Александра Салиева - Чёрная орхидея

Вот только прямо сейчас я рассказывать об этом не намерена.

– Авария. И Анна, – повторяю уже сказанное. – Маркус ошибся, когда посчитал, что к этому причастны… – замолкаю ненадолго, не договорив.

Целую секунду я обдумываю, стоит ли настолько сильно открываться перед мужчиной, но неуместная мысль быстро испаряется, затмеваемая единственной целью – найти Эбигейл Олдридж.

– Oz, – заканчиваю раннее предложение с опозданием. – Не они это сделали. Поверь, я знаю, о чём говорю, – выдерживаю новую паузу, на этот раз давая собеседнику время осознать всю суть подоплёки моих слов. – И если не люди с аукциона, то кто тогда? Кто убил Анну и пытался убить меня? Кому мы обе внезапно помешали, стоило только появиться рядом с Маркусом Грином? Вылить яд в кофе уже после того, как я оставляю стакан и ухожу, а после надеяться на то, что я вернусь за ним, – это самый тупой способ преднамеренного убийства из всех, которые я встречала… Очень даже в стиле отчаявшейся женщины. К тому же она мне в открытую заявила, что против будущего брака. Уговаривала отказаться от этой затеи. И ты сам мне рассказал про разрушенную оранжерею. Эбигейл вполне способна на агрессию. Уравновешенной её тоже сложно назвать. Да и в близком окружении Маркуса не так уж и много людей. С Анной она тоже была знакома. А про то, что Эбби до сих пор испытывает к Маркусу… – тут я запинаюсь, не сразу подобрав правильное выражение на замену слову «любовь», – некоторую привязанность, думаю, знают вообще все, – умолкаю, а после всё же добавляю: – Разве что Аарон не в курсе того, каким именно образом его подружка проводит время за закрытыми дверями кабинета старшего брата.

Блондин прищуривается, смерив меня пристальным нечитаемым взором. Он мне явно не верит. Или просто-напросто пытается осознать озвученное мною.

– С чего ты взяла, что к аварии причастны… не они? – нехотя отзывается в итоге Закери.

Похоже, всё остальное выглядит в его глазах более-менее убедительно.

– Не спрашивай, откуда я знаю. Всё равно не отвечу, – пожимаю плечами, показательно уставившись на его руку, по-прежнему удерживающую мой локоть. – Но достоверность моих слов – стопроцентная. Если бы Анну убили люди, работающие на «Oz», мы бы с тобой никогда не встретились. Как и с Маркусом.

Мужчине требуется некоторое время, чтобы переварить информацию. Проходит минимум минута, прежде чем задумчивость в небесно-голубом взоре преобразовывается в твёрдую решимость.

– Хорошо. Я найду Эбби, – проговаривает Закери и отпускает мою руку. – А ты пока останешься здесь. Уверен, Маркус захочет увидеть, что с тобой всё в порядке, когда очнётся, – поясняет миролюбиво в видимой просьбе. – Потом ты ещё раз расскажешь мне, но уже подробно: всё от и до. Договорились?

Вряд ли меня можно отнести к той категории людей, которые будут бестолково сидеть перед запертыми дверями реанимации и ждать, когда кто-то что-то сделает за них, если есть возможность всё сделать самостоятельно.

Однако…

– Договорились, – киваю утвердительно.

Мужчина выдыхает с заметным облегчением, кивая мне в качестве прощания, а затем направляется к дальней двери на другом конце узкого коридора. Я же некоторое время просто смотрю ему вслед, продолжая сжимать в руках мужские наручные часы.

Тик-так…

Тик-так…

Тик-так…

Успеваю сосчитать почти шестьдесят щелчков стрелок, гуляющих по циферблату, прежде чем направляюсь вслед за ушедшим блондином. Дверь, ведущую в холл, из которого можно попасть к лифтам и лестнице, я отворяю совсем чуть-чуть. Как и предполагала, там дежурит несколько охранников. Не из числа сотрудников медицинского центра. Совсем нет. Вряд ли местная служба безопасности одевается в костюмы с иголочки стоимостью пару-тройку тысяч фунтов стерлингов.

Гадство…

Возвращаюсь в противоположный конец коридора. И только потом обыскиваю содержимое карманов пальто Маркуса, которое в числе тех вещей, что мне вручила медсестра. Среди всего прочего, нахожу бумажник и телефон.

Настроение заметно улучшается.

– Я на десятом этаже. Перед реанимационным крылом. Нужен выход не для посетителей, – обозначаю вслух свою проблему, набрав по памяти заветный номер.

Надежда получить помощь оправдывает себя в полной мере.

– Сейчас организую, – понятливо отзывается на том конце связи знакомый мужской голос. – Девицу, отравившую Грина, мы нашли. Но допросить не успели. Она мертва. Тот же яд, что был в том кофе, – дополняет виновато, а через короткую паузу продолжает с отчётливым укором: – Не стоило пользоваться его телефоном.

Невольно морщусь и одновременно с тем улыбаюсь.

– Думаешь, я настолько деградировала с момента нашей последней встречи в кафетерии, что перестала учитывать обстоятельства? – задаю риторический вопрос, и не жду ответа. – Вроде как это не я, а вы проморгали исполнителя заказа, – замечаю ядовито. – Объяви в розыск Эбигейл Олдридж. Скорее всего, это она пыталась меня убить. И убила Анну.

Воцарившуюся тишину разбавляет короткий глухой щелчок.

– Остальные одиннадцать девушек? – немного погодя, интересуется абонент.

– Найди мне выход, потом узнаем, – отзываюсь с усмешкой.

– Понял, – сообщает, прежде чем отключить вызов.

Мне же ничего не остаётся, как ждать…

Обещанное я получаю по прошествии пяти минут, как только срабатывает замок на двери, отделяющей меня от основных помещений этого этажа.

Оперативно…

– Мисс Риверс, – приветливо улыбается вышедшая из реанимации медсестра.

Худенькую англичанку с забранными в высокий хвост волосами оттенка раскалённой лавы я вижу впервые, но всё равно иду следом за ней, когда она молча кивает в ту сторону, откуда явилась.

В реанимационном крыле длинный коридор преобразовывается в широкий просторный холл с множеством стеклянных дверей и отсеков. Всюду полно народа, но ни один из присутствующих не обращает на меня внимания. Все заняты очередным пациентом и своей работой. Да и доступ посторонним тут возможен только с особого разрешения, тем более что со мной есть сопровождение.

Запах дезинфицирующих средств намного острее, нежели в том коридоре, где меня оставили ждать. От этого немного кружится голова и слегка подташнивает.

– Маркус Грин, – интересуюсь, пока следую за ней к служебному лифту, доступ к которому есть только у сотрудников благодаря специальным ключ-картам. – Он скоро очнётся?

Девушка повторно улыбается, но на этот раз уже не столь радостно. Я замечаю в её взгляде явное сочувствие и сожаление.

– Ему сделали переливание крови. Дальше зависит уже от него самого, – створы служебного лифта открываются, и она меняет направление диалога: – Отсюда вы можете попасть прямиком на подземную парковку, – поясняет, указав соответствующую кнопку.