Александра Салиева - Чёрная орхидея

– Маркус… – произношу, едва шевеля губами.

Мне требуется хотя бы пара секунд, чтобы вернуть затуманенному рассудку долю ясности. Но этой возможности мне никто не оставляет. Чужие ладони довольно грубо сжимают бёдра, притягивая к себе ближе. И разворачивают лицом к дереву, бесцеремонно стаскивая с меня джинсы до самых колен вместе с бельём.

На улице не так уж и холодно. Но тело всё равно пробивает дрожь.

В его действиях нет ни капли нежности или осторожности. Мужчину явно не интересует моя готовность принять происходящее или наслаждаться оным. И это возбуждает намного сильнее, нежели всё прочее. Очевидно, я действительно потихоньку схожу с ума, если настолько поддаюсь обстоятельствам… Хотя и это становится совершенно незначимым, как только англичанин наполняет меня собой одним грубым толчком. Вбивается в меня раз за разом, постепенно увеличивая темп проникновений всё быстрее и ожесточённее. Мне же ничего не остаётся, как только цепляться пальцами за шероховатую кору дерева, надеясь, что так я смогу устоять на ногах и не грохнуться от накатывающей слабости, переплетающейся с удовольствием.

– Громче, цветочек, – хрипло шепчет мне на ухо Маркус, перехватывая ладонью поперёк низа живота, надавливая и позволяя ощущать каждое новое проникновение ещё отчётливее. – Кричи громче, – повторяет, впиваясь в мои губы новым жадным поцелуем.

Кровь в моих венах давно пропитана тем ядом моего личного соблазна, что отравляет разум и выжигает сердце, поэтому я с лёгкостью позволяю себе подобную вольность. И не потому, что у меня нет другого выбора. Потому, что я сама хочу этого, наверное, даже больше, чем сам Маркус, здесь и сейчас… Да и сдержать волну нахлынувшего наслаждения тоже довольно трудно. Слишком безудержно она накрывает моё подсознание, пока всё тело сковывает оргазмом.

– Хорошая девочка, – слышу едва разборчивое от мужчины, более-менее придя в себя.

Он удерживает меня за талию, уткнувшись носом в моё плечо. Мы по-прежнему одеты самым неподобающим образом, но, похоже, данный факт его не волнует. Какое-то время так и стоим, больше не шевелясь, впитывая отголоски произошедшего, а затем Маркус на удивление предельно аккуратно поправляет на мне одежду, после того как приводит себя в порядок.

– Уже опаздываем, – дополняет Грин, бросив мимолётный взгляд на свои часы.

Можно подумать, тут есть моя вина…

– Куда? – задаю встречный вопрос, позволяя вновь вести себя за руку.

И снова я не получаю ответа. Брюнет лишь дарит мне лёгкую, ничего не выражающую полуулыбку, усаживая в салон автомобиля.

Кажется, кое-кого «отпустило».

Через пару минут мы выезжаем с территории поместья.

Не в направлении Лондона.

– Эбби и Аарон – они приходили, чтобы извиниться за вчерашний инцидент в твоём кабинете, – решаю поднять «больную» тему, как только пейзаж за окном начинает мелькать быстрее. – Ничего такого, Маркус. Не понимаю, почему ты так разозлился…

Скрип руля под рукой водителя красноречиво демонстрирует, что он иного мнения.

– Ей запрещено приходить в мой дом, – сухо отзывается мужчина. – И Аарон должен прекрасно это помнить.

Я же в это время пытаюсь понять, с чего бы это вдруг мне взбрело в голову поиграть в психолога. И задаю новый вопрос:

– Почему?

Лицо Маркуса украшает мрачная ухмылка.

– То ты молчишь по несколько часов к ряду, жутко раздражая меня этим, то становишься не в меру болтливой, – отпускает он укоризненным замечанием.

Тут он прав, поэтому вынужденно соглашаюсь. Про себя.

– И всё-таки? Может, это и не моё дело, но если будущие пять лет я буду жить в твоём доме, то, наверное, мне всё же стоит знать, – интересуюсь опять. – Учитывая обстоятельства, рано или поздно я всё равно столкнусь с этим снова, – дополняю в виде довода, – если ты, конечно, не запрёшь меня в каком-нибудь подвале после свадьбы вплоть до самого развода, – хмыкаю, попутно представив себе подобное.

– М-м-м… В подвале, значит, – на удивление довольно протягивает брюнет. – И какие ещё интересные фантазии тебя посещают, когда ты думаешь обо мне? – добавляет, бросив в мою сторону заинтересованный взгляд.

Прежде я ни о чём подобном, конечно же, не задумывалась.

А вот теперь начинаю…

Но не озвучивать же это?!

– Как только хоть ещё одна сформируется, я обязательно с тобой поделюсь, – пожимаю плечами в безбожном лицемерии.

Судя по скептической усмешке на его губах, он мне явно не верит.

– Вот когда поделишься, тогда и я, может, с тобой тоже поделюсь, – отзывается неопределённо.

Сдаётся, речь идёт уже не о каких-то там фантазиях.

– Договорились, – киваю с довольной улыбкой.

Маркус тоже улыбается, а я замечаю, как его плечи расслабляются. Наверное, именно поэтому продолжаю проявлять свою «болтливость».

– Хорошо, с Эбби всё понятно. Не общаться. А Райан? – плавно перехожу к другой теме. – Ты сказал, чтобы я не разговаривала с обоими твоими братьями. Но разве не к нему в галерею мы собираемся в эту пятницу?

Улыбка с лица Грина стирается, сменяясь тотальным равнодушием.

– Там будет столько народа, что ты его вообще вряд ли увидишь даже, – бесцветно сообщает мужчина. – К тому же мы пробудем там не так уж и много времени.

М-да…

Очень «убедительное» пояснение.

– Как скажешь, – сдаюсь вынужденно.

Между тем подсознание самым неуместным образом напоминает не так давно данное Маркусом обещание. То самое, что будет исполнено на выставке фотографии, которую мы обсуждаем. Впрочем, эта мысль оказывается не такой уж и бесполезной.

– С другой стороны, я что-то не уверена, что в галерее народа будет так уж и много, чтобы совсем не встречаться с Райаном, если мы прибудем туда ближе к закрытию, – возвращаюсь к только закрытой теме. – А ещё, я думаю, мне стоит надеть платье. Определённо, так будет гораздо удобнее, чем в джинсах… десять минут назад, – дополняю как бы между прочим. – Длинное платье, – киваю собственным словам. – А то, если придётся встать на колени… Гранитный пол – он такой холодный, не только грязный, – заканчиваю в напускной задумчивости.

Нехитрый намёк срабатывает превосходно. И пусть Маркус по-прежнему концентрируется исключительно на дороге, но уголки его губ дёргаются в подобии новой улыбки. И я вижу в ней предвкушение.

– Да, платье определённо удобнее, – соглашается он со мной. – А если ещё и нижнего белья под ним не будет… – намеренно не договаривает.

– Не будет, – подтверждаю с самым серьёзным видом.

Ультрамариновый взор становится значительно мягче. Да и улыбка на лице Маркуса теперь более отчётлива. Он больше ничего не говорит, продолжая уделять внимание трассе, а я отворачиваюсь к боковому окну, стараясь не думать о том, что только что сотворила. На какое-то время вновь воцаряется молчание. Не так уж и долго.