Александра Салиева - Чёрная орхидея

На бледном личике вспыхивает тень противоречия. Малышка по-прежнему хмурится, до побеления пальцев вцепившись в лейку. И явно не может решить, как стоит реагировать дальше.

Быть может, я плохо помню себя в подобном возрасте, но то, что вижу в ней, мне до боли знакомо. Очень трудно отпускать от себя кого-то, даже если и знаком с ним совсем ничего, но он уже что-то значит для тебя. Порой одиночество души толкает нас на воистину странные поступки.

– Я ещё приду, – произношу, аккуратно отбирая у девочки лейку.

Поливаю цветы, а заодно поочередно и свои руки.

– Велнёшься? – с заметным сомнением переспрашивает Викки.

Она изредка наблюдает за тем, чем я занята, но по большей части выказывает своё недовольство для Маркуса, сканируя того с демонстративным недовольством.

– Обязательно вернусь, – улыбаюсь, оставляя уже пустую лейку на садовой дорожке, и протягиваю девочке руку. – Договорились?

Я на самом деле собираюсь исполнить обозначенное. И уже неважно, будет ли то с согласия находящегося поблизости мужчины, или же его мнение в моей жизни уже не будет учитываться.

– Договолились, – с заметным облегчением выдыхает Викки.

Маленькая ладошка пожимает мою руку, скрепляя устное обещание, а я выпрямляюсь, ища взглядом Айрис. Женщина вместе с другой англичанкой заняты разговором с Закери. На нас они не смотрят.

– Почему бы тебе не пойти и не помочь другим? – предлагаю девочке.

Та, немного поколебавшись, кивает и направляется к остальным детям. Я же разворачиваюсь к Маркусу.

– Что? – интересуюсь невольно. – Теперь будешь шантажировать меня этим?

Судя по надменной ухмылке, украсившей его губы, и моим личным предположениям – ещё как будет! Только пока непонятно – каким именно образом. Да и зачем иначе он захотел бы, чтобы я здесь побывала в ином случае?

В «лучшие побуждения» что-то совсем не верится…

– Вряд ли это понадобится, – не считает нужным отрицать, хотя и не соглашается, а затем протягивает мне ладонь.

Тут в подсознании так и напрашивается жест «рукалицо», но на деле я цепляю равнодушную усмешку и беру брюнета за руку, позволяя ему вести меня вдоль садовой дорожки обратно к воротам детского дома.

– Как ты уже слышала утром, последний год для «AlsoppLine» был довольно кризисным, – припоминает верфь в снисходительном тоне. – Остаётся всего ничего до полного банкротства. Это место, кстати, тоже находится на балансе организации, которая теперь принадлежит тебе, – замолкает, предоставляя мне возможность оценить всю полноту грядущего коварства и эгоизма, а последующее так и вовсе звучит в форме ультиматума: – И если ты не подпишешь брачный договор, то тогда у меня не будет никакого стимула инвестировать в убыточное предприятие. В таком случае не только несколько тысяч человек останутся безработными, но и этих детей никто не накормит и не оденет. По крайней мере, лично я не знаю никого, кто мог бы захотеть позволить себе такую благотворительность.

Вот же… Сволочь!

– А с чего ты взял, что мне вообще есть до них дело? – отзываюсь презрительно. – Как и до той верфи… Ежедневно по всему миру умирают тысячи людей от мала до велика из-за голода или ещё какой-нибудь форс-мажорной х*рни! Всех всё равно не спасти. Да и альтруизмом я точно не отличаюсь! Так что ты не по адресу, Маркус. Мне плевать, – заканчиваю откровенным враньём.

Внутри моего сознания сейчас кипит настоящий вулкан, поэтому на былое равнодушие я просто больше не способна. А так… Хоть что-то.

– Хм… – следует задумчивое от Грина.

И только. Он больше ни слова не произносит. Даже после того, как мы оказываемся за пределами территории детского дома, а Маркус вынуждает меня сесть в его машину, после чего спорткар срывается с места с непозволительной скоростью. Брюнет вообще молчит всю дорогу, довольно убедительно делая вид, будто меня больше не существует. Я тоже не стремлюсь заводить диалог. Просто наблюдаю в автомобильные зеркала за двумя чёрными внедорожниками сопровождения, едва поспевающими вписываться в повороты, пока медиамагнат нарушает все существующие правила дорожного движения на пути к Лондону.

В просторном фойе здания, построенного специально для медиахолдинга Маркуса Грина собирается очередная толпа, но все как один расступаются, завидев персону миллиардера. Персонал службы безопасности почтительно здоровается с ним и бросает в мою сторону удивлённые изучающие взгляды, а англичанин тащит меня в сторону лифтов, не считая нужным отвечать кому бы то ни было взаимностью. Впрочем, судя по всему, каждый из местных тут давно привык к подобному высокомерию.

На верхнем этаже за нами увязывается парочка личных ассистентов, чьи персоны я уже имела удовольствие наблюдать за сегодняшний день не единожды.

– Мы подготовили рабочий кабинет для мисс Риверс, – сообщает блондинка, всё это время старающаяся подстроиться под размашистый шаг руководства.

Довольно рискованное занятие, к слову, учитывая высоту шпилек её дизайнерских туфель и узкую юбку-карандаш длиной ниже колена.

– Хорошо, Лиз, – криво улыбается Маркус с фальшивым довольством. – Но сегодня он ей не понадобится, – говорит так, будто бы меня всё ещё не существует поблизости. – Перенесите все документы по аудиту «AlsoppLine» ко мне… Досье на нового управляющего? – оборачивается ко своему второму помощнику.

В руках парня, помимо планшета, находится тонкая красная папка, которую он протягивает Грину. К этому времени мы достигаем пункта назначения. У двери из матового стекла, чьим украшением является табличка с наименованием владельца всего, что нас окружает, приходится притормозить.

– Кофе? – услужливо интересуется Лиз напоследок.

– Да, и… – соглашается Маркус, но так и не договаривает.

Замирает, немигающим взором уставившись на пространство за приоткрытой дверью его кабинета. Впрочем, не он один. Да и… там определённо «есть на что посмотреть».

Панорамные окна, заменяющие собой всю дальнюю стену кабинета, не обременены каким-либо видом жалюзи, поэтому прекрасно пропускают солнечный свет. Даже пара огромных диванов и кресел из чёрной кожи, расставленных по центру, не кажутся такими уж и громоздкими, учитывая светлые стены и пол с частично отражающей поверхностью.

За мебелью, расставленной вокруг низкого столика, покрытого тёмным лаком, виднеется широкий массивный стол, к которому приставлено роскошное кресло с высокой спинкой. И если конкретно я рассматриваю эти нюансы интерьера, то остальные, в отличие от меня, «зависают» исключительно на том, что находится на рабочем столе Маркуса… Точнее, той.

Хрупкая брюнетка в облегающем коротком платье цвета топлёного молока довольно улыбается, заметив реакцию троицы «начальник и очень провинившиеся ассистенты». Тонкие лодыжки обхватывают многочисленные ремешки сандалий не по сезону, а изящному изгибу её спины, пока она опирается заведённой назад рукой о край стола в позе полулёжа, могут позавидовать и олимпийские гимнастки. По крайней мере я-то точно завидую, вынужденно рассматривая «незнакомку», раз уж вся обстановка мною досконально изучена.