Агиналду Силва - Нежный яд. Страсти.

Элеонор выглядела крайне озабоченной. Режина бегло отметила про себя, что мать выглядит чересчур взволнованной для начала дня. Но не стала вдаваться в расспросы, отнимающие кучу времени. Режине не терпелось сообщить Элеонор свои потрясающие новости.

- Ну-ну, что же это за новости? – Элеонор поудобнее устроилась в своем любимом кресле возле журнального столика, заставленного семейными фотографиями.

Режина прошлась по комнате с гордо поднятой головой. И, остановившись перед матерью, с расстановкой произнесла:

- Новость первая. Инес жива. Я вчера видела ее собственными глазами! Новость вторая. Клариси утверждает, что ее отец – Валдомиру Серкейра. Новость третья. Они обе находятся в тюрьме.

Элеонор нервно затеребила кулон.

- Если это шутки, Режина, то очень неудачные.

- Какие шутки, мама, - и Режина повторила еще раз сказанное.

Элеонор зашаталась и схватилась рукой за голову. Режина подскочила к матери, расстегнула ей блузку, подала воды. Элеонор сидела бледная и трясущимися руками придерживала стакан.

- Когда-нибудь этот ужас кончится? Что еще нас ждет?

- Нас ждет борьба, мама. И не стоит от каждого сообщения падать в обмороки – они сейчас не в моде. А ты, как истинная королева, должна уметь держать любые удары судьбы. Нам предстоит еще много испытаний, поверь мне.

- Надо сообщить обо всем Марсии и Антонии, ведь это их касается тоже. – Элеонор потянулась к телефону.

Через полчаса Режина повторила свой рассказ сестрам и Ивану.

Они отреагировали на все эти новости по-разному. Антония на всякий случай сразу запричитала, а Марсия совершенно инстинктивно воскликнула:

- Бедный папа! Каково ему сейчас?!

Режина окинула ее презрительным взглядом.

- Папа прекрасно позаботиться о себе сам. Хотя Клариси изрядно потрепала его, у него хватит сил решить все свои проблемы. Во всяком случае, нам в это лезть не следует. Нам надо думать о том, как обезопасить себя, свою компанию, свои капиталы.

- Ты хочешь сказать, что появятся новые наследники? – Антония поднялась с дивана и заходила по комнате.

- А как ты думаешь, дорогая! Если подтвердиться, что Клариси – дочь Валдомиру, документ о дележе имущества придется пересмотреть. Наравне с вами она может претендовать на часть от доли Валдомиру.

Антония и Марсия в один голос возмутились. Если Антония, это было очевидно, жалела своих денег, то Марсия отказывалась принимать неприятного ей человека в члены своей семьи.

- Хотя, конечно, - сказала Марсия со вздохом, - наверное, закон будет на стороне Клариси, но мне совершенно не хочется видеть ее в нашей компании, сидеть с ней за одним столом. Она может быть кем угодно, но она никогда не станет членом нашей семьи. А «Мармореал» - семейная фирма.

Режина встала и, обведя всех высокомерным взглядом, заявила, что знает, как заставить Клариси отказаться от своих притязаний. Все выжидательно смотрели на нее.

- Я готова сделать вам такой подарок, но при одном условии. Вы выберете меня президентом «Мармореала»!

Всеми доступными способами Режина шла к заветной цели. Она казалась сделанной из камня – твердого, не подверженного никаким разрушительным силам. И сейчас она возвышалась над своими сестрами и матерью, как скала над зелеными холмами. Все с новой силой почувствовали, какая мощная сила скрыта в этом женском теле. И чем бы ни прикрывала Режина свою хищническую жажду власти, жажду господства над всеми, она явственно обнаруживала свое железное нутро.

Режина снова обвела всех высокомерным взглядом. Сестры и мать сидели потупив глаза. Наконец Элеонор поднялась с места.

- Мы выслушали тебя. Положение более чем серьезное. Но принимать ответственные решения мы не будем, пока не услышим Валдомиру. Он должен подтвердить, что у него есть внебрачная дочь.

- Ты мне не веришь? Это все, на что вы способны в такой ответственный момент? – Режина вся дрожала от возбуждения.

- Это слишком серьезный шаг – смена президента компании. Все должно быть официально подтверждено. Без этого я отказываюсь собирать совет директоров и выносить на обсуждение твое предложение.

- Ты не понимаешь серьезность ситуации. Мы не можем допустить, чтобы эта аферистка добралась до «Мармореала». А ты вставляешь палки в колеса не ей, а мне.

- Прекратим разговор, - веско сказала Элеонор, - в отсутствии Валдомиру он бесполезен. А что и как мне делать, я решаю сама.

Все поднялись. Режина вышла первой, громко хлопнув дверью. За ней, едва кивнув матери, вышла Марсия. Антония и Иван задержались и ушли лишь тогда, когда в комнату влетела Нана.

Она кивнула им вслед:

- Выглядят на редкость расстроенными. Что-нибудь случилось? – Нана многозначительно посмотрела на подругу.

- Случилось, но я к этому не имею отношения. Режина поведала нам невероятное, - и Элеонор передала подруге все, что услышала от дочери.

Нана в волнении долго щелкала зажигалкой, пока наконец не закурила.

- Я прекрасно знаю возможности Режины, но на такую чудовищную ложь она не способна. Скорее всего, она говорит правду: Клариси – дочь Валдомиру. Режина права, тебе не стоит отступать. Эта новоявленная дочь способна на многое, а уж отхватить у вас кусок «Мармореала» она может на законном основании. Тебе следует хорошенько подготовиться к ее атаке.

- Что ты предлагаешь? – растерянно спросила Элеонор.

- Звони Режине и говори, что согласна действовать.

Элеонор согласилась с доводами подруги и, позвонив Режине, сказала что готова обдумать ее предложение. Та обрадовано приказала матери ждать у телефона ее распоряжений. Элеонор поморщилась. Наказ Режины ломал все ее планы – она собиралась отвезти Элизеу специально купленный для вернисажа костюм.

- Придется послать шофера. Пусть привезет Элизеу сюда.

- Ты не сошла ли с ума? – неподдельный ужас звучал в голосе Наны.

Элеонор частенько задавала себе этот вопрос: «Не сошла ли я с ума?» Отношения с Элизеу все больше и больше захватывали ее. Элеонор сознавала, что этот чудесный юноша способен на многое. И как художник, и как мужчина. Именно в этих двух качествах он и интересовал ее. Она самоотверженно занималась устройством его выставки, но при этом честно признавалась и себе, и Алсести, и Нане, что персональная выставка Элизеу важна и для нее лично. Открыть новое имя – прекрасный шанс стать настоящим художественным продюсером. И все чаще она смотрела на работы Элизеу не глазами восхищенной и влюбленной женщины, а строгими глазами профессионала, коим она себя и считала.

Навещая Элизеу, она внимательно и придирчиво рассматривала работы, готовящиеся к выставке. В ее интонациях все чаще звучали требовательные нотки. Элеонор теперь не боялась критиковать юношу за промахи и требовать доработки. «Ты способен а многое, и настало время проявить себя в полной мере».