Дейзи Уитни - Пересмешники

– Как называется то, что остается после бомбы? – спросила я у Кейси.

– Не знаю, – сказала она.

– Обломки? – сказала быстро Т.С.

– Нет, – возразила я. – Что же за слово? Не обломки. Какое еще может быть?

– Шрапнель. Это шрапнель, – сказала Т.С.

– Да! – я щелкнула пальцами. – Шрапнель. Об этом я думала.

Я хлопнула в ладоши и сказала:

– Что будем делать? Для обеда еще рано, – они не успели ответить, я хлопнула себя ладонью по лбу. – О, я забыла! У вас же игра! Вам нужно идти туда, да? Не хочу задерживать. Может, я даже приду на нее. Поболею за вас. Но за кого именно?

Кейси встала и прижала ладони к моим плечам.

– Алекс, – она прервала меня. Я посмотрела на пол. – Алекс, – повторила она, а я начала считать линии на паркете. – Алекс, – сказала она еще раз. Ком подступил к горлу. Я сглотнула, но он остался.

– Как это со мной произошло? – прошептала я.

Она притянула меня к себе. Я закрыла глаза, прижалась к ней, руки обвисли по бокам. Мы оставались так минуту, час или весь день. И Кейси сказала:

– Алекс, знаю, лучше от этого не станет, но такое случается со многими девушками.

Я отодвинулась от сестры, отыскала голос и сказала:

– Нет. Я не понимаю, как это произошло.

– О чем ты?

– Как это произошло? – спросила я у Т.С. – Ты была там. Как это произошло? Как это произошло со мной?

– Я была на концерте, но ушла до игры. Я не знаю, насколько пьяной ты была, – я скривилась от ее слов. Я почти не пью. Мне не нравится вкус алкоголя. Я была из тех, кому на вечеринке плевать на выпивку. Как я могла так напиться? Т.С. продолжила. – Тебе нужно поговорить с Сандипом. Он был там, пока ты не ушла.

Я сжалась.

– Я не хочу говорить с ним. Я не хочу, чтобы все знали о произошедшем.

– Сандип был там все время. Он знает, что ты ушла с Картером. Он знает, что ты провела ночь… – она замолчала и исправилась. – Он знает, что ты попала в комнату Картера. Он не осудит. Ты знаешь, что он не такой. Он не станет тебя осуждать.

Я отвела взгляд, сосредоточилась на фотографии блондина с палкой для лакросса и широкой улыбкой, которая мне не нравилась.

Я повернулась к Кейси и Т.С.

– У нас мог произойти секс по ошибке? Я могла переспать с ним и… – я подбирала слова. – Я могла просто… не знаю… заставить себя забыть?

– Алекс, ты не просто так не помнишь. Вряд ли ты вообще могла сказать «да». И я думаю, что тебе нужно постараться понять, что произошло. Ради твоего спокойствия, – сказала Кейси.

Я закрыла глаза и тяжко вздохнула.

– Сандип. Натали Моретти. Вся команда девочек по бегу. Такими темпами можно устроить и воздушную рекламу.

Но я знала, что пойду к Сандипу. Это было как домашнее задание, а я никогда не забрасывала это дело.

– Давайте узнаем, насколько все плохо, – сказала я.

– Я с тобой, – сказала Т.С. – Пропущу игру.

– Ты никогда не пропускаешь игры.

– А сегодня пропущу, – сказала Т.С.

– И послушай, Алекс, – начала Кейси. – У тебя есть варианты. Ты можешь пойти в полицию.

Я развернулась.

– Издеваешься? – спросила я, но не ждала ее ответа. – Я ни за что не пойду в полицию. Еще и из–за такого.

– Почему нет? – спросила Кейси.

– Потому что тогда мама с папой узнают, и их истерика вспышкой пробьет дыру в Солнечной системе. Они не одобряют выпивку до совершеннолетия. И мне нужно будет все описывать копам, которые настоят на обследовании, чтобы установит, было ли насилие, как в сериалах, а я такое совсем не хочу.

