присутствие Элизеу. На столе лежал проект экспозиции его выставки, в маленькой гостиной наверху ей бросились в глаза нарядные обновки, которые она с такой любовью выбирала для него. Перед глазами встало заплаканное, несчастное лицо Марсии. Элеонор спустилась вниз и села в кресло. Ей на глаза попалась недопитая бутылка вина, которую, видно, принес Алсести. Элеонор достала бокал и, наполнив его до краев, залпом опорожнила. Потом налила еще и еще выпила. Налила третий и отхлебнула глоток. С недопитым бокалом в руках она поднялась в спальню. Медленно допила остаток вина и с рыданием уткнулась головой в подушку.

Клариси давно так не жаждала вернуться домой, принять душ и броситься в кровать. После освобождения из тюрьмы они с Клаудиу поехали в контору и составили план дальнейших действий. Потом они поужинали в ресторане, отметив промежуточную, но вполне заслуженную победу.

Только поздно вечером Клариси появилась в доме своей тетушки Селмы. Еще за дверью Клариси слышала громкие голоса родственницы и какого-то мужчины. Клариси не узнала голос, хотя он показался ей знакомым. Напротив Селмы стоял человек, готовый по просьбе Клариси выполнить самые неприятные поручения. В руках мужчины чернел пистолет.

Клариси было сделала движение назад, но не успела и шелохнуться, как ее подручный оказался рядом и буквально втянул ее в комнату. Клариси встала рядом с теткой.

- Мое долгое терпение вознаградилось. Теперь я наконец узнаю, где бриллианты. А то твоя тетушка слишком упряма. Твердит, что ничего не знает. Кто-то же должен знать, где они, эти блестящие камешки. – Мужчина поднес к виску Клариси пистолет. – У тебя не большой выбор. Говори.

- Но ведь мы договорились, - Клариси отвела пистолет от виска. – Ты помогал мне в обмен на мою услугу.

- Твоя услуга ничто по сравнению с тем, что делал я. Я требую доплаты. И желательно бриллиантами.

Клариси подтолкнула Селму к двери на кухню и заняла ее место перед своим подручным.

- Эти камни не мои, они принадлежат моему отцу, и я собираюсь вернуть их ему.

- Оставь свои романтические бредни для кого-нибудь еще. Меня твоя история не трогает. Ты украла бриллианты. Украла с моей помощью. И я требую заплатить мне за мою очень грязную работу. А потом делай с ними все, что тебе заблагорассудится, - мужчина хмыкнул, - даже можешь отдать их своему дорогому папочке.

Клариси посмотрела ему прямо в глаза:

- Я сказала тебе нет, значит, нет. Я уже давала тебе бриллианты. И довольно.

- Отлично. В таком случае мне придется тебя убить. Пусть я не получу камней, но зато буду уверен, что никто не узнает о моем участии в твоих делишках. Даю тебе на раздумье пятнадцать минут. А через пятнадцать минут я начну мучить, но не тебя, а твою добрую тетушку. Пусть она тебя попросит отдать мне камешки.

- Тебе вряд ли это удастся.

Мужчина опять хмыкнул и посмотрел на часы. Клариси тоже подняла глаза к настенным часам – они показывали двадцать три минуты двенадцатого. Ровно через пятнадцать минут незваный гость поднялся и толкнул ногой кухонную дверь. По пустой комнате пролетел сквозняк, скрипнула распахнутая створка окна – Селмы на кухне не было.

- Твоя тетушка – ловкачка. И я не буду испытывать судьбу и ждать, когда сюда нагрянет полиция. Но тебе все равно несдобровать. Я найду тебя и под землей. Найду и получу с тебя все, что мне причитается.

- Я согласна отдать тебе мелкие камни. Принесу их в тот ангар, где я встречалась с Режиной. Жди меня там завтра в восемь часов вечера. Без свидетелей.

- Знал, что мы поладим, - мужчина поднялся, взял пистолет и, мягко ступая, покинул квартиру. Клариси с облегчением закрыла глаза и вытянула ноги.

Когда приехала полиция, она уже стелила постель. Клариси не моргнув газом сообщила молодому полицейскому, что ее бедной тетушке, - Клариси обняла за плечи Селму, - чуть что – сразу мерещатся грабители. Старенькая она уже.

- Выпейте, пожалуйста, кофе, я сейчас накрою на стол. – Клариси благодарно улыбнулась остолбеневшему полицейскому, - я ведь вам так обязана: вы не дали потеряться моей тете, привели ее домой.