Александра Салиева - Чёрная орхидея

Твою ж… мать!

– Даже если и так, есть что-то ещё, – стараюсь сохранять внешнее спокойствие, хотя раздражении в моём голосе всё равно проскальзывает.

– Даже если и так, я не обязан делиться с тобой этим. Хватит с меня и того, что я позволил тебе залезть в мой сейф, выполнив то, из-за чего ты продала своё тело, – флегматично хмыкает брюнет. – Я не настолько безрассуден, цветочек – пустить в свой дом ту, у которой досье на меня в разы больше, чем собственная биография, и при этом оставить в качестве пароля дату смерти своей матери, – прищуривается с насмешкой в снисходительном дополнении. – Я дал тебе то, ради чего ты ко мне пришла. Теперь твоя очередь – выполнить то, зачем я тебя к себе взял.

Да… бл*дь!

– Если ты не желаешь делиться этим со мной, тогда я узнаю сама, – бросаю отрывисто, хватая с крыши пистолет. – Уйди с дороги, Маркус, – направляю прицел на мужчину, – а то, если ты так сильно не хочешь раскрывать то, что поможет мне вычислить убийцу Анны, я могу решить, что это действительно ты сделал: убил её. Их всех убил.

Насмешка на его лице стирается в одно мгновение.

– Нравится тебе это или нет: сделка есть сделка, – мрачно сообщает Грин. – Ты подписала контракт. Даже два. Будь любезна – исполняй, – сокращает дистанцию между нами, тем самым прижимая к своей груди дуло направленного мною оружия. – Или стреляй.

Ну, точно псих!!!

– Уйди с дороги, Маркус, – прошу снова, крепче сжимая пистолет.

Во взоре цвета тёмный ультрамарин вспыхивает новая насмешка.

– Так и думал, что не сможешь, – констатирует факт, аккуратно перехватывая огнестрельное в моей руке.

Но не забирает. Не предпринимает ни одной попытки даже к чему-то подобному. Просто держит «Glock» вместе со мной.

– Если бы ты действительно верила в то, что я убил тех девушек, то давно бы выстрелила. Не стала бы мне ничего объяснять, – улыбается неожиданно ласково.

Я почти теряюсь в этой улыбке.

И стараюсь не думать о том, насколько он банально прав.

– Пожалуйста, Маркус, просто уйди, – скатываюсь до едва слышимого шёпота.

Уже не просьба. Мольба.

– Не уйду. И тебя не отпущу, – снова улыбается брюнет. – У тебя что, с памятью проблемы? – интересуется задумчиво в довершение. – Говорил ведь уже тебе это неоднократно, – добавляет великодушно.

Кажется, у меня скоро начнётся нервный тик.

– Точно псих, – невольно срывается с моих уст ворчливо, как очередное отражение моих мыслей.

– Это мы с тобой тоже уже обсуждали, – напоминает он.

Притом в голосе слышится столько тепла и странной нежности, что я окончательно теряюсь. Вроде бы ещё минуту назад я реально была готова его убить. А теперь…

А что теперь?

– Если ты не расскажешь мне о том, что я хочу знать, то я уйду, Маркус. И, так или иначе, всё равно узнаю. Не сейчас, так позже. Ты не сможешь контролировать меня круглосуточно, все ближайшие пять лет, даже если я останусь с тобой, – проговариваю предельно мягко. – Тем более после того, как Эбби отдала мне ту флешку, за которой давно открыта охота. Можешь упрямиться сколько угодно и напоминать мне о том, кто из нас двоих тут главный, но факт есть факт – проблема не исчезнет, пока её не решить. Сегодня снайпер не успел совершить второй выстрел. Но что будет завтра – не может с точностью знать никто.

Я разжимаю пальцы, отпуская пистолет. Он остаётся у мужчины. Ненадолго. Маркус забрасывает оружие обратно на пассажирское сиденье автомобиля.

– Хорошо. Ты права, – сдаётся он подозрительно быстро. – Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать. Но в этом случае ты должна пообещать мне кое-что сначала.

А вот и подвох…

– Что именно? – интересуюсь встречно.

– Ты не будешь делать поспешных выводов. И больше не сделаешь абсолютно ничего, предварительно не поставив меня в известность. Даже если это будет что-то совсем незначительное на первый взгляд. А также отдашь мне ту флешку. Договорились?

Ох, и нравится же ему заключать сделки…

А вот мне – нет. Совсем-совсем не нравится.

Но что поделать?

– Так уверен, что я сдержу данное слово? – всё ещё пытаюсь увильнуть от навязанных обязательств.

– Об этом уж я позабочусь, не сомневайся, – на удивление довольно хмыкает Маркус.

Ничего не остаётся, как прогнуться под обстоятельства.

– Значит, договорились, – копирую его тональность.

Моё подсознание давно готово воспринимать то, что последует за этим обещанием, однако англичанин не спешит исполнять свою часть сделки. Как и в начале нашей встречи на этой дороге, он придирчиво осматривает меня с ног до головы, а после снимает с себя пиджак, накидывая его на мои плечи. Притягивает к себе и крепко обнимает, то ли пытаясь согреть таким образом, то ли просто желает быть ближе.

А ведь, и правда, давно замёрзла…

– Ты верно сказала насчёт верфи. «AlsoppLine» отошла «в наследство» ещё три месяца назад. Но не благодаря каким-то моим усилиям. Я тут, честно говоря, особо не при чём, цветочек. В данном случае я всего лишь пытаюсь исправить ситуацию с наименьшими потерями… Для нас обоих, – заговаривает Маркус, спустя долгую паузу. – Компания перешла в твоё законное владение с той самой минуты, как только ты переступила порог здания, в котором решила продать свои будущие пять лет в пользование тому, кто больше заплатит, и в одностороннем порядке подписала открытый контракт на аукцион. Все, кто был в том зале из участвующих в торгах, – в действительности они покупают не девушек, а компании, которые на них записаны, чья история в прошлом, мягко говоря, была не очень чистой. Лот на сцене – всего лишь «приятное дополнение», как бы мерзко то ни звучало. В том мире, где мы с тобой познакомились, ни одна живая душа не стоит миллион евро.

У меня в голове буквально атомная бомба взрывается. Кусочки пазла, что я так старательно собирала на протяжении последней недели, разлетаются на неопределённые составляющие части и собираются в совершенно другой образ.

– Когда мой отец умер, «GreenGroup» была на грани банкротства. Я смог сохранить его наследие только благодаря тому, что стал частью всего этого, – продолжает Маркус приглушённо. – Риск минимален. Фактически участники торгов получают новый капитал от иностранок, которых можно обвинить, в случае чего, в чём угодно – тем самым выйти из этой грязи чистыми. Мне удалось провернуть подобное одиннадцать раз. На двенадцатый… Твоя сестра оказалась не такой покорной, как другие девушки. Она захотела больше, чем я ей предложил. Выставила свои условия. Мне пришлось считаться с ними, поскольку официальная сделка с моей стороны должна быть предельно чистой. В итоге… Всё закончилось плохо, – сжимает меня в своих объятиях крепче прежнего, словно я исчезну, будь то иначе.