– Тогда что насчет Пересмешников? Они могут тебе помочь.

– Ты хочешь, чтобы я была как дети с плакатов социальных проблем?

– Я хочу справедливость.

– Пересмешники – твой проект, а не мой, – сказала я.

Кейси всплеснула руками.

– Решать тебе. Тебе не обязательно идти к Пересмешникам. Если хочешь притворяться, словно этого не было...

«Да, именно так».

– То я это приму с уважением, – сказала она. – Это твой выбор.

Но был ли это мой выбор? Выбирала ли я прошлой ночью? Я могла выбрать?

Я должна была узнать.

Я кивнула на дверь.

– Давайте уйдем отсюда.

Кейси заперла дверь, и мы тихо пошли по длинному коридору. В этот раз не было шуток и болтовни. Мы покинули спорткомплекс, и Т.С. написала Сандипу, пока Кейси снимала замок со своего велосипеда. Кейси сказала, что позже позвонит и зайдет. Она уехала, а мы с Т.С. отправились в Брукс–холл.

Здание напоминало маленький замок с башенками, изогнутыми окнами и большими каменными ступенями, ведущими к темно–коричневым двойным дверям. Я знала, что Картер жил не в этом общежитии. Это уже радовало – и то, что я помнила, и удача.

Внутри Т.С. постучала в дверь Сандипа. Он открыл, улыбнулся Т.С. и поцеловал ее в губы. Мой желудок сжался, и я отвернулась, ведь не любила публичные поцелуи. Мы с Дэниелом целовались в подвале, актовом зале, в пустых рядах библиотеки на третьем этаже. Не посреди общежития, не при друзьях. Но прошлой ночью я тоже целовалась на публике, хоть это было не в моем стиле.

– Эй, ребята, – Мартин кивнул нам. Он жил в одной комнате с Сандипом, и он усердно запихивал учебник по биологии размером с энциклопедию в рюкзак. Он был на концерте прошлой ночью. Видел, как я пила, мог знать, что я ушла с Картером. Я смотрела только на окно в конце комнаты, чтобы не видеть его глаза. – Я в библиотеку, – добавил Мартин. Он хотел взять себе еще учебники. Мартин безумно хотел быть биологом. Все в Фемиде безумно стремились к чему–то. – Вы знали, что недавно было обнаружено, что калифорнийская кустарниковая сойка может строить планы на будущее? – сказал Мартин, и я еще не слышала большего абсурда в своей жизни.

– Где ты это находишь, Мартин? – спросила Т.С.

– Новости в Гугле, – сказал он, словно это было очевидно. – Да, эти птицы запасают еду на завтра, помнят, где ее спрятали, когда спрятали, и когда за ними следили другие птицы.

– Это так сложно для птиц, Мартин? Помнить фигню, когда их друзья смотрят? – пошутил Сандип.

– Это значит, что птицы все же умные, – глаза Мартина блестели, он взвалил рюкзак с книгой на плечо. – В их маленьких головах многое происходит.

Я немного рассмеялась, но заметила, что Т.С. и Сандип закатили глаза.

– Вижу, Алекс это развеселило, – отметил Мартин.

– Да, – выдавила я. Я могла хотя бы говорить и реагировать нормально. Я не стану молчать и записывать все в дневник, потому что не хватает сил справиться.

– Уходи–ка, – игриво сказала Т.С.

– Когда–нибудь миром будут править орнитологи, и вы не станете меня прогонять.

Он ушел, и я села на стул Мартина у стола. Т.С. устроилась, скрестив ноги, на кровати Сандипа. Комната была просторной, как у многих мальчиков, хоть Сандип смог захламить свою половину плакатами «Балтимор Ориолс». Он из Мэриленда, и он отчаянно болеет за родную команду. Но признаков личности Мартина и его рвения к знаниям почти не было. Единственное доказательство было на мишени для дартса над столом. В центре было написано «Нобелевская премия».