Александра Салиева - Чёрная орхидея

Мне будто ведро ледяной воды на голову выливают.

Резко выпрямляюсь, разворачиваясь к девушке.

– Если флешка действительно существует, то почему сразу не отдашь? К чему эти игры? – прищуриваюсь подозрительно.

Конечно, я не верю ей. Но… верить хочется. Очень хочется.

– В данный момент она не у меня, – качает головой Эбби. – То есть, у меня… и в то же время нет, – её речь сбивается и становится почти беззвучной. – Флешка в надёжном месте. Но просто так её оттуда не забрать. Мне нужно немного времени, чтобы это сделать. И… у меня будет условие. Я отдам тебе её, только если ты пообещаешь мне, что Маркус и его братья не пострадают.

Вот интересно, кто из нас двоих тут более наивная? Я, которая ведётся на сомнительные предложения, или та, кто свято верит, будто первая встречная исполнит данное ей слово… Спорный вопрос, на самом деле.

– А что, по-твоему, я должна сделать с этой флешкой? – уточняю недоуменно.

Надо же хоть отдалённо определить, что примерно там такого может быть.

– На ней полно информации не только о Маркусе, – вздыхает брюнетка, опасливо озираясь в сторону дверей, за которыми скрылся Аарон. – О других… людях тоже, – запинается, заканчивая совсем невнятно: – Ты должна воспользоваться ею сразу после того, как получишь в руки. Ни в коем случае не храни её. Это опасно.

Слышится, как хлопает входная дверь в поместье. Вместе с тем сидящая рядом со мной заметно напрягается. В её глазах я вижу откровенный страх.

Хм…

– Надеюсь, не заставила вас долго ждать, – сообщает вошедшая в гостиную Элеонора, вежливо улыбаясь.

В её руках довольно внушительная по объёму папка с непонятным содержимым. К слову, оно таковым и остаётся для меня. Наряду с появлением организатора празднества, возвращается и Аарон. Без кофе.

– Эбби, нам пора, – не считая нужным дождаться ответа, он подходит и берёт девушку за руку, утаскивая на выход. – Буду рад увидеться снова в пятницу! – бросает мне вместо прощания.

Я бы, может, и удивилась столько резкой смене его поведения, но «удивляться» уже устала. К тому же причина произошедшего становится вполне ясна уже вскоре.

– Маркус просил передать, что приедет через пятнадцать минут, – сообщает застывшая в дверном проёме Рэнне. – Настоятельно просил собраться к этому времени, – переводит внимание от моей персоны к недавно вошедшей. – Всё, что вы не успели обсудить с мисс Риверс, стоит отложить до вечера, – звучит на удивление безапелляционным тоном в явном намёке на то, что кое-кому пора покинуть дом.

Испаряется Рэнне, между прочим, так же быстро, как до этого Аарон и Эбби. Судя по затравленному взгляду, который я улавливаю в свой адрес, совсем нетрудно догадаться, кто же главный виновник во всём этом «внезапном кипише».

Кажется, Маркус Грин по-прежнему не в духе…

И даже больше.

– Рэнне! – разносится по всему дому громко и властно.

При этом входная дверь в поместье хлопает с такой силой, что я слышу данное, даже находясь в холле второго этажа. Дальше наступает тишина.

Словно весь дом вымирает…

К тому времени, как я спускаюсь на первый этаж, та, кого звал Маркус, стоит перед ним, бормоча сбивчивые извинения. Уж не знаю, что такого он ей сказал, пока я до них добиралась, но то, что мужчина очень зол, видно издалека.

– Сними куртку, надень плащ, – выдаёт новым приказом англичанин, как только я показываюсь на лестнице.

Явно в мой адрес, хотя в мою сторону он даже не смотрит. Вся тяжесть ультрамаринового взора сосредоточена исключительно на шатенке.

Мне же ничего не остаётся, как безмолвно выполнить чужое веление.

Поскольку то, куда мы едем и как следует одеться, мне никто не обозначал, я выбрала простые удобные джинсы, тёплый джемпер жемчужного оттенка из числа тех, что были куплены для меня самим Маркусом, и высокие сапоги, учитывая возможность дождя. К ним и куртку надела. Ту, что сказано снять.

Вся моя одежда, к слову, за это утро кем-то разобрана и разложена в гардеробной, где располагаются вещи хозяина спальни.

Можно подумать, что мы и впрямь какая-нибудь «семейная» пара…

При повторном выходе из спальни я сталкиваюсь с Рэнне.

– Маркус сказал: захватить его пальто, – поясняет своё присутствие девушка.

На её лице нет и следа прежней улыбчивости и беззаботности, но спрашивать причину происходящего я не решаюсь. Потом… Обязательно. Она проходит в гардеробную, а буквально через несколько секунд возвращается оттуда с обозначенным. Правда, чёрное драповое изделие я у неё самым бесцеремонным образом забираю.

– Сама отнесу, – произношу тихим успокаивающим тоном.

Судя по нерешительности, витающей в голубых глазах, моя идея ей не очень нравится, но меня это мало волнует. Разворачиваюсь, больше ни слова ей не говоря, и возвращаюсь к «местной злюке с повадками тирана».

Тот по-прежнему дожидается моего появления у границы центрального входа.

– Пожалуйста, – проговариваю снисходительно, всучив пальто.

Будто бы он и правда меня поблагодарить успевает, а не стоит сейчас прожигая недовольным взглядом лестничные пролёты, среди которых вслед за мной Рэнне так и не появляется.

– Куда мы едем? – интересуюсь, словно для меня это действительно важно.

Но надо же вернуть медиамагната в реальность, а то так и не сдвигается с места ни на дюйм… Грин не отвечает. Зато предусмотрительно открывает для меня дверь, пропуская вперёд.

В салон автомобиля мы усаживаемся всё так же молча.

– Я не хочу, чтобы ты общалась с Эбигейл Олдридж. Как и с моими братьями, – сухо сообщает Маркус, заводя двигатель спорткара. – Ни с одним из них. Вообще.

Так вот оно что…

Это и есть «великая причина» его нынешнего настроения?

– Хорошо, – соглашаюсь за неимением иного.

Вот только, кажется, он ожидает от меня большего.

Маркус болезненно морщится и сосредотачивается на управлении. Проезжает половину подъездной аллеи, прежде чем останавливает машину.

– Сними плащ, – отпускает командным тоном. – Выходи, – сам выбирается на улицу ещё до того, как я успеваю дотянуться до дверной ручки.

Брюнет обходит машину со стороны капота, берёт меня за руку и буквально тащит за собой вглубь сада, перешагнув невысокий бордюр, отделяющий брусчатку от зеленой зоны, окружающей территорию особняка. На секунду моё воображение представляет, как мужчина заживо закопает меня под тем самым дубом, у которого он останавливается немного погодя, буквально впечатывая мою персону спиной в ствол дерева. А ещё через секунду я и вовсе забываю о том, что способна о чём-либо думать. Глубокий требовательный поцелуй забирает мой кислород и остаток мыслей. Длится и длится, пока голова не начинает кружиться. Я с огромным усилием разрываю контакт наших губ и шумно втягиваю ртом воздух, замечая, как ультрамариновый взор темнеет.