Силвиу Абреу - Новая жертва

Элена любезно приняла Кармелу, но разговора по душам у них не получилось. Было очевидно, что Элена не хочет обсуждать смерть своего мужа с кем бы то ни было. Кармела задавала вопросы. Элена уходила от них. Поняв всю безуспешность своих попыток, Кармела наконец спросила:

— А ваша дочь, Ирена… Она приходила к нам. Не могла бы я ее повидать?

Элена с большим душевным облегчением ответила, что Ирены сейчас нет дома. Как же ей не хотелось, чтобы дочь занималась этой темной, гадкой историей!..

Кармела простилась и ушла. Но, как видно, судьба была на ее стороне: выходя, она повстречалась с Иреной. У Ирены в который раз сломалась машина, нужно было срочно обращаться в ремонт.

— Подвезите меня, пожалуйста, до автосервиса, — попросила она Кармелу, и та с радостью распахнула перед девушкой дверцу.

Дорогой они могли без помех поговорить о том, что так занимало обеих.

Кармела сразу же высказала то, что ее так мучило все эти дни:

— А что, если кто-то был заинтересован в смерти именно моей сестры, а ваш отец умер случайно? – спросила она.

— Нет, нет! – не согласилась Ирена. – Следствием почти доказано, что убийца метил в моего отца, потому что был отравлен его любимый сорт виски, о котором он сам сообщил в интервью, и в том же интервью отец сказал, что ежегодно летает в Рим на встречу выпускников университета.

— Так что дата вылета сеньора адвоката была известна заранее, и именно в этот день ему подстроили западню, — задумчиво проговорила Кармела. – Да, похоже, что Франческа в самом деле попала в роковое стечение обстоятельств.

— Не совсем так, — уточнила Ирена. – Полиция выяснила, что секретарше отца позвонил какой-то человек, представившийся служащим авиакомпании. Кто это был на самом деле – неизвестно. Из авиакомпании не звонили. Он порекомендовал отцу вылететь на день раньше, потому что в аэропорту якобы ожидается забастовка. Отец последовал совету – и погиб…

— А кто ему звонил, — встрепенулась Кармела, — мужчина или женщина?

— Понятия не имею. Как-то не пришло в голову спросить, — растерянно ответила Ирена.

У автосервиса они расстались, пообещав звонить друг другу и сообщать новости.

Первое место, куда поехала Ирена, как только починили ее машину, был полицейский участок. Увидев Ирену, следователь Лопес тяжело вздохнул. У него и так было дел невпроворот, а тут еще эта настырная девица. Однако разговаривал он с ней любезно, хотя и несколько нетерпеливо.

— Звонила женщина с северо-восточным акцентом, больше о ней пока ничего не известно, — сказал он и по-отечески прибавил: — Дорогая моя девочка, учитесь лучше как следует, чтобы получить диплом и порадовать свою мамочку. А нас оставьте в покое. Дел у нас выше головы. И не обижайтесь на меня, ладно?

С этими словами он выпроводил Ирену. Ирена, разумеется, очень обиделась. Но никакая обида не могла помешать ей заниматься тем, чем она занималась, раз она твердо решила выяснить обстоятельства смерти своего отца.

После звонка Ирены у Кармелы сложилась собственная версия убийства сестры. Способ убийства, по ее мнению, был женский – мужчины хватаются за нож или пистолет. Так вот, заинтересованной в убийстве женщине стало известно о встречах Франчески с адвокатом. Прочитав интервью, она узнала, когда тот улетает, подстроила совместный вылет и прикончила разом обоих. Поскольку все было направлено как бы против адвоката – отравление виски и прочее, следствие сразу же было направлено по ложному пути, отыскивая убийцу Рибейру. Женщина, пожелавшая убрать с дороги Франческу, оставалась в тени. Но эта смелая версия нуждалась в каких-то весомых доказательствах , и Кармела собиралась дождаться, пока они появятся.

А Филомена тем временем решила выкупить у Аны ее долю. Она давно шла к тому, чтобы стать единовластной хозяйкой всех предприятий, в том числе и ресторанного бизнеса. И теперь этот момент настал. Разумеется, она по-прежнему дорожила кулинарными талантами Аны, ее обаянием и умением вести дело – качествами, благодаря которым пиццерии процветали и приносили немало дохода. До поры до времени и Марселу и Ана были своеобразными противовесами Франческе, теперь оба они должны были сойти со сцены в качестве совладельцев, но остаться в качестве работников. Филомена ни с кем не желала делить власть и была согласна хорошо заплатить Ане за ее долю. Марселу не одобрил решение Филомены, но она поставила его на место, сообщив, что привыкла свои дела вести самостоятельно и в советах не нуждается.

Филомена с Элизеу сперва пообедали в пиццерии Аны и, похвалив за отменное качество обеда, предложили хороший куш отступного.

— Имея эти деньги, ты сможешь через короткое время открыть и собственное заведение, — говорила Филомена своим холодным тягучим голосом. – Пусть пиццерия будет пока не такая большая, как эта, но собственная.

У Аны дыхание перехватило, когда она услышала предложение Филомены. Она увидела в нем происки Марселу – он хочет окончательно выжить ее из своей жизни! Ей предлагали отказаться от своего детища – дела, в которое она вкладывала душу, все свое умение и свое время! Только благодаря ее неустанным трудам пиццерия укрепилась, приобрела прекрасную репутацию, привлекла постоянных посетителей, приносила доход, процветала! Семейство Феррету выметало ее как мусор, отработанный шлак!

— Нет! Ни за что! – твердо отвечала Ана. – Я ничего не собираюсь продавать!

— Я не тороплю тебя, — тягуче произнесла Филомена. – Я пришлю за ответом через неделю. Так, Элизеу?

— Так, так, — отвечала жене ее верная тень. – Должен сказать, что сливки с клубникой здесь особенные, — не мог не похвалить он Ану и заслужил холодный, как лезвие кинжала, взгляд жены.

Элизеу сообразил, что сболтнул лишнее, и тут же взглядом извинился…

Дармоедка Кармела страшно раздражала Филомену, но она не решила еще, как поступить со своей легкомысленной сестрицей, которая вознамерилась жить на ее хлебах. Ее бы очень устроила свадьба Изабеллы, которую она готова была отпраздновать с подобающей пышностью. Тогда и вопрос с Кармелой был бы решен. Филомена одобряла пребывание Изабеллы в имении Диего.

Бедняга Диего не шел у Клаудиу из головы. Казалось бы, все у парня есть – и голова на плечах, и образование, и деньги, но вот втюрился в мерзавку – и все насмарку. Никакая голова не спасает. Клаудиу невольно вспоминал Патрисию и едва локти себе не кусал от стыда и досады. Как он мог? Он же прекрасно видел, что имеет дело с чистой душой, доверчивой и открытой девочкой. И вот взял и наплевал в эту душу. Повел себя хуже Изабеллы, право слово! Просто черт попутал, да и только!

Клаудиу корил себя, а глаза и руки делали привычную работу: выбирали удачный ракурс и щелкали. На этот раз он снимал студенческий матч, играл юридический факультет с филологами. Юристы выиграли, и все кинулись их поздравлять. Клаудиу отщелкал триумфальные кадры и вдруг увидел Патрисию. Он бросился к ней, схватил за руку, потому что она тут же собралась убежать, принялся извиняться… Он готов был чуть ли не на колени встать, лишь бы она его простила!