Агиналду Силва - Нежный яд. Страсти.

Она вопросительно посмотрела на Валдомиру, а он, не слушая ее, любовался ею – ее порозовевшими от смущения щеками, блестящими темными глазами и пушистой прядью волос. Ему сладостно было слушать ее голос, и он попросил:

- Продолжай, продолжай!

- Так вот, пока я ходила на фабрику, я поняла, что рабочим там негде пообедать. Вокруг только гадостью торгуют, и дорого, и не питательно. А я бы попробовала открыть там небольшую столовую. Пригласила бы Матилди в качестве поварихи, она готовит так, что пальчики оближешь, и мы бы наладили хорошее, полезное дело… А деньги у меня еще есть. Я ведь твое кольцо продала, и у меня кое-что осталось…

- Говори-говори, - просил Валдомиру. Ему так хотелось обрести тихую пристань, и он хотел, чтобы этой пристанью стала для него эта женщина… Слушая ее голос, он забыл даже о «Мармореале», даже об эксгумации…

- Эксгумация состоится, - сообщил Марселу Барони по телефону Режине.

- А вы откуда знаете? – с присущей ей прямотой и грубостью спросила Режина. – Позаботились бы, чтобы ее не было. Кто как ни вы обещали мне «Мармореал» в полное мое владение?

- А теперь обещаю вам сюрприз. И очень прошу на ней присутствовать.

- В отличие от моей дорогой мамочки я терпеть не могу, когда со мной говорят загадками, - недовольно проговорила Режина.

- А сюрпризы вы любите?

- Смотря какие, - рассудительно ответила Режина.

- Я в вас не ошибся, дорогая, - захохотал Барони. – Поезжайте! Уверяю, не разочаруетесь!

- Так и быть, - недовольно согласилась Режина.

Марселу повесил трубку и довольно потер руки. Потом взглянул на себя в зеркало, довольно улыбнулся и отправился в спальню, где на широкой постели нежилась Элеонор.

- А ты представляешь, как ты будешь просыпаться в Венеции? – спросил он ее.

- С трудом, - отозвалась она нежно. – Неужели может быть еще лучше?

- Нет предела совершенству, - высокопарно ответил он и сам засмеялся.

Они на несколько дней задержались и даже сдали билеты на самолет, потому что у сеньора Барони не все было еще готово.

Он не говорил Элеонор, что задержал их Элизеу.

Импульсивный мальчик, полный готовности зарабатывать деньги, за несколько дней сделал замечательную копию картины Кореджи. Марселу распорядился, чтобы он отослал ее в Венецию, где она будет дожидаться их с Элеонор приезда. Оставалось всего несколько мазков, но тут, как оно и случается с импульсивными мальчиками, вышла задержка – мазки не были сделаны. Им помешала личная жизнь. Жених Жилвании влюбился в какую-то морячку, огорчил ее своей изменой, и она бросилась искать утешения в объятиях Элизеу. Элизеу, не меньше огорченный изменой Марсии, согласен был и утешить ее, и утешиться сам. На взаимные утешения, а потом выяснения ушло несколько дней. Теперь картина была наконец готова, но тут подоспели бриллианты.

- А ты знаешь, дорогая, что ты имеешь право на половину бриллиантов Валдомиру? – спросил Марселу, устраиваясь рядом с Элеонор.

- С чего ты вдруг о них вспомнил? – удивилась она. – Я о них и думать забыла. Во-первых, мы вместе уже не жили, а во-вторых, они куда-то пропали.

- Когда Валдомиру покупал их, вы были мужем и женой, а по закону имущество, нажитое супругами в браке, делится пополам при разводе, - уточнил Барони.

- Вот было бы смешно, если бы я получила половину, - проговорила Элеонор, и в ее голосе невольно появились мечтательные нотки.

- Чем черт не шутит, - ответил со странной усмешкой Марселу. – Но на твоем месте я бы посоветовался за эти дни с юристом. Я даже могу тебе дать адрес.

- А что? И посоветуюсь! – согласилась Элеонор. – Дела в «Мармореале» идут из рук вон плохо. Деньги никогда не лишние. И меня так волнует судьба моих дочерей! Режина… Ее душевное состояние…

- О-о-о, Режина еще вас всех удивит! – с полувосхищением-полунасмешкой протянул сеньор Барони.

- В этом я не сомневаюсь, - со вздохом согласилась Элеонор. – Но еще больше Режины меня волнует здоровье Марии-Антонии, она такая слабенькая, такая хрупкая.

- И так удачно выйдет замуж.

- Кто? – не поняла Элеонор.

- Мария-Антония, - очень серьезно проговорил Марселу.

- Ты перепутал ее с Марсией. Мария-Антония уже замужем.

- Это ей совершенно не помешает, даже наоборот.

- Неужели Марсия выйдет за Фигейру? – Элеонор задумчиво покачала головой. – Не знаю, не знаю, хорошо ли это?

- У Марсии будет очень много детишек, - пообещал Марселу.

- Я понимаю, что ты хочешь меня отвлечь от грустных мыслей, мой дорогой, и очень тебе благодарна, но пойми, я всегда думаю о своих детях.

- И я тоже думаю о твоих детях, - сообщил Барони. – Но сейчас тебе нужно думать не о детях, а о Нане. Она и только она принимает главное решение в своей жизни!

И слова эти прозвучали так значительно, что Элеонор невольно приумолкла и задумалась.