Оксана Алексеева - Когда жёлтый карлик выходит на охоту [СИ]

— Хорошо. Пока у меня все отлично, но если вдруг…

— Правда? — он все же ухватил меня за руку. — И, это… ты звони, если вдруг какая помощь понадобится! И на ужины…

Чтобы наконец-то закончить эту тягомотную встречу, я согласилась обменяться с ним номерами телефонов, за что и была отпущена на волю.

Но настроение мое так и не собиралось восстанавливаться. Я готовила ужин, то и дело мысленно возвращаясь к нашему разговору. Как же сложно устроены люди! Отец чувствует вину — это понятно и справедливо, но почему тогда мне от его вины становится неуютно? Мать часто повторяла, что ненависть разъедает человека изнутри, что если я в силах, то для самой же меня было бы лучше перестать ненавидеть. Но я, наоборот, в ненависти черпала собственную энергию! За все, что я сделала, я могу благодарить только ненависть к отцу и любовь к матери. Каждый раз, когда у меня заканчивались силы, когда наваливались денежные проблемы, когда ноги от многочасового стояния за барной стойкой к утру опухали, я вспоминала о том, что не имею права остановиться. Никто не позаботится обо мне или о матери — и этому осознанию меня научил именно отец. Да чего бы я ни достигала — всегда моим моторчиком внутри была эта энергия. Что же вдруг сегодня переменилось, когда моя ненависть была потешена еще и его виной?

Пришедшая Ольга, конечно, не могла не заметить моего состояния, а я ей выложила все, как на духу, хоть и знала, что она вряд ли окажет мне поддержку. Она и не удивила, почти повторив мамины слова. Да уж, я нашла себе рационального советчика… Но Антон, заставший конец нашего разговора, был куда более прагматичным:

— От одного ужина ты не растаешь. Тебя ж никто не заставляет с ними обниматься со слезами на глазах. Зато на отцовском чувстве вины можно сыграть. По крайней мере, лишнюю тысячу легче будет уже взять у него, а не обращаться к матери…

А вот с этим аргументом я не могла не согласиться — интересы матери превыше потраченных двух часов на общение с родственничками. Да и к тому же, Ольга сразу предложила составить мне компанию, чтобы я не чувствовала себя там некомфортно. Странно, что сама она готова пойти ради меня на любой дискомфорт.

В общем-то, Антон был прав — никаких особенных проблем или переживаний посещение квартиры отца у меня не вызвало. Даже наоборот, было забавно наблюдать за тем, как волнуются они сами. Мария — вторая его жена — меня уже давно приводила в полное недоумение. Розовощекая, полноватая, шумная, без каких-либо признаков интеллекта или хотя бы среднего образования, она была полной противоположностью моей матери. Я не могла понять, как он мог выбрать это существо вместо утонченной и изящной барышни — иначе мою маму и не назовешь. Надо признать, что Мария была добродушной женщиной и хорошей хозяйкой, но на мой вкус, так себе преимущества. За столом она бесконечно повторяла, что не хотела переезжать в город, что без хозяйства и природы чувствует себя — как она там выразилась? — «не знаю, куда и пристроиться». Но и ей на помощь пришла всеобъемлющая Ольгина мудрость:

— А вот зря вы, Мария Павловна, на этом зацикливаетесь! Уже через несколько месяцев приживетесь. А люди… люди везде одинаковые: хорошие и плохие, добрые и злые. И вы своих хороших и добрых найдете!

Женщина улыбнулась ей искренне — кажется, все присутствующие были счастливы от того, что я притащила сюда принцеву невесту.

— Наверное, ты права… Но вот и Косте школу пришлось менять да еще и в самом конце первого класса! Как он впишется? Как потянет?

Сам Костя производил впечатление чуть ли не единственного тут адекватного человека — молча поглощал пюре с котлетой, никого не поддерживал, но и жить никому не мешал. На этот раз бедной истеричке помог папаша:

— Чего это он не потянет? Вон, Алинка вообще в поселке школу заканчивала, и ничего — выучилась, в институт поступила! — это он что, гордость свою отцовскую продемонстрировать решил? Я даже фыркнула. — Так что от человека все зависит, Маш!

По-моему, уже пора прощаться — поговорили и хватит. В следующий раз ждите дорогого гостя через полгодика, если других дел не найдется…

— Как это — не с кем оставить? — можно было подумать, что Ольга даже возмущена. — А мы как же? Спокойно оставляйте Костю у нас! А сами идите на собеседования! Когда вам нужно?

Судя по выражению лица Марии Павловны, она Олю уже удочерить была готова. Но та наконец-то почувствовала и мой взгляд, поэтому быстро свернула разговор и удосужилась тоже захотеть домой.

Естественно, что Ольга и на улице продолжала вслух анализировать наш вечер:

— Они хорошие люди, Алина. Не идеальные… но никто не идеален.

Лучше бы я Антона с собой на эти посиделки прихватила, чем его блаженную сестренку, честное слово… Она, не дождавшись ответа, продолжала:

— Отец твой… Ты знаешь, а у тебя не получится его ненавидеть, даже если все силы для этого приложишь! Потому что если он раньше и был злодеем для тебя, то уже не хочет им быть! Он сопротивляется этой роли, видела?

— Угу, видела.

Какая жалость, что мы еще и в одну квартиру с ней направляемся — нельзя сослаться на то, что мне куда-то нужно срочно сбежать.

— Он плакал, ты видела? Наверное, ты не видела… Он сильно старался не показать, что у него навернулись слезы, когда мы пришли. Он во многом ошибался, и многое сделал неправильно, но…

Возможно, что сама она так и не заткнется, поэтому я опустила шлагбаум примирительным:

— Ты права, Оля! Ты права. Просто мне нужно время, чтобы это переварить.

Она, конечно, тут же встала на мою сторону, повторяя: «Конечно, конечно», а потом попыталась сменить тему разговора:

— Слушай, а как называется твой поселок? Ты, наверное, говорила, а у меня из головы вылетело!

На самом деле — не говорила. Даже и не знаю, почему. Я вообще не была большим любителем углубляться в этот вопрос, словно боялась, что когда-то выкинутую старую тряпку на меня наденут снова… как будто мое место рождения могло нести какой-то отпечаток. Это была совершенно необоснованная мысль, тем более для Ольги — я это хорошо понимала, но не собиралась нарушать традицию и теперь, оглушив ее совсем неожиданным заявлением, заставшим снова забыть о моем поселке:

— Так что, может, и правда Костика на день возьмем? Ну… типа шаг к примирению.

Ольга подпрыгнула на месте от счастья, захлопала в ладоши.

— Тогда лучше прямо завтра. Мария Павловна хотела по объявлениям пройтись, а у тебя же завтра рано пары заканчиваются?

Я даже не усомнилась в том, что сама она не хочет приглядывать за ребенком — нет, по ее версии развития событий этим должна заниматься я сама, а там, может быть, и воспылаю родственными чувствами к восьмилетнему пацану. Кстати, я вовсе не считала, что его нельзя оставить на денек и одного. Понятно, что вещи еще не перевезли и даже телевизора нет, но все равно это не повод, чтобы навязывать свое чадо посторонним людям. Но зато и для Ольги, и для отца все будет выглядеть так, что я сделала все возможное и невозможное.