Джетти Вудрафф - Полуночный дождь

— Поклянись моей жизнью.

— Клянусь твоей жизнью, клянусь своей жизнью, клянусь Богом. Теперь хватит. Иди сюда, — сказал я, потянув ее за руку. Как только я почувствовал, что она успокоилась, я поцеловал ее и забрал ее телефон. Я не хотел, чтобы она злилась на меня каждый раз, как посмотрит на него. Как только я увидел, какой расстроенной она была, мне стало не по себе. Но не предыдущим вечером. Чувствовать, как другие девочки, помимо Дженни, восхищались мной, было неплохо. Я имею в виду, другие девчонки западали на меня, то, что я был профессиональным пианистом очень влияло на них. Они слетались ко мне. Чем старше я становился, тем больше я получал. Но то же можно сказать и о Дженни. Мы привыкли смеяться над этим.

— Хочешь пойти со мной на вечеринку к Джерому завтра вечером? — спросил я, стараясь сгладить свою дурацкую выходку.

— Не знаю, с твоими друзьями я чувствую себя не в своей тарелке, и я пообещала Фарре и Джоли, что пойду с ними на «Шесть демонов Эмили Роуз».

— Нет, ты не можешь смотреть этот фильм без меня, мы посмотрим его вместе.

— Хорошо, я лучше посмотрю его с тобой.

— Эй, кто-нибудь будет заниматься сегодня? Или вы не хотите выступать на рождественском концерте?

— Да, мы сейчас начнем, — закричал я.

— Эй, Блейк, хочешь играть в ресторане? Мой отец сказал, чтобы я спросила у тебя. Маргарет не хочет заниматься этим в праздники.

— Хм, не знаю. А ты? Это ведь каждые выходные.

— Да, я хочу, мне нравится смотреть на влюбленных, танцующих под мою музыку. Ты не обязан это делать, но он сказал передать тебе, что позволит тебе быть на подхвате в его офисе на рождественских каникулах, если ты согласишься.

— Черт возьми, да. Я в деле. — Это все, что требовалось. Власть этого мужчины до чертиков привлекала меня, мне нравилось, как все преклонялись перед ним, целовали его задницу и называли его Зазен. Насколько здорово это было?

Парень даже имя свое изменил, чтобы соответствовать своему успеху. Дженни собиралась играть ради удовольствия; я — ради того, чтобы находиться рядом с Холденом на протяжении двух недель.

Тем вечером я поклялся жизнью Дженни. Я приехал к ней домой в районе шести вечера, думая, что заскочу ненадолго, перед нашим уходом, но она была еще даже не одета.

— Привет, почему ты спишь? — спросил я, она лежала на диване, и я разбудил ее.

— Привет, сколько времени?

— Шесть. Ты заболела?

— Нет, не думаю, я просто устала. Я сейчас сгоняю в душ, это займет всего минуту. — Это была одна из вещей, которую я любил в Дженни, она действительно могла собраться за десять минут и выглядеть так, словно она только что вступила на взлетно-посадочную полосу. Мне нравилось, когда она небрежно собирала свои волосы вверх, оставляя отдельные пряди свободно свисающими. Мне казалось, это выглядело чертовски сексуальным, конечно, она так не думала. Она вечно покупала какое-нибудь средство для выпрямления волос. Я не понимал этого. Мне нравились ее кудряшки.

— Где твои родители?

— Мама в офисе, а отец в отеле, а что?

— Просто интересно.

— Ты хотел разобраться с нашими налогами? — поддразнила она.

— А?

Она улыбнулась и приподняла голову.

— Этим мои родители всегда занимались с того момента, как я застукала их, занимающихся сексом, когда мне было пять лет. Мой отец сказал мне, что они разбирались с налогами, и с тех пор они каждый раз пользовались этим определением. Если их спальня была закрыта, я знала, что они разбирали свои налоги.

Я улыбнулся в ответ и поцеловал ее пальцы над тем местом, где находилось предобручальное кольцо, которое я подарил ей еще до того, как узнал, что оно означало.

— Ты горячая, ты уверена, что не заболела?

— Нет, я в порядке. Я скоро вернусь.

Дженни сделала пару шагов и остановилась.

— Что случилось?

Она смешно посмотрела на меня, положив руку на грудь и пошла дальше. Я ждал внизу, переключая каналы и поглядывая на время на своем телефоне. Мне хотелось, чтобы она поторопилась, я был чертовски голоден.

Прошло пятнадцать минут, а она все не возвращалась.

— Блейк!

Я сделал глубокий вдох и закатил глаза, я ненавидел, когда она спрашивала мое мнение о том, что надеть. Не имело значения, что я говорил, даже если я говорил, что мне нравится, она все равно переодевалась.

— Да. Мне нравится. Надень это, — сказал я, приближаясь к ее комнате.

— Я не смогу пойти, думаю, я заболела.

Дженни не волновалась о своей одежде, она даже до душа не дошла. Она лежала на своей кровати, свернувшись калачиком.

— Что случилось? — спросил я, ложась рядом с ней.

Она приподняла голову и положила ее на мою руку.

— Я не знаю, просто чувствую себя нехорошо.

— Где у тебя болит?

— Не знаю, Блейк. Мне просто нехорошо. Можем мы остаться дома сегодня вечером? Посмотрим фильм и закажем пиццу или еще что-нибудь.

— Ага, конечно.

— Просто иди. Я останусь дома. А ты иди гулять.

— Нет. Я не собираюсь идти на вечеринку, на которую меня позвали полгода назад, в то время как ты останешься дома больная. Что хочешь посмотреть?

— Ты такой придурок. Может нам стоит отдохнуть друг от друга, знаешь, повстречаться с другими людьми.

— Ты этого хочешь?

— Звучит так, будто ты этого хочешь.

— Господи, Дженни, когда я вообще такое говорил? Ненавижу, когда ты приписываешь мне свои слова. Я никогда не говорил, что хочу встречаться с другими девчонками.

— Но ты предпочел бы пойти на вечеринку, чем побыть со мной.

— Ты больна, ты просто будешь лежать тут весь вечер.

Я немного отодвинулся от Дженни, когда дверь открылась.

— Ты пытаешься словить пулю? — спросила Сара.

— Нет, простите, — ответил я также, как отвечал всегда, когда она открывала дверь. Я не боялся Сары, я боялся отца Дженни, но его не было дома.

— Чем собираетесь заняться вечером, ребята? Куда идете, кто там будет, и будет ли там алкоголь?

— Я не иду, Блейк идет на вечеринку, там будет кучка его друзей, и, да, много алкоголя.

Я вздохнул.

— Я не иду, Дженни.

— Почему ты не идешь? — спросила Сара.

— Я плохо себя чувствую, просто хочу остаться дома и полежать.

Сара подошла и положила руку на лоб Дженни.

— Ты горячая. Принесу тебе Тайленол. Блейк, почему бы тебе не отправиться на вечеринку?

— Нет, я не пойду без Дженни, — заверил я ее. Я бы никогда не услышал конца этой истории.

— Блейк, ты можешь идти. Правда. Я не злюсь. Я просто хочу забраться в постель и побыть со своей мамой сегодня вечером